если охрана вышла…
– Разберутся. Мне надо вас проводить в целости и сохранности. Так что идемте, Арина Романовна. Не будем лезть в гущу событий.
– Пушкина?! – слышу в спину. Оборачиваюсь. Ребенок в переноске начинает хныкать.
– Арин! Стой!
– Саш?
– Ты что тут делаешь? – знакомый по прошлой работе догоняет нас и преграждает путь. – Это чей ребенок?
– Мой.
– Да ну? А Вовка не сказал… Вы разошлись что ли? Он тебя бросил? Ты одна растишь? Вот скотина…
– Арина Романовна…
– Сейчас, Сень, подожди. Саш, а зачем тут столько прессы?
– Так скандал же. Можешь сказать пару слов о клинике?
– Что за скандал?
– Арина, я вас жду. Нечего с этими проходимцами общаться. Ничего не говори! – слышу недовольный голос Надежды Анатольевны.
– Доктор Одинцова? Расскажите пару слов о деятельности клиники. В частности о том, что вы нелегально проводите процедуры по экстракорпоральному оплодотворению.
– Без комментариев, – отрезает она.
– Это неправда, Саш. Позвони мне, – шепчу чуть слышно.
– Лучше ты мне, – успевает сунуть мне визитку и охрана отрезает меня от прессы.
– Ну что за гады… Забаррикадировали выходы! Придумают сенсацию и мусолят.
– А что за сенсация?
– Да какая-то глупость. Конкуренты все время что-то сочиняют, чтобы напакостить. Вот и выдумали очередную «утку». Не бери в голову. Так, давай мне Виталюшку. Кто проснулся у нас? Мой хороший!
Надежда Анатольевна не хочет продолжать разговор. Приходится отступить. Но слухами земля полнится. Я узнаю от медсестер, что кто-то разболтал про путаницу в пробирках, незаконное суррогатное материнство и приплел мои показания про кражу младенцев. Как вишенка на торте – интервью администратора, которая лично выпроводила меня из клиники, сказав, что ребенок не мой.
В общем, ситуация неприятная. Вижу, Надежда Анатольевна на нервах. В общем, день проходит еще ничего, а ночью маму Виталия увозят в больницу с сердцем. Снова.
Понимаю, что надо что-то делать. Но чем я могу помочь?
Набираю номер, указанный на визитке.
– Саш… Мы можем что-нибудь сделать?
– Не знаю. Процесс пошел уже. Как снежный ком. Тут вылезают все новые сведения и клиенты, которым что-то не понравилось. Оказывается, клиника не такая уж и безупречная…
– Это не так. Нужно убрать все новости и прекратить этот кошмар. Я очень тебя прошу…
– Сама знаешь, я тут неглавный.
– А кто?
– Ивана назначили.
– Нет… не может быть…
– Он, кстати, уже знает про то, что твой муж выставил тебя за дверь.
– Господи, ну откуда?!
– Ариночка, милая, ты забыла, с кем имеешь дело? Журналисты те еще «нюхачи». Особенно когда пахнет жареным.
– И что на это Вова сказал?
– Что ты сама от него ушла. Знаешь, к кому и почему? К доктору Одинцову. Чувствуешь связь?
– Черт… Ну и гад! Ненавижу его!
– Не поспоришь. Мужик неприятный. Но в бою, то есть на работе журналиста, все средства хороши.
– Все не так… Вернее, не совсем так.
– Ладно. Я готов тебя выслушать. Но учти, горячую новость способно переплюнуть только еще более шокирующее известие. Так что постарайся меня удивить.
– Завтра. Время и адрес скину сообщением.
Идем за руку. Весна. Солнце уже пригревает так, что мне не холодно в легком пальто.
– Может, в кино?
– А давай просто погуляем?
– Мы можем сначала пройтись по парку, а потом пойти в кино. А после сеанса в ресторан.
– Надежда Анатольевна не готова проводить с внуком столько времени. Вдруг чего… боюсь за ее сердце.
– Все будет хорошо. Теперь не о чем волноваться, стрессов больше не будет. Только радость. А еще я вызвал няню ей в помощь. С ночным тарифом, так что… тебя ждет ужин с продолжением.
– Хитрец, – толкаю его вбок. На самом деле я готова сейчас же устроить продолжение, не дожидаясь ужина. В последние дни мы были рядом, но время друг на друга совершенно не хватало. Открытие клиники, реабилитация Надежды Анатольевны, забота о сыне и… подготовка к свадьбе. Устали как два выжатых лимона. Ну ничего, главное, все трудности позади.
– А ресторан по какому поводу?
– Мне звонил Сергей Васильевич.
– Да?! Есть новости?
– Ага. И они хорошие. Расследование наконец-то дало результат. Ирма и «компания» получили предписание на штраф до возмещения убытков. Ей теперь предстоит долго отрабатывать собственную глупость и жадность.
– Это она подговорила Вову натравить журналистов на клинику?
– Да, они были в сговоре. Хотя изначально не знали друг друга. Но сошлись как в море корабли. Он возненавидел тебя за то, что ты сделала ЭКО от чужого донора ему «назло», когда случайно узнал о своем бесплодии. А Ирма желала мести за то, что ее план по удержанию меня при себе потерпел крах. Их цели были одинаковы, но фантазия Владимира не настолько развита: он додумался лишь на то, чтобы послать тебе букет и отравленные конфеты. Хотел напугать и сделать гадость, не жилось спокойно мужику. А вот Ирма решила действовать более изощренно: собирала сведения о клинике, сфабрикованные ею же, чтобы слить Вове и отнести в редакцию. Сама понимаешь, сколько грязи там было. Ничего общего с правдой. Но когда женщина злится, то становится более ядовитой и опасной, чем змея. Дальше ты знаешь. Шумиха, суды…
Вит притормаживает и обнимает меня на виду у целого парка гуляющих.
– Почему ты не сказала, что влезла в это дело?
– Не хотела говорить. Да и волновать Надежду Анатольевну не следовало. Ее сердце слишком слабое.
– Знаешь, если бы не ты… Ирма с Владимиром наломали бы таких дров! Как же мне повезло, что моя любимая девочка очень смелая! Смогла рассказать нашу историю так, чтобы в нее поверили! Сергей Васильевич хорошо поработал, но твое интервью помогло заткнуть рты журналистам. А ведь я увидел этот репортаж только вчера в записи, – заглядывает мне в глаза. От его взгляда кружится голова. Да, мне пришлось рассказать все так как было, привести доказательства. Но правда всегда на стороне честных людей.
– Я не могла поступить иначе. Ведь от этого зависит будущее моей семьи, любимых. А я очень серьезно отношусь к любви, – напоминаю его же слова. Он смеется.
– Как же мне повезло!
– Нет. Не так, – исправляю. – Как же нам друг с другом повезло!
Вит целует меня, и мы так и стоим посреди парка. Для нас время остановилось и ничего вокруг не существует. Только долгий, чувственный поцелуй и всеобъемлющая любовь.
Люди идут мимо и наверняка не подозревают, насколько сильно мы обожаем друг друга. Вот так, иногда маленькое «преступление» во благо может с ног на голову перевернуть жизнь стольких людей! Раскрыть их истинные лица и сделать из иллюзорного счастья настоящее. Крепкое. Такое, о котором мечтают все. Уж теперь-то я точно знаю,
