Хотя она находится в конце коридора, расстояние больше не имеет значения. Я могу смотреть в её глубокие карие глаза лани и знать, что она моя. Я король с дворцом, полным сокровищ, и всё же она — моё самое большое владение.
Я опускаю девочек обратно на землю, и они бегут за Снаф-снафом, бросая мяч мимо Авроры и карабкаясь за ним.
Пока они бегут, она подходит ко мне и дарит мне маленькую, полную надежды улыбку.
— Привет, — говорит она.
— Привет, — говорю я в ответ, всё ещё улыбаясь. Мне требуется каждая унция сдержанности, чтобы не поцеловать её прямо здесь, не взять её за руку, не прикоснуться к ней. Мы прошли путь от того, чтобы сдерживать себя месяцами, до того, чтобы поддаться дикости, а затем вернуться к контролю. Это не совсем правильно, но это всё, с чем мы можем работать.
Она тоже это чувствует, потому что она делает шаг вперёд, а потом назад, как будто не уверена, где она стоит. Она сцепляет руки на талии и спрашивает: — Как прошла поездка?
— Всё было хорошо. Было бы лучше, если бы ты была там.
— Я? С душной компанией королевских особ? Я так не думаю.
— Они не так уж плохи.
— Они похожи на тебя?
— Эй, — назидательно говорю я, тыкая её в бок. — Будь вежлива со своим боссом.
Она хихикает и отодвигается с дороги. — Почему я должна начинать сейчас?
Боже правый. В её глазах появляется коварный блеск, и она начинает грызть губу. Я хочу сделать то же самое, засосать её между зубами на мгновение, прежде чем взять её лицо в свои руки и целовать её до тех пор, пока она не задохнётся.
Мой член уже твёрдый, он упирается в ширинку, не заботясь о том, что мы в общественном месте, что мои дети в другом конце зала. Какой бесцеремонный член.
Её язык касается кончика зубов, и она улыбается, приподняв брови. — Осторожно, Ваше Величество, — шепчет она.
И в этот момент я понимаю, насколько это будет чертовски трудно. Почему-то я думал, что это будет лёгкая часть, когда нам больше не придётся притворяться друг с другом. Легко только тогда, когда мы за закрытыми дверями — в остальное время это мучительно.
Не помогает и то, что она надела свою униформу. Я имею в виду, она всегда её носит, но сейчас вид её мини-юбки причиняет боль, зная, какими гладкими и стройными кажутся её ноги под моим захватом.
Я протягиваю руку и дёргаю её за пояс. — Я чертовски ненавижу эту юбку, — практически рычу я. — С самого первого дня.
Она ухмыляется. — О, я знаю. Как ты думаешь, почему я сделала её своей униформой?
— Аврора! — кричит Клара. — Иди поиграй.
Я на мгновение задерживаю взгляд Авроры, прежде чем она прерывает его и говорит Кларе: — Я сейчас приду.
— Так, сегодня, — говорю я ей.
— Сегодня? — Она оглядывается на меня.
— Ты занята?
— А, я поняла. Ну, сегодня воскресенье, и это должен быть мой выходной, — говорит она мне. — Но мой босс — придурок и держит меня как свою пленницу в этом месте.
— Он звучит ужасно.
— Он может быть таким, — размышляет она. — Он также может быть довольно милым.
— Милым? Я не знаю об этом. — Я складываю руки.
— Может быть, "милый" — это не то слово. Что противоположно тому, чтобы быть засранцем?
— Если ты будешь продолжать говорить о своём работодателе в таком тоне, тебя могут наказать.
Она хлопает на меня ресницами. — Небольшой шлепок ещё никому не вредил. Помнишь?
For helvede (пер. — ради всего святого). Она просто фейерверк. Как я мог ожидать от неё чего-то меньшего?
— Аврора! — кричит Клара.
— Я иду! — кричит она и поворачивается, чтобы уйти.
Я протягиваю руку и инстинктивно хватаю её за руку. Иногда я делал это и раньше, но сейчас это означает что-то другое.
— Тебе не нужно работать. У тебя сегодня выходной. Пусть Майя о них позаботится.
— Сегодня утром Майя ходила в церковь, и я думаю, что у неё бранч с группой дам на чей-то день рождения, поэтому я и сказала, что буду работать, — объясняет Аврора. — Это не проблема. Я просто… увидимся позже.
Позже. Когда, чёрт возьми, позже? Почему не сейчас?
