кофе, поморщившись, словно выпил не вкусный напиток, а что-то горькое.
– У тебя есть незавершенные дела, Леваков?
– Ну ты же сам говорил, Рита написала заявление на этого… как его, на «Р»….
– Раевского, – напомнил фамилию, от которой скрутило живот.
– Его самого! А потом она забрала заявление, тебе не кажется это странным? Вообще, в этой истории, как по мне, все странно.
– Шест, а что за история? – уставился на меня Смоленский. Не хотелось мне посвящать его, да и каждый раз, когда вспоминал, будто кипятком по открытой ране. Сбежать бы от прошлого, перечеркнуть его, выбросить на помойку и никогда не вспоминать. Нет же! Притащился к следаку, спустя три года, рыть что-то начал. Не дурак ли?!
– Да там… В общем, спасибо, Андрюх. Пошли, Леваков.
– Чего? В смысле? – Антон посмотрел на меня таким взглядом, будто с неба только что корова упала. Ладно, может, не корова, но шок читался там отменный.
– Пошли, я узнал, что хотел…
– Да в смысле узнал? Ты ничего ж не узнал! Почему бы… – упирался Леваков. Забавно, когда-то я его толкал на подвиги, а тут мы ролями поменялись. Только в его случае подвиги были оправданными, в моем же – дичь полнейшая.
– Потому что! – буркнул, поднимаясь со стула. – Андрюх, ты извини, что потревожили.
– Ты дебил, я не понимаю? – прорычал Леваков, откинувшись на спинку стула.
– За базаром следи, Тох!
– Шест, да твоя девочка-припевочка не могла прыгнуть в койку к кому-то просто так! Вдруг ее шантажировали, вон братом, например. А ты отказываешься узнать правду, когда мы на полпути?
– Бред не неси, это тебе не кино. Да и кто ее мог шантажировать? Аким? Или идиот Раевский? И зачем? А если уж на то пошло, почему она мне ничего не сказала? Вот даже о брате? Никто ее не шантажировал, – психанул я, рванул к двери и выскочил в коридор. От одной мысли о Рите моментально заводился. Сердце сжималось, словно проволокой обмотали, дышать становилось тяжело. Я продолжал ненавидеть ее, продолжал задаваться вопросом «почему», на который и не хотел получать ответов. Вдруг показалось, если узнаю правду, сделается еще отвратительней.
Она меня сломала, нас сломала. Я столько усилий потратил, чтобы вернуться в колею, вон даже отношения строить нормальные начал, хотя, ладно, насчет строить я немного преувеличиваю. Но чем черт не шутит, вдруг реально когда-нибудь поженимся? Или… хотя бы просто будем жить вместе. Я так-то часто ночевать оставался у Маринки, кое-какие вещи даже перевез. Жизнь вернулась к зеленому сигналу, а тут Рита…
Я шел по пустому коридору, засунув руки в карманы, смотрел себе под ноги, буравя грязный пол. С кем-то столкнулся, но не обратил внимания. Проклятая обида взыграла, что за ерунда! Марго вон живет себе отлично, улыбается, небось и с парнем каким-нибудь развлекается. Чего ж у меня никак не заживает, не затягивается?
– Шест, – окликнул Антон, поравнявшись со мной. Он глянул участливо, с искренним желанием помочь. – Ты прости, что я наехал. Просто… – Леваков вытянул нижнюю губу, словно маленький ребенок, ей богу. Говорил еще таким тоном, что я не выдержал, улыбнулся.
– Забей.
– Слушай, я попросил Андрея выяснить насчет того заявления.
– Чего? – я остановился, едва не задохнувшись от услышанного.
– Я сказал, чтобы он позвонил мне, когда выяснит. Если там все будет плохо, я тебе ничего не скажу. А если наоборот…
– Тох, ну что ты лезешь? – взорвался, ощущая в висках пульсацию.
– Потому что иногда эмоции застилают здравый смысл. Я, как никто другой, тебя понимаю, у меня, знаешь, тоже в жизни были огорчения.
– Я не хочу ничего о ней знать, я ее ненавижу, понимаешь?! – пытался убедить друга, хотя, порой сам в себе сомневался. Рита была чем-то вроде наваждения, от которого не убежать и не скрыться. Проклятье на мою голову.
– Поэтому приехал сюда? Знаешь, что я тебе скажу? – Антон положил руку мне на плечо и взглянул многозначительно, ну просто гуру в человеческих судьбах.
– И что же?
– Ты просто трусишь, как и я когда-то. А еще я кое-что успел узнать о твоей Рите.
– Ну и?
– Она работает официанткой в «ДаВинчи».
– Откуда ты… – я запнулся. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не выдать трехэтажный мат. Зачем он говорит мне эту информацию, зачем разрушает толстую стену, что я выстраивал на протяжении трех лет?..
– Случайно, но ты можешь задать ей свое «почему» в лицо, а не искать обходные пути. Вдруг на этот раз она тебе расскажет правду, я почему-то уверен, ей есть что сказать.
___
Дорогие читатели! Кто не в курсе, Антон и Юля из романа “Ненавижу. Скучаю. Люблю”
К зачету по международному праву я особо не готовился, вернее, тупо не было желания. Вернулся домой, плюхнулся на кровать и никак успокоиться не мог, все прокручивал в голове слова Антона, название этого ресторана, где Рита работала. Какого черта она вообще в официантках забыла? Хотела ведь поступить в солидный вуз, где за прогулы не погладят по голове. Да и баллы у нее, помнится, были высокие.
Я-то, ясное дело, даже документы туда подавать не стал, куда уж после выпускного. Я вообще чудом поступил в универ, за что спасибо отцу. Хотя, первая сессия для меня была тем еще адом: семестр, считай, не учился нифига, на парах не появлялся, там «н» наставили столько, до конца жизни отрабатывай. Но мозгов хватило сдать все худо-бедно, закрыть пропуски. Короче, тогда я знатно намучился.
Сегодня мне, кстати, повезло. Зашел вместе с группой, уселся, как обычно, на галерке, и в последних рядах пошел вытягивать билет. То ли удача сопутствовала, то ли что, но вопросы оказались те, которые мы буквально неделю назад на паре проходили. И я с места в карьер начал выкладывать информацию, что еще активно жила в мозгу. Отчеканил каждое слово, комплимент отпустил, порадовав нашу пожилую дамочку. Та аж расцвела, густо покраснела, следующему студенту за мной вообще едва ли не автоматом поставила.
Настроение у меня немного поднялось, аппетит появился, хотя вчера вечером кусок в горло не лез. А сегодня и салат взял в столовой, и две котлеты, и пирожное, в общем, отменно затарился. Уселись мы с парнями за столик напротив
