невозмутимости. В отличие от меня.
— Зверев, ты с ума сошел? Ты даже не спросил, хочу ли я и согласна ли выйти за тебя замуж.
— А ты не согласна? Ты же сама заявила, что я самый лучший мужчина, — он с таким искренним изумлением смотрел на меня, что я его чуть не пристукнула там же. Жаль, ничего тяжелого под рукой не оказалось.
Елена Сергеевна тоже выглядела изрядно удивленной.
— Игнат, неужели наконец-то нашлась та единственная, которую ты так долго искал? — пораженно спросила она.
Тот кивнул, не отрывая от меня взгляда.
— Я же тебя предупреждал, что ты будешь моей женой. На третьем свидании мы переспали, после четвертого — женимся, все по плану. Не понимаю, чего ты возмущаешься, — он удивленно на меня посмотрел.
— Чему возмущаюсь? — я уже практически кричала. — Да ты даже не спросил моего согласия!
— Малыш, это всего лишь пока заявление на заключение брака. Который, к слову, случится не раньше, чем через… А через сколько, кстати, Елена Сергеевна? — и он перевел взгляд на нее.
— Сейчас у нас май, значит заключение брака не раньше ноября. У нас очередь на полгода вперед, а то и больше, — виновато развела она руками.
— Вот! — поднял Зверев указательный палец. — Целых шесть месяцев на подумать. Правда, я тебе их все равно не дам. Елена Сергеевна, дорогая моя и прекрасная, нам очень нужно через месяц, не позднее, — он обворожительно улыбнулся, галантно поднес руку Елены Сергеевны к губам и поцеловал. Я поджала губы. Ловелас чертов. Игнат заметил и подмигнул мне.
— А вот поженимся, никаких целований рук у других женщин. Только твои, любовь моя. Давай, у тебя есть три минуты, чтобы подумать и согласиться. Время пошло, — и он широко мне улыбнулся. А потом притянул меня к себе и, не замечая покрасневшей Елены Сергеевны, поцеловал так, что мы опять чуть было не забыли, где находимся и что мы не одни.
— Где подписать? — пискнула я.
Спустя месяц
«Солнцева, выходи, карета подана».
А я не могла. Я сидела на толчке унитаза и смотрела на две полоски теста, который подтверждал, что моя жизнь скоро кардинально изменится. Она, конечно, изменилась уже в тот момент, когда я пролила тот злополучный кофе на рубашку Зверева. Но вот это… это…
Этобыло неожиданно. Потому что мы со Зверевым договорились подождать и не торопиться. Я согласилась на свадьбу через месяц в тот день, когда мы подали документы. Но вот с ребенком решили подождать. У Игната были сложности после того несчастного случая в порту. Шло судебное разбирательство, к тому же, как оказалось, Леонид и здесь приложил свою руку, поэтому Игнату приходилось как владельцу судна и компании, собирать кучу бумажек, доказательств и свидетельств о непричастности его компании к гибели работника порта.
В общем, свадьба свадьбой, но ребенок пока в наши паны не входил никак. Игнат сказал, что как мужчина, позаботится обо всем сам. Знала бы, как он позаботится, десять раз бы проверила.
Когда меня затошнило от вида сырой рыбы, я решила, что отравилась. Думала, что отравилась морепродуктами, которые мне накануне привез Игнат. Никогда их не любила, теперь уже тем более не полюблю. Стоило мне подумать о мидиях, которые мы еще и игристым запивали, меня вывернуло наизнанку. Это было два дня назад. Но даже тогда я подумала, что просто продукты были несвежими. Как же, ведь мы предохранялись. Под контролем Зверева.
А когда и на второй день меня с утра мутило так, что я ни крошки не могла взять в рот, то догадалась посмотреть в календарик приложения, который учитывает мои особые дни. А посмотрев, пошла в аптеку и купила тест.
И вот сижу я теперь в день своей свадьбы, после очередного свидания со своим теперь уже самым лучшим белым другом, плачу от слабости, жалею себя. А меня где-то там Зверев ждет. И Макс. А я даже не готова.
«Малыш, ты там как? Едешь?»
Убью. Вот теперь точно убью. Я собиралась в августе в экспедицию, межу прочим. Интересную. А теперь куда мне? Ну нет, Зверев, я все равно поеду, мрачно подумала я, собрала все силы в кулак и решительно встала, зажав тест в кулаке.
В сердцах написала ему ответ:
«Я тебя ненавижу, понял? Я все равно поеду в экспедицию!»
Игнат:
«Так. Ничего не понял, но я на все согласен. Ты главное до Дворца доедь, а все остальное мы решим.
Я:
«Доеду, милый, уж я так доеду…»
Отправила ответ и пошла одеваться. Образ выбрала под стать своему настроению. Будет у Зверева невеста-байкерша.
Надела легкое голубое платье с летящей шифоновой юбкой макси, распустила волосы и сделала небольшой начес, подвела глаза черным карандашом, растушевав под смоки айс. На ноги надела высокие берцы со шнуровкой и на толстой рифлёной подошве. Завершала образ косуха в заклепках. Тест положила в карман куртки. Посмотрела еще раз на себя в зеркало. Отлично. Держись, Зверев.
Макс ждал на улице и стоял, скрестив руки, рядом с мотоциклом с коляской.
— Ты откуда выкопал такой раритет? — с изумлением вытаращилась я на мою свадебную «карету». — На нем вообще безопасно ехать?
— Не боись. Было бы опасно, я тебя бы не посадил в него. Давай, запрыгивай. Зверев твой там уже копытом бьет. Прислал мне странное сообщение о том, что ты почему-то злая, — сказал он весело, протягивая мне шлем.
— Злая. Очень. Ты даже не представляешь, как.
— Да вижу, — протянул он, наблюдая за тем, как я пытаюсь безуспешно застегнуть ремешок шлема. Вздохнул, убрал мои руки и застегнул сам. Потом внимательно посмотрел на меня.
— Какая-то ты бледная. Хорошо себя чувствуешь?
— Нет, Макс, я фигово себя чувствую, — получилось немного истерично. Но мне простительно, у меня гормоны. Отличная, кстати, отмазка, могу теперь доводить истериками Зверева. Чтобы больше не принимал решения без меня про то, когда заводить детей. Я вытащила тест и сунула под нос Максу. Тот присвистнул.
— Вот, — зло ткнула ему в две полоски.
— Да понял, я понял. Ехать буду осторожно, не переживай, мамаша, — весело рассмеялся Макс. — Бедный Зверев. Мне его уже жалко.
Тут раздался звонок его телефона.
— Да едем, едем, не дергайся. Галка? Да вот стоит, рядом. Пыхтит. Почему пыхтит? Скоро узнаешь, — и он громко и неприлично заржал.
Макс действительно ехал осторожно. Правда, меня все равно укачало. И когда он остановился, я бегом понеслась к ближайшей урне, куда меня и вывернуло.
— Господи, это что, теперь так и будет все девять месяцев? — простонала я.
— Что происходит? Малыш, что с