Но я более чем благодарен Авроре за её преданность девочкам, поэтому я позволяю им поиграть с Снаф-снафом и отправляюсь в свою комнату, чтобы распаковать вещи и привести голову в порядок.
До конца дня мне не удаётся побыть с ней наедине. Только за час до ужина я прохожу мимо неё в коридоре, когда направляюсь в свой кабинет, а она выходит из своей комнаты.
— Привет, — шепчу я ей, хватаю её за руку и затаскиваю в нишу.
— Что ты делаешь? — испуганно шепчет она, когда я прижимаю её спиной к стене.
— Все внизу, — говорю я ей, мои губы переходят к её шее, облизывая её ухо. Я беру её мочку между зубами и дёргаю.
Как я и предполагал, она стонет, задыхаясь, и хватается за мой затылок.
— Я не мог больше ждать, — удаётся мне сказать, когда мои руки обхватывают её полные груди, а мой рот переходит к её рту. Она раскрывает свои губы навстречу моим, как подношение, и мой язык проникает внутрь, пробираясь рядом с её языком. Я так чертовски твёрд и долго не протяну. Я слишком сильно этого хотел.
Я провожу другой рукой по её бёдрам, задирая юбку на бёдрах, мои пальцы скользят по нижнему белью. Я отодвигаю его в сторону и провожу пальцами по её складочкам, чувствуя, какая она мокрая. — Боже, мне чертовски люблю эту юбку, — задыхаюсь я ей в рот, когда начинаю расстёгивать ремень.
— Я думала, ты ненавидишь эту юбку.
— У нас сложные отношения. — Я тянусь вниз и берусь за заднюю часть её бёдер, подтягивая её вверх, пока её ноги не обхватывают мою талию. Я достаю свой член и располагаю его напротив неё, делая всё возможное, чтобы не торопиться, но при этом не спеша провожу костяшкой пальца, а затем пальцем по её блестящей киске.
— Трахни меня, — шепчет она, её голос хриплый и дрожащий от желания, и она говорит именно то, о чём я думаю. Я быстро убираю пальцы и провожу ими по своим губам, смакуя её вкус, пока держу свой твёрдый и тяжёлый член в руке и ввожу его в неё. Я стараюсь идти медленно, поглаживая головку вокруг её мягкого отверстия, смачивая кончик, прежде чем ввести всего на несколько дюймов.
Но и нескольких дюймов достаточно, чтобы моя челюсть сжалась, и я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Она горячая и скользкая, даже здесь, и тугая, как гребаный кулак. Я хочу вогнать себя в неё, зарыться по самые яйца. Я стараюсь не дышать, пальцы впиваются в её бока, я хочу быть с ней настолько нежным и тихим, насколько это возможно, учитывая стену позади неё и то, как плотно её ноги обхватывают меня.
На ковре в её спальне — это одно, но здесь, в этом укромном уголке коридора, это нечто другое. Я надеюсь, что у меня есть всё необходимое, чтобы выждать время и насладиться каждой секундой, но поскольку я уже с трудом держу себя в руках, я сомневаюсь, что продержусь долго. И, полагаю, ради нашего уединения, мне следует поторопиться.
Но она кончит первой.
Она кончит первой, и кончит сильно.
Я хочу, чтобы она сдерживала свои крики.
— Чёрт, ты ощущаешься как рай, — говорю я ей, мой голос гортанный, когда я проталкиваюсь глубже, наблюдая, как мой член исчезает в ней, её сопротивление восхитительно тугое. — Ты обливаешь меня, моя богиня.
Я медленно выхожу, и она вздрагивает подо мной, прежде чем я снова вхожу в неё, оставаясь осторожным, опираясь плоской ладонью о стену.
— Трахни меня, — стонет она, её глаза трепещут, когда она смотрит на меня. — Сильнее, Аксель.
Я смотрю вниз, где всё ещё видна самая толстая часть моего члена. — Ты уверена? — спрашиваю я, выдавливая слова из себя, сжимая челюсти. Моё тело горит, мышцы напряжены, и я стараюсь не шевелиться. — Я не хочу причинять тебе боль, но и разрушать стену тоже не хочу. Ты плотнее, чем кулак, и мой член и так едва помещается.
— Пожалуйста, — тихо вскрикивает она. Её брови нахмурены от дикого нетерпения, рот влажный и зияющий.
Думала ли она обо мне так, пока меня не было?
