Что она уходит от него, что ей не нужны ни деньги, ни город. Что мы с ней могли бы уехать куда-нибудь и быть вместе, вдалеке от всего этого. Я поверил ей. Она
хотела быть со мной, я это знаю.
– Что случилось?
– Она должна была встретить меня, но не появилась, поэтому я поехал в поместье Грейвен, был готов войти и забрать ее, но у ворот меня встретил мой брат. Он так улыбался, как я никогда не видел, и я знал, что женщина, которую мы оба любили, дала ему то, что обещала сохранить для меня.
– Свою девственность.
Он коротко кивает, отводя взгляд.
– Я вышел и наткнулся на кое-кого, кому в ту ночь было больнее, чем мне.
– Мама Кэптена.
– Она плакала, она была в растерянности. У нее не было семьи, она была приемным ребенком, который нашел кого-то, кого можно полюбить. Все, чего она хотела, – это завести ребенка и дать ему любовь, которой она никогда не знала, и она понимала, что жизнь, в которую она собиралась вступить, означает, что у нее не будет детей.
– Есть много способов быть родителем без участия плодовитого гребаного мужа.
Он слегка кивает, прежде чем продолжить:
– Я утешал ее и знал, что она сломается. – Его печальные глаза встречаются с моими. – Она была в моих объятиях, а затем в моей постели в течение часа, но она не могла оставаться долго. В тот вечер она выходила замуж.
Боже правый.
– Равина пропала четыре месяца спустя, но успела перед этим отправить мне записку. Она сказала, что ей жаль, и у нее есть секрет, который она не смогла бы скрыть, если бы была здесь.
– Живот, – хриплю я.
Он кивает.
– Это была моя первая мысль. Я не мог понять, почему она сбежала. Если она выбрала его, прекрасно. Я держался подальше от нее, больше никогда не переступал порог этого дома после того, как он сказал мне, что она отдалась ему. Я не видел в ее уходе никакого смысла. Это действительно не имело смысла, когда Феликс сломался несколько месяцев спустя. – Перкинс смотрит на меня.
Моя грудь сжимается.
– Равина соблазнила Феликса той ночью. Он сказал, что застал ее выходящей из душа, и она мгновенно стала напирать на него сильнее, чем когда-либо до того. Он сказал, что пытался остановиться, пока все не зашло слишком далеко, дождаться брачной ночи, но она не сдавалась, – шепчет он. – Он сказал, что не мог отказать ей, но в любом случае не то чтобы он действительно этого хотел. Только после, как он сказал, она заплакала и попросила несколько минут побыть наедине с собой, поэтому он вышел подышать свежим воздухом. – Перкинс встречается со мной взглядом. – Именно тогда он увидел меня снаружи и заподозрил неладное, поэтому спрятал свое замешательство и дал мне понять, что они спали вместе.
– Он переспал с ней той ночью.
– Да, и делал это каждую последующую ночь, пока она не ушла.
– Я не понимаю. – Я провожу рукой по лбу, делая несколько шагов в сторону. – Был он моим отцом или нет?
Перкинс с сожалением пожимает плечами.
– Я не знаю, Рэйвен. Хотел бы знать.
– Ты сказал, что она ушла через четыре месяца после. Так что произошло за эти четыре месяца?
– Равина и Феликс проводили вместе каждую минуту, выглядели счастливой помолвленной парой, какой они и должны были быть.
– И когда она ушла?
– Это было неожиданно, вызвало бурю в городе. Тогда Донли устроил засаду Брэйшо в качестве мести. Он верил, что они украли ее, спрятали где-то, потому что передумали, а это было запрещено.
– Как он добрался до них?
– Они пришли узнать новости о том, где она может быть, но попали в засаду. Все, кроме Ролланда, погибли.
Черт возьми.
– Их отцы… это потому, что моя мама ушла?
Потому что я существовала?
Из-за меня они потеряли своих родителей?
Подождите. Значит, Перкинс тоже не знает, что брату Ролланда удалось сбежать.
Я сглатываю.
– Ты искал ее?
– В течение многих лет.
– Когда ты узнал обо мне?
– Когда Ролланд попал в тюрьму. Он сделал это только потому, что думал: это позволит скрыть тебя и ее. Феликс понятия не имел, в изнасиловании кого его обвиняют. Имя твоей матери было скрыто, какая-то тайная сделка была заключена с окружным прокурором, поэтому Феликс слепо сыграл роль, о которой его попросил Донли, не подозревая, что он был близок к тому, чтобы узнать, где находится Равина.
– Тогда ты пошел к ней?
Он качает головой.
– Ролланд не сказал мне, где она, когда был приговорен, но сказал, что она не одна. Я тоже посчитал, Рэйвен.
– Она стреляла в него, – говорю я ему, он отшатывается. – В Кэптена. Она узнала о помолвке и вернулась. Она выстрелила в него дважды.
Он бросается ко мне, и Бас выскакивает из-за другой двери, хватает его за локоть и разворачивает, одним плавным движением отбрасывая к стене.
– Я не… Я не собираюсь причинять ей боль. – Он пытается встретиться со мной взглядом. – Он жив?
– Он жив. Она… нет.
Его тело замирает, силы покидают его, в лице не остается ни кровинки. Он обмякает, Бас отпускает его, и он падает на пол.
– Я не хотел, чтобы все это случилось. Мне не следовало рассказывать Коллинзу о тебе, но он… он нашел свидетельство о рождении, и мне пришлось солгать. Притвориться, что я прятал ее и что он был мне нужен, но он знал о соглашении и хотел получить то, что, по его мнению, ему причиталось. Я должен был сказать ему, что ты существуешь, чтобы защитить Зоуи.
– И за это я позволю тебе продолжать дышать, но тебе нужно убраться из этого города. Он не хочет, чтобы ты был рядом, так что ты не можешь быть рядом. Уходи, Перкинс, и не возвращайся, пока он не позвонит и не скажет, что ты можешь это сделать.
Затем выходит Виктория, и Перкинс переводит взгляд с нее на меня.
– Это мой дом.
– Больше нет.
Рэйвен
– Это они, – говорю я, когда старый пикап подкатывает к остановке за светофором перед нами.
Бас припарковался сразу за мостом, где начинается часть города Грейвенов.
Я бывала в доме Коллинза, но никогда не видела поместье Грейвенов целиком, которое, похоже, занимает всю заднюю часть этого конца города.
– Он смотрит прямо на тебя.
Я киваю как раз в тот момент, когда Джио отводит взгляд, их машина проезжает мимо нас.
– Ладно, поехали.
