— Она может выйти замуж за Руслана.
— Он совсем мальчик и вряд ли способен обеспечить мою Вику, — огрызается он, вена на его шее пульсирует. Я не часто вижу своего отца сердитым, но когда застаю такой момент, это как кокаин, разливающийся по моей крови. Я лечу высоко и жажду большего.
— Именно поэтому он идеально подходит для нее. Как ты думаешь, наша — «манипулятивная злая гадюка» — милая Вика сможет хоть в чем-нибудь убедить Вэна? Он почти вдвое старше ее и силен. Руслан молод, мягок и податлив. Он тот, кто нам нужен.
Ярость отца тает, и расчетливое выражение смягчает его черты. Я уже сожалею о том, что отец снова обрел над собой контроль, но выигрываю в любом случае. Когда он примет решение о свадьбе Руслана и Вики, я получу удовлетворение от осознания того, что сестра будет вынуждена выйти замуж за кого-то непривлекательного и слабого — две вещи, которые она ненавидит больше всего. И поскольку я презираю ее за то, что она сделала с нашим братом, это музыка для моих гребаных ушей.
— Нам придется подождать, пока ему через пару месяцев не исполнится восемнадцать, — размышляет отец вслух.
У меня есть все время в мире.
— Однако помолвку не обязательно откладывать, — настаиваю я. — Мы можем уладить все вопросы и принять решение к концу недели. А уже на следующей неделе мы будем изрядно пьяны и сыты праздничным жареным поросенком, поскольку желаем им всего наилучшего в их будущем браке. — Животное на костре будет не единственной зажаренной свиньей.
Пошла ты, Вика.
Из-за тебя отослали единственного человека, с которым я когда-либо был по-настоящему близок, и теперь ты заплатишь за это.
— Очень хорошо, — со вздохом соглашается отец. — Я встречусь с Егором, и мы уладим все раз и навсегда. Брак Руслана и Вики в обмен на его земельный участок. Как только земля окажется у нас в руках, я хочу, чтобы задуманное было реализовано. Нам нужно открытие в Нижнем Новгороде.
— Конечно, отец.
Он щиплет себя за переносицу.
— Тебе придется сообщить Вике эту новость. У меня есть дела, которыми нужно заняться. — Он встает со своего стула и выходит из моего кабинета, не оглядываясь.
Еще одна его слабость. Отец не хочет иметь дело с моей своенравной сестрой, когда у нее кризис века. Я уверен, он видит, как глаза нашей матери смотрят на него в ответ, когда Вика дает волю чувствам. Вика — единственный человек, повысивший голос на нашего отца и оставшийся в живых.
Я медленно улыбаюсь.
— Я буду рад сообщить Вике потрясающую новость, отец, — произношу я после того, как он уходит. Я отправляю ей смс с просьбой встретиться со мной в моем кабинете и отсчитываю секунды до ее прихода.
В тот момент, когда я чувствую приторный запах ее духов, поднимаю взгляд и вижу Вику, стоящую в дверном проеме в безупречном брючном костюме кремового цвета. Она смотрит на меня с подозрением, пляшущим в глазах, таким же цветом, как и у нашего брата. Ее темно-каштановые волосы, подстриженные в модном стиле, который соответствует ее прекрасным чертам лица, были уложены в гладкие шелковистые пряди, мерцающие под потолочным освещением. Она поджимает свои кроваво-красные губы, ожидая, что я скажу. Несмотря на макияж, прическу и чопорную одежду, она точная копия нашего брата. Ушла та жизнерадостная младшая сестра, которой она когда-то притворялась; на ее месте стоит одержимая, жаждущая власти змея.
Укол печали пронзает меня насквозь. От потери моей сестры и Виктора.
Я не должен связываться с братом, искать его или каким-либо образом протягивать руку помощи. Это, блядь, убивает меня, потому что я знаю, что ему больно, и он в замешательстве. Он воскреснет снова, но где бы он ни был, я знаю, что он испытывает боль от потери своей семьи.
Виктору было бы лучше, если бы отец просто убил его.
Это осознание пронзает меня насквозь.
Отец отослал его не для того, чтобы пощадить. Это не было гребаной слабостью. Он отослал Виктора прочь, чтобы продлить его страдания. Это было не помилование — чертово пожизненное заключение.
