не чувствовал.
Придерживая меня за руку (может, для пущей верности, чтобы я не убежала), он привел меня к своей машине и открыл пассажирскую дверцу, помогая забраться внутрь. Внутри было намного теплее, чем в такси. И пахло намного приятнее. Парфюмом бывшего вперемешку с запахом кожи сидений. Ладно, до дома можно доехать и с комфортом. Но у ворот пошлю его в одно место!
Перед Алексеем неудобно. Уехала с бывшим мужем после скандала. Интересно, что он обо мне теперь думает? Хотя, чего уж там, вру. Не интересно. У нас бы все равно ничего не вышло, может так он сам отвалится. Не люблю эти разборки «дело не в тебе, дело во мне». До брака я часто отшивала ухажеров, а после они и сами на пушечный выстрел не подходили. Боялись.
Усевшись за руль, Марк включил подогрев моего сиденья и вырулил с парковки. Включил ненавязчивую музыку, и я немного разомлела, растекшись по сиденью.
— А как же Снежана?
В моем голосе даже ехидства не было. Простое ленивое любопытство. Поди сидит там за столиком с Лешей, посылая в меня проклятия до седьмого калена.
— Неудобно вышло, — пробормотала я.
Я серьезно волнуюсь о ее удобстве? Вита, ты клинический случай. Да глаза надо было ей повыцарапывать на пару вместе с Вольским. А я о ней спрашиваю. И с ним еду. Тьфу ты.
— Я все оплатил. Пообедает и поедет на такси домой.
— Ты так заглаживаешь вину? — фыркнула я. — Одну покормил, другую отвозишь.
Марк коротко улыбнулся и промолчал, делая вид, что увлечен дорогой.
— Так у вас все серьезно? — будничным тоном спросила я.
— С кем? — не понял он.
— Со Снежаной.
Он непонятно хмыкнул, глядя на меня загадочным взглядом. Глаза его заискрились от смеха.
— Ревнуешь?
— Ты с Луны свалился? Для чего я, по-твоему, пробралась в твой офис?
— И для чего же? — серьезным тоном спросил он. Все веселье вмиг исчезло.
— Чтобы вернуть тебя. Потому что мне было плохо без тебя.
На его скулах заиграли желваки, словно мы прикоснулись к неприятной теме. Я вздохнула. Ну вот, снова. И желание продолжать говорить пропадает. Виктору уши надеру, навдохновлял меня не пойми для чего. Да и я сама хороша. Поезд уехал, а я все бегу следом по рельсам, как глупый опоздавший пассажир, который никак не поймет, что уже его не догонит.
Около дома Вольский мнется.
— Может, зайдешь? — буркнула я недовольно.
Я все еще была на него зла. За все в целом. И на себя тоже, но злость на Вольского приобрела уже бешеный оттенок. Непробиваемый! Из железа он, что ли?
— Думаю, это не очень хорошая идея, — предсказуемо начал он.
— Да не ко мне, а к Маше, — закатила я глаза, и вылезла из авто.
Пусть катится куда хочет, достал.
Шагая по дорожке к дому, я не оглядывалась. Но сразу поняла, что он идет за мной, определила по звуку его пружинистых шагов.
Маша выскочила нам на встречу, по всей видимости, увидев нас из окна.
— Папа! — радостно завопила она, как будто не видела его тысячу лет.
Они ведь довольно часто встречаются, не только по воскресеньям. В будни Марк тоже с ней видится, по-прежнему возит ее в бассейн. Только, насколько я знаю, Римму больше не держит. С Машей сам там находится.
Деликатно оставив их наедине, я ушла переодеваться. Не хочется, чтобы он думал, что я действую на него через Машку. Ведь это не так.
Я его вообще не могу понять. Но если он перестал ко мне что-либо испытывать, то пора его отпустить. И себя больше не мучить. А я все как дурочка сигналы высматриваю, знаки. Взгляды его пытаюсь расшифровать.
Марк уехал, со мной не попрощавшись. Трусливо сбежал, лишь бы не выяснять отношения. Чего их выяснять? И так все ясно. Главное, чтоб Машка не болтала.
— Мам? — в дверях появилась дочь. Подмышкой у нее торчал ее любимый плюшевый заяц для сна.
— Да, моя хорошая? — я приподнялась в кровати.
— Можно я сегодня с тобой лягу? — жалобно попросила она.
По ее голосу я сразу поняла, что сегодня ей действительно это важно. Присутствие папы в нашем доме сказалось. Может, зря я его сюда позвала…
— Конечно, беги скорее.
Я распахнула объятия, и дочь галопом бросилась в мою кровать.
Когда вся возня закончилась, и мы улеглись, она прижалась ко мне, тихо прошептав:
— Мое желание исполнилось. Папа сегодня вернулся домой.
«Да не вернулся он!», — хотелось мне воскликнуть, но вместо этого я молча прижала ее к себе в ответ и тихонько поцеловала в лобик.
— Однажды он вернется навсегда, — зевая, проговорила дочь. — Я знаю.
И я опять промолчала, больше ничего ей не обещая. Потому что я сама утратила в это веру.
Через пару недель я приступила к работе в модельном агентстве. Съемок было уйма, и я сразу скинула почти половину объема со своих плеч, предложив организаторам переносить на другие даты. Я не планировала жить в студиях круглосуточно, меня дома ждала моя дочь. Время с ней для меня очень ценно, каждая минутка дорога.
На дружбу и посиделки времени тоже не было. К тому же, мне пока хватало моей веселой Нади, с которой мы часто встречались вне работы. Иногда мотались друг к другу в гости.
В первый раз когда Надя ко мне приехала, она ходила по особняку, разинув рот.
— Ого! Вот это хоромы! Боюсь спросить сколько стоит одна эта крутая люстра. Наверное, стоимостью с мою квартирку на окраине города.
— Я не знаю, — честно призналась я. — Этим домом занимался дизайнер. Я ничего тут не меняла.
Кстати, о дизайнерах. Это же получается Снежана тут шастала и создавала семейное гнездышко для Вольского? Или есть крохотная надежда, что все тут обставлено не по ее вкусу? Вкус, стоит признать, отменный. Мне все тут нравится.
— На этот белоснежный диван хоть дышать можно? — скептически спросила подруга.
— Надя! — рыкнула я, и она поспешно уселась, тихонько посмеиваясь.
В ее небольшой двушке, где она жила со своим парнем, мне очень понравилось. Жилье, хоть и не большое, по меркам моего особняка, а все же невероятно уютное. Сколько мелодрам мы с Надей пересмотрели, завернувшись в оранжевый
