терракотового цвета кирпич, брусья и панорамные окна с видом на бескрайнее светло-голубое лазурное море. На окнах словно, на корабле раздуваются от ласкового ветерка белоснежные воздушные шторы в виде парусов. Оглядываюсь по сторонам. К моему облегчению, не так уж и много народа. В основном парочки и никаких шумных компаний.
Приобняв за талию, Дима ведет меня к столику возле дальнего окна. Усадив на мягкое кресло-диван цвета коралла, Волков вглядывается в мои глаза:
– Нравится?
Ни капли не кривлю душой:
– Очень! – я буквально чувствую, как сияют мои глаза.
– Отлично, - расплывается в обаятельной улыбке Дима, демонстрируя так полюбившиеся мне ямочки на щеках. – Я сам, честно говоря, не очень весь этот пафос люблю, - усмехается Волков, занимая место напротив меня. – А вот атмосфера загородного шале мне, определенно, по душе.
Пока Дима изучает принесенное расторопным официантом меню, я с не меньшим интересом рассматриваю уютную обстановку с романтический видом на море и горы. Мне нравится здесь. Приглушенная живая музыка создает особую атмосферу душевного покоя и радости. Как раз то, что мне так необходимо, после тяжелого дня.
– Здесь есть не только простые блюда по-домашнему, - отвлекает от мыслей Дима. Мужчина перелистывает плотный теснённый лист меню, озвучивая диковинные для меня названия, - но и изысканные блюда современной фьюжн-кухни*.
Растерянно перевожу взгляд на меню и привычно прикусываю губу. Фьюжн?! Знать бы еще, что это значит… Смотрю на бесконечное множество необычных блюд с фотографиями. Разве разберешься в таком разнообразии?
- Что будешь? – Дима переворачивает лист меню, привлекая мое внимание. – Смотри, здесь есть твои любимые средиземноморские блюда, салаты и закуски. Можно конечно и классические стейки заказать, – Дима вопросительно приподнимает бровь. - Или ты суп хочешь?
– Дим, а можно то, что было тогда… - неловко замолкаю. До этого мгновения мы никогда не обсуждали ту ночь на яхте. – …на яхте.
– Пасту с креветками? – приходит мне на помощь Волков, переставая читать меню. Во взгляде мужчины поднимается такая буря, что я тушусь. - Честно говоря, сам хотел предложить... повторить.
Опять его эта двусмысленность, которая с ног сбивает. НО мне нравится. Будто загипнотизированная в зеленые глаза смотрю. Надо же, а раньше мне нравились люди с карими.
«Какие глупости! - перебивает внутренний голос. - Самые красивые глаза у того, кто смотрит на тебя с нежностью. И без разницы какого они цвета.»
Заказ приносят быстро. Все так ужасно вкусно, что, кажется, еще чуть-чуть и я проглочу язык. Может быть, я так сильно проголодалась, что реагирую подобным образом. Не важно! ВСЕ не важно, когда рядом со мной Дима.
За окном начинает темнеть, и Дима тянется к карману. Он вынимает зажигалку. Мои щеки тут же покрываются нежным румянцем от удовольствия, когда Волков, дерзко мне подмигнув, зажигает тонкие белые свечи в посеребренном подсвечнике, ранее особо не замеченные мною. Обстановка располагает, приятный тембр голоса Димы и вовсе завораживает. Слушаю его рассказ со слегка грустной улыбкой, впитываю каждое слово.
Кто бы мог подумать, что Дима тоже сирота и его с десяти лет воспитывал отец матери? Потерять так рано родителей — это огромное испытание.
Знаю, проходила…
Сама не замечаю, как в ответ рассказываю абсолютно все про свою жизнь. Про мать, про ее боль – разбитое сердце, предательство отца, что бросил ее беременную. Про нелегкую жизнь с дядей Олегом. Даже про тот случай с ножом не забываю, когда опекун полоснул меня – еще совсем малышку, не владея собой в белой горячке.
Дима слушает не перебивает, только губы все суровее поджимаются. Моя ладонь тянется к руке Димы, веду, едва касаясь, по сбитым костяшкам пальцев. Сильные руки, работящие – не маменькиного сынка и не холеного богача, а настоящего мужчины. Дедушка смог воспитать из него настоящего человека. Человека слова и дела. Сердце вздрагивает так, как будто у меня запущенная стадия тахикардии. Я знаю почему. Хмурю брови. Я влюбилась. Страшно, но пора себе признаться: я почти сразу поняла, что Дима предназначен мне судьбой. Даже, если бы мы не встретились на яхте, я бы обязательно встретила его где-то в другом месте, пусть даже на улице. В толпе заметила бы, интуитивно потянулась бы навстречу. Сразу бы почувствовала, и твердо поняла – это ОН, даже если бы до этого не видела ни разу. Как всегда, безошибочно чувствуя меня, считывая мысли, Дима сжимает мою руку, переплетая наши пальцы и подносит к своим губам, целует не отрывая взгляда.
– Больше никто никогда тебя не обидит, красавица моя.
Эти слова звучат, как обещание. В зеленых глазах они клятвой горят, и я понимаю, осознаю резко и четко, какая это большая удача в жизни — найти такого человека, как Дима. Чтобы было приятно смотреть, интересно слушать, а иногда и не тяготиться молчанием, искренне смеяться и, очень надеюсь, в будущем восторженно вспоминать о прошлом. Между нами словно
возникает невидимая нить – еще совсем тонкая, но прочная, как металлическая проволока. Любой, кто попытается разорвать ее – порежет руки в кровь… Только вот жаль, что такие моменты откровения с самой собой зачастую в самый неожиданный момент нарушают совсем чужие люди.
– Алёна?! - знакомый мужской голос, в котором слышится ничем неприкрытый шок, заставляет меня удивлённо вскинуть глаза. *Кухня фьюжн, фьюжн-кухня (англ. fusion cuisine) — кухня, сочетающая элементы различных кулинарных традиций. Кухни этого типа не относят к какой-то конкретной кухне, они играют роль в инновациях многих современных ресторанных кухонь, начиная с 1970 года.
Глава 43
Алена
Растеряно комкаю под столом непослушными пальцами вышитую белыми нитками льняную салфетку. Не могу отвести настороженного взгляда с приближающегося к нашему столику расплывшегося в радостной улыбке Федьки Кузнецова.
Бывший сосед.
Зачем?
Что ему нужно?
Дима оборачивается, чтобы посмотреть на того, кто посмел так беспардонно нарушить наше уединение.
Сердце тревожно сжимается, а затем, гулко вибрируя, отдаёт эхом в рёбра. Меньше всего на свете, я бы хотела сегодня видеть кого-то из своей прошлой жизни. Тем более, сейчас, когда между мной и Димой только-только начало зарождаться
