и ничего не даст.
С Кэтрин точно не все в порядке, и дело не только в ее отце. Здесь есть еще кое-что. Возможно, личное, что добралось до ее сердца и не отпускает.
— Звонили из химчистки. Ты не забрала свои вещи и не распорядилась насчет курьера.
Голова Кейт опущена и большие очки смотрятся на красивом лице непривычно и странно. Совершено меняя ее и делая черты мягче.
— Плевать.
— Ты расстроена из-за Шона?
— Из-за кого? — она не сразу понимает мой вопрос, а когда поднимает лицо и растерянный взгляд, мне становится ясно, что насчет Рентона я все-таки не ошибалась. — Н-нет.
Так, может, и Мэтью прав? Только с чем она борется? Что именно в себе ненавидит?
— А в ком тогда причина того, что с тобой происходит, Кейт? — спрашиваю я, шагнув к девушке ближе. — Послушай себя, ты говоришь, словно заложница собственной крепости.
— А что, если так оно и есть?
— Чепуха! Если не видеть стены, то можно пройти сквозь них — попробуй! Да, ты не идеальная, и что? Тоже мне новость! Все люди вокруг неидеальные, но мир не перестал от этого существовать! Поверь, те, кто тебя любят, не перестанут любить меньше только потому, что ты вычеркнешь из своей жизни глупые пункты, с которыми не согласна!
— Как у тебя все легко.
— А что сложного-то?
— Я говорила, что ты не поймешь!
Кейт встает и откладывает подушку. Я подошла близко и не сразу замечаю школьную фотографию в белой рамке, которая лежит на краю постели. Но она подходит и переворачивает ее, пряча от моих глаз. Отвечает сухо, становясь собой прежней:
— Маффины были вкусные, я соврала. А теперь уходи, Эшли, в свою счастливую жизнь, и оставь меня в покое. Я по-прежнему тебя не выношу.
- Ну, я переживу, — пожимаю плечами. — У нас это взаимно. Лучше скажи: ты чего-нибудь хочешь? Не знаю, приду ли я к тебе еще раз.
— Тебе звонила мама?
— Нет.
Она какое-то время молчит, прежде чем отвечает:
— Да, хочу. Родиться заново и желательно мужчиной, чтобы никто не указывал мне, как жить. А еще…
— Чтобы я навсегда исчезла из твоей жизни? — догадываюсь, но сводная сестра меня удивляет.
— Чтобы ты забыла, какой меня сегодня видела и что я тебе сказала.
Я ухожу, но когда возвращаюсь в комнату Кейт через час с малиновым чаем и ее любимыми панкейками, которые мы приготовили с отцом на ужин, дверь в ее спальню открыта, и она ничего не говорит.
Глава 33
Мэтью
Шанс изменить свою жизнь есть у каждого. Раньше я в эту байку не верил, а теперь, когда Эшли Уилсон моя девушка — я готов поверить во что угодно. И в то, что у нас с ней может быть общие мечты и общее будущее.
Как легко оказалось признаться в том, в чем давно не сомневался и чего никому не говорил. Слова сами сорвались с губ и вернулись радостью в ее ответном поцелуе. Обрели силу и дали смелость рукам. Позволили поверить, что все происходящее между нами с Эш — правда, и «мы» имеем право быть.
Она появляется во дворе школы со стороны парковки — рыжеволосая девчонка со светлой душой и смелым сердцем. Выйдя из небольшого «Шевроле», оглядывается и уверенно направляется в мою сторону, улыбаясь легко и счастливо. Идет, не замечая никого вокруг, не сомневаясь в своем направлении, а значит, и во мне. И за это ее доверие я готов платить сторицей.
На Эшли высокие сапоги, светлое пальто расстегнуто и под недлинной юбкой мелькают стройные колени. Пышный узел из темно-медных волос завязан высоко на макушке, большие серые глаза светятся радостью, отчего улыбка еще красивее оттеняет нежные скулы, тронутые в этот декабрьский день морозным румянцем.
Парни из команды больше не заикаются и не отпускают пошлых шуточек в адрес школьного фотокора, но я еще не ослеп и не разучился видеть зависть в чужих глазах, поэтому всегда, когда Эшли появляется рядом, готов заявить каждому, что эта девчонка моя, и они это знают. Как заявил об этом отцу и Лукасу. Послав обоих с их страхами туда, откуда я их точно не услышу.
И плевать, кто ее отец, и кто я сам. Какое мне дело до мнения остального мира, если Эшли верит в меня и идет ко мне… всегда. Вот как сейчас.
— Привет, Мэтью! А вот и я!
Она подходит, привстает на носочки и тепло касается моих губ своими. Обнимает за шею, давая понять, как скучала.
— Можешь меня поздравить, я все-таки победила в конкурсе фотографий и совсем скоро тебя ждет сюрприз! — счастливо щебечет, поднимая ресницы и затягивая меня в манкую глубину своих темно-серых глаз. — Ты даже не представляешь, как я жду этих выходных! Обещай, что ты меня не бросишь, когда все узнаешь! Пожалуйста!
— Ну, я подумаю.
— Эй, парень! Ты серьезно?
Мне мало одного невинного поцелуя, и я ловлю ее за талию и притягиваю к себе крепче. Целую так, как хочу, и плевать на то, что нас могут увидеть. Оторвавшись от губ, смотрю на нее. Я люблю эту близость — когда она в моих руках.
— Поздравляю, мисс Улыбка! Я знал, что ты победишь! Ты была и будешь лучшей, помни об этом. Во всем!
— Спасибо! Но почему ты тогда такой серьезный?.. Господи, Мэтью, — Эшли касается носом моей шеи. Ведет по ней нежно и щекотно, — как же вкусно ты пахнешь! Это шоколад и миндаль, угадала? Можно я буду шарфиком на твоей шее?
— Тебе все можно. Эш?
— Что?
— Ты пропустила два урока, а позвонить тебе я не мог. Что случилось? И не пугай так больше. Еще пять минут, и я бы, наплевав на все, поехал тебя искать.
Она опускает руки и прячет их под моей курткой.
— Извини! Я не могла сказать заранее. Просто не знала, как пройдет мой