Я выпрямляю спину и откладываю эту внезапную мысль, чтобы потом ее проанализировать. А пока я буду наслаждаться плодами своего труда.
— Пожалуйста, — говорю я, указывая на место, которое недавно освободил отец, — присаживайся.
— Я постою, — отрезает она.
Я своем столе я пододвигаю к ней карту. Охваченная любопытством, она заходит в мой кабинет и осматривает ее.
— Что это? — спрашивает она напряженным голосом.
— Наше, — говорю я ей с волчьей ухмылкой.
Она хмурится.
— На нем написано «Ветров».
— Скоро будем говорить Васильев.
— Как?.. — Она замолкает, и ее взгляд меняется. — Вениамин? Я должна выйти замуж за Вэна? — Она лучезарно улыбается мне, счастье озаряет ее лицо. Моя сестра прекрасна, пока не замышляет зло против своей собственной плоти и крови. Вэн был бы счастлив заполучить ее. То есть… пока она не откроет рот или не будет извергать свою ненависть.
Я встаю и аккуратно складываю карту. Ровными квадратами. Медленно. Просто чтобы заставить ее ждать. Когда она фыркает, я бросаю свое занятие и встречаюсь с ней взглядом.
— Миссис Ветрова, как ты и хотела.
Вика не может скрыть восхищения в своих глазах от моих слов. Шлюха.
— Ваша помолвка будет затяжной.
— Что? — спрашивает она. — Почему? Я хочу выйти замуж за Вениамина прямо сейчас.
Я долго смотрю на сестру, упиваясь ее уязвимостью, прежде чем прикончить. Когда мне становится скучно, я щелкаю языком.
— О, Вика, — говорю я, как будто мне больно сообщать эту новость, — только не Вениамин. Отец хочет, чтобы ты вышла замуж за Руслана.
Ей требуется мгновение, чтобы осознать, что я говорю. Слова на самом деле хлещут, как удар хлыста, и оглушают ее, заставляя отшатнуться на несколько футов. Затем она визжит от ужаса:
— Что? Это просто смешно! Ему семнадцать! Ты видел его лицо?!
— Не будь такой драматичной, — отвечаю я сухим тоном. — Тебе самой всего восемнадцать. Кроме того, через несколько месяцев он достигнет совершеннолетия. Тогда вы оба сможете нарожать много детей Ветровых.
— Ты гребаный мудак, — шипит она. — Ты подстроил это. Я собираюсь поговорить с отцом, и он…
— Он ничего не сделает, — выдавливаю я, мой собственный гнев выплескивается на поверхность. — Он ничего не сделает, потому что все уже решено.
Она кричит, когда набрасывается на мой стол и швыряет все бумаги на пол. Ее надменные черты сменились оскаленным, полным ярости выражением. Янтарные глаза сверкают так, словно сам дьявол находится внутри нее и готов посеять хаос.
— Тебе это с рук не сойдет, — шепчет она, ее тело дрожит от гнева. — Я выиграю. Вот увидишь.
Я просто улыбаюсь ей.
— Посмотрим.
С ревом она вылетает из кабинета.
Снова садясь за свой стол, я открываю электронную почту, чтобы отправить письмо Вэну. Я объясню, что Вика выйдет замуж за Руслана, и что его отец обязательно согласится на предложение моего отца. Брак укрепит узы наших семей, если мы отправим будущую миссис Ветрову к ним пожить во время помолвки, чтобы счастливая пара могла должным образом узнать друг друга до свадьбы.
И между строк Вэн поймет, что теперь он мне чертовски обязан.
Я только что спас его жизнь, принеся его брата в жертву голодному волку, коим является моя сестра.
Вениамин Ветров воспользуется этим одолжением. Он никогда меня не подводит.
Мой отец может думать, что именно он создал эти игры — не только «Игры В», но и все игры в жизни. На что он никогда не рассчитывал, так это на то, что кто-то изменит его правила.
Новое правило номер один: ты причинила боль моему брату, я, блядь, причиню боль тебе.
Глава 3
Стены в кабинете Дианы сводят меня с ума. До сих пор не могу понять, почему она настаивает на том, чтобы повсюду штукатурить стены в стиле ар-деко. Я предпочитаю, чтобы на стенах висели классические картины — настоящее искусство, часами создаваемое с изогнутой спиной и сведенными судорогой руками, с использованием масляных красок и мысленного воображения.
