– Извини, я не могу с тобой разговаривать, когда ты так выглядишь. Как я должна общаться с человеком, который с головы до пят в латексе?
Питер задирает маску.
– Серьезно! Как думаешь, я при этом выгляжу?
– Во-первых, это случайность. Во-вторых, никого не волнует мой костюм! Кто вообще замечает что-то вроде этого?
– Люди замечают, – раздраженно говорит Питер. – Я заметил.
– Ну, извини. Мне очень жаль, что совпадение, подобное этому, вообще могло произойти!
– Я очень сильно сомневаюсь, что это было совпадение, – бормочет Питер.
– Что ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я заглянула в магазин костюмов для Хэллоуина во время обеда, купила рыжий парик и стала Мэри Джейн?
Питер спокойно отвечает:
– А ты можешь? Было бы здорово.
– Нет, не могу. И знаешь почему? Потому что я азиатка, и люди просто подумают, что на мне костюм из манги. – Я протягиваю ему свою палочку. – Подержи. – Я наклоняюсь и приподнимаю подол робы, чтобы поправить гольфы.
Хмурясь, он говорит:
– Я бы мог быть кем-нибудь из книги, если бы ты сказала мне заранее.
– Да, что ж, сегодня из тебя получилась действительно прекрасная Плакса Миртл.
Питер бросает на меня озадаченный взгляд, и я недоверчиво произношу:
– Погоди минутку… неужели ты никогда не читал «Гарри Поттера»?
– Я прочел первые две книги.
– Тогда ты должен знать, кто такая Плакса Миртл!
– Это было так давно, – оправдывается Питер. – Она была одной из тех людей в картинах?
– Нет! И как ты мог остановиться после «Тайной комнаты»?! Третья часть – самая лучшая из всей серии! Она буквально свела меня с ума. – Я вглядываюсь в его лицо. – Разве у тебя нет души?
– Ну извини, что не прочел каждую книгу о Гарри Поттере! Прости, что у меня есть жизнь, и я не в клубе «Последняя фантазия» или как бы там не назывался тот клуб чокнутых…
Я выхватываю у него свою палочку и взмахиваю ею, направляя ему в лицо.
– Силенцио!
Питер скрещивает на груди руки и, ухмыляясь, говорит:
– Какое бы заклинание ты только что не попыталась ко мне применить, оно не сработало, так что, думаю, тебе нужно вернуться в Хогвартс. – Он так горд собою за ссылку на Хогвартс, что в каком-то смысле это даже мило.
Быстро, как кошка, я опускаю его маску, а затем кладу одну руку ему на рот, другой же рукой вновь взмахиваю палочкой.
– Силенцио! – Питер пытается что-то сказать, но я только сильнее прижимаю руку. – Что? Что ты сказал? Я тебя не слышу, Питер Паркер.
Питер протягивает руку и щекочет меня. Я так сильно смеюсь, что чуть не роняю палочку. Кидаюсь от него прочь, но он бросается за мной, делая вид, что стреляет паутиной по моим ногам. Хихикая, я убегаю от него дальше по коридору, уворачиваясь от людей. Он гонится за мною до самого кабинета химии. Учитель орет на нас, чтобы мы сбавили скорость, и мы слушаемся, но как только сворачиваем за угол, я снова бегу, как и он.
К тому времени, когда добегаю до своего места, у меня сбивается дыхание. Питер оборачивается и метает «паутину» в мою сторону, и я вновь разражаюсь хохотом. Мистер Мейерс сердито смотрит на меня.
– Угомонитесь, – произносит он, и я послушно киваю.
Но как только он поворачивается спиной, я хихикаю в рукав своей робы. Я действительно по-прежнему хочу злиться на Питера, но не могу.
Посреди урока он передает мне записку, которую по краям украсил нарисованными паутинками. В ней говорится: «Завтра буду вовремя». Я улыбаюсь, пока читаю ее. Затем аккуратно вкладываю послание в тетрадь по французскому, чтобы листок не помялся и не порвался, и убираю в рюкзак. Хочу сохранить ее. Тогда, когда все закончится, у меня будет на что посмотреть и вспомнить, каково это – быть девушкой Питера Кавински. Даже если все было лишь притворством.
44
Когда мы подъезжаем к моему дому, Китти выбегает на улицу и мчится к машине.
– Человек-паук! – визжит она. Китти все еще в своем костюме ниндзя, только маску сняла. – Ты зайдешь в дом?
Я смотрю на Питера.
– Он не может. Ему нужно привести себя в порядок. – Питер тратит час в день на поддержание формы для игры в лакросс. Он этому очень предан.
– Привести себя в порядок? – повторяет Китти, уверена, она воображает, как Питер моет голову.
– Я могу немного потусоваться с вами, – говорит Питер, заглушая мотор.
***
– Давай покажем ему танец!
– Китти, нет!
Несколько лет назад одной ночью на пляже, когда нам с Марго стало скучно, мы придумали танец. Давайте просто скажем, что ни одна из нас не блещет особыми талантами в хореографии.
Глаза Питера загораются. Он воспользуется любой возможностью, чтобы посмеяться, особенно за мой счет.
– Я хочу увидеть танец!
– Забудь об этом, – отвечаю я. Мы отдыхаем в гостиной, причем каждый выбрал свой уголок, кто расположился диване, кто на кресле. Я наливаю нам чай со льдом и убираю миску с чипсами, которые мы уже съели.
– Ну же, – надувает губы Питер. – Покажите мне танец. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, покажите мне танец.
– Питер, со мной это не сработает.
– Что не сработает?
Я указываю рукой на его красивое мальчишеское лицо.
– Это. У меня иммунитет к твоим чарам, помнишь?
Питер вскидывает брови, словно я бросила ему вызов.
– Это вызов? Потому что я предупреждаю тебя, ты не захочешь взойти на один ринг со мной. Я раздавлю тебя, Кави. – Он не сводит с меня глаз в течение нескольких долгих секунд. Я чувствую, как постепенно исчезает моя улыбка, а щеки начинают пылать.
– Давай же, Лара Джин!
Я моргаю. Совершенно забыла, что Китти все еще была в комнате. Резко встаю.
– Включай музыку. Питер только что бросил нам вызов! Устроим батл.
Китти визжит и бежит включать колонки. Я отодвигаю журнальный столик, и мы занимает свои места перед камином, повернувшись спиной, опустив голову вниз и сцепив за спиной руки.
Когда раздаются первые аккорды, мы подпрыгиваем и поворачиваемся. Выпад бедром, поворот, затем плавно опускаемся на колени. Потом «бегущий человек» и то движение, придуманное Марго, которое она назвала «беговой дорожкой». Музыка замолкает, и мы с Китти застываем в наших причудливых позах, а далее все начинается вновь, мы делаем «бабочку» и снова плавно опускаемся на колени. Я забываю следующее движение, поэтому украдкой бросаю взгляд на Китти, которая покачивается из стороны в сторону и хлопает в ладоши. Ах да.
Наше финальное движение – шпагаты со скрещенными на груди руками для выразительности.
