ГЛАВА 25
Невероятно, но с тех пор, как Энджи «временно» въехала в кабинет Карен Левин-Томпсон, свободного места там стало еще меньше, а гора папок – еще больше. Мама опять оказалась права. Энджи работала как заведенная. Периоды минутной жалости к себе еще случались, но, по большому счету, ее летаргия улетучилась. Целыми днями теперь она была до того зла (и занята по горло), что по ночам к ней не шел сон.
Команда в Центре подобралась на славу: все до единой женщины были милы и умны, мужчины – один гей, второй счастливо женатый – преданы делу не меньше своих очаровательных коллег. Юрист-общественник Билл оказался сущим смерчем в человеческом обличье с неиссякаемым запасом шуток и шоколадок на случай особо тяжкого дела. Адвокат Майкл Раис сочетал в себе галантные манеры и острый ум. Будучи выпускником Йеля, он бы должен был быть препротивнейшим типом, но, как известно, нет правил без исключения.
К тому же Энджи обнаружила, что ей страшно нравится работать вместе с мамой. Впрочем, вместе – громко сказано, они не так уж часто и сталкивались в коридорах Центра. Сбор средств, административная работа, судебные заседания отнимали все время Натали, однако она не забывала если не заглянуть, то хотя бы по телефону справиться о делах дочери. Энджи привыкла к этим «сеансам» общения и часто ловила себя на том, что ждет встреч с матерью.
Объем работы в Центре был неимоверно велик, но Энджи это даже радовало, поскольку вместо мыслей о собственном жалком существовании она могла сосредоточиться на судьбах других женщин, на решении их куда более сложных проблем. Да, она бежала от боли и тоски, но что плохого в таком бегстве? В конце концов, кино и телевидение преследуют ту же цель, разве нет?
Сейчас перед ней лежала раскрытая папка с делом Джексона против Джексон. Обычное, казалось бы, дело, с манипуляцией детьми и подлыми требованиями. В Нидхэме Энджи сочла бы его ниже своего достоинства, но сейчас, после всего пережитого, эта история почему-то особенно тронула ее сердце. Возможно, причиной тому была невидимая ниточка симпатии, протянувшаяся между ней и Джадой Джексон на первой же встрече, а возможно – легкая зависть к очевидной взаимной преданности двух таких разных подруг.
О своей «подруге» Энджи даже не вспоминала. Не позволяла себе вспоминать. Да и была ли дружба? Лиза, скорее всего, просто-напросто использовала Энджи как трамплин, чтобы подобраться к Рэйду. Энджи умерла бы от унижения, если позволила бы себе задуматься о том, чем делилась с Лизой…
Итак, дело Джексона против Джексон. Энджи ужасала тактика, выбранная адвокатом истца, Джорджем Крескином. Когда она впервые представила это дело на еженедельном совещании юристов Центра, Майкл и Натали многозначительно переглянулись. Крескин, судя по всему, был в округе скандально известным типом.
– Хорошенькое начало, – протянул Майкл Раис.
– Здорово повезло Энджи! – хохотнул Билл. Здорово не повезло Джаде Джексон. Через полчаса Энджи ожидала встреча с ней и обсуждение деталей их стратегии. Клинтон Джексон подал ходатайство всего лишь на временную опеку и временное содержание для детей, но одновременно он подал также ходатайства на выселение жены из дома и на полную оплату ею судебных издержек. Дьявольский замысел! Самое настоящее объявление войны.
– Будь осторожна, – предупредила Натали. – На моей памяти подобные жесткие меры предпринимались только женщинами, и обычно дело заканчивалось приказом о запрете мужу приближаться к детям. – Натали пролистала страницы дела. – Ничего себе! Требует дом, детей, содержание себе и детям, выплату судебных издержек. Она что, очень богата?
– Вовсе нет. Работает менеджером в банке. А он много лет сидел у нее на шее, да еще и изменял в придачу. Хуже наказания для женщины не придумаешь, но доказать это нелегко.
Натали вздохнула:
– Ненавижу. Ненавижу, когда они такое творят. Что ж… Объясни миссис Джексон, через что ей придется пройти, чтобы развязаться с этим типом. Суд по семейным делам наверняка еще и соцработника привлечет. – Она покачала головой. – Бедняжка. Уж он постарается выжать из нее все соки. Угости ее ленчем, Энджи, возьми мелочь из кассы у Билла. Боюсь, миссис Джексон не скоро сможет себе позволить лишний гамбургер.
– Я повидалась с детьми. Спасибо. Огромное вам спасибо! – сказала Джада Джексон, усаживаясь напротив Энджи в ее крохотном кабинете.
– Не стоит благодарностей. Стандартная процедура. Я всего лишь составила ходатайство и разыскала судью по семейным вопросам, который согласился задержаться в пятницу допоздна.
– Огромное спасибо, – повторила Джада. – Но… вы не могли бы попросить его увеличить время? Два часа – просто смешно! И еще – дети просятся домой. Это можно как-то устроить? У бабушки им плохо. – Она помолчала, опустив голову, и, собравшись с силами, снова посмотрела на Энджи. – Когда вы сможете вернуть мне детей?
– Видите ли, миссис Джексон, все гораздо сложнее, чем кажется, – осторожно начала Энджи. – Вместе с исковым заявлением ваш муж подал в суд еще несколько ходатайств. Вы читали документы?
Джада кивнула:
– Я там не все разобрала, поэтому и обратилась к вам. Не понимаю, что тут уж такого сложного. Я на все готова. Развод? Ради бога. Он мне изменил, и, наверное, не в первый раз. Мы прекрасно проживем и без него. На еду для себя и детей и на дом я всегда заработаю. Пусть вернет мне моих ребят – и свободен. Нет проблем.
– Видите ли… – повторила Энджи. – Проблема-то, похоже, есть, и серьезная. Он потребовал временной опеки…
– Только чтобы насолить мне! – воскликнула Джада. – Дети его не интересуют. Это просто способ ударить побольнее. Я знаю Клинтона как облупленного. Ответственность не в его интересах. Он совершенно безответственный тип.
Энджи задумчиво похлопала по открытой папке.
– Безответственный мужчина? Ну, надо же, какая редкость!
Джада криво усмехнулась:
– Угу. Держу пари, в вашей практике вы с подобным ни разу не сталкивались.
– Точно. – Энджи кивнула. Шутки шутками, однако ее клиентку ждало потрясение. Джада Джексон наверняка не понимала, что хитроумный Крескин расставил немало смертельно опасных юридических капканов. – Видите ли, миссис Джексон… Можно на «ты»? Видишь ли, Джада, в ходатайстве идет речь лишь о временной опеке, но твой муж непременно пойдет дальше и потребует постоянную. Кроме того, он ходатайствует о взыскании алиментов на себя и детей.
– Знаю. Но судья ведь поймет, как это нечестно, правда? Я кормила и детей, и его только для того, чтобы сохранить семью. Но раз семья разрушена, я этого делать не стану.
