— Нет, она ездила к бабушке, — твердо сказал Марк. — Бабушка очень долго и тяжело болела, к тому же Дженнет беспокоилась и за дедушку тоже. — Это была только часть правды, но Марку не хватило духа сказать, что именно тогда все началось. Пусть это сделает Дженнет, подумал он про себя.
Рано или поздно ей придется все рассказать детям, если она не хочет их потерять. Если все откроется само, доверие Джессики Дженнет вряд ли удастся вернуть.
— Я хочу домой, в Калифорнию, — напрямик сказала Джессика. Она уже не плакала, только изредка шмыгала носом.
— Я тоже хочу к тебе, папа, — вмешался Джейсон, который взял трубку второго аппарата. Он не плакал, но голос его заметно дрожал. — Я его ненавижу, этого ублюдка! Уверен, тебе бы он тоже не понравился. Типичная нью-йоркская задница!
— Я вижу, Нью-Йорк так и не повлиял на твои манеры, сын, — заметил Марк. — Вот что я вам скажу, дети: вам надо .серьезно поговорить с матерью, но только не сейчас, не когда вы так расстроены. И, как ни неприятно мне это говорить, мне кажется, что вы должны дать мистеру Джойсу шанс.
Он, однако, очень сомневался в том, что его детям может понравиться ухажер матери — любой ухажер, а не только Эдам Джойс. То же самое относилось и к нему: если когда-нибудь он будет встречаться с какой-нибудь женщиной, Джессика и Джейсон, несомненно, воспримут ее в штыки, и тогда его ждет то же самое, что переживала сейчас Дженнет. Впрочем, Марк был еще довольно далек от того, чтоб" искать новую подругу жизни, так что в ближайшее время эта опасность ему не грозила.
— Вне зависимости от того, сколько ваша мама с ним знакома, — проговорил он, — мистер Джойс может оказаться очень неплохим человеком. Я уверен, что со временем вы к нему привыкнете. Подумайте о том, что он, возможно, очень дорог вашей маме, — подумайте и будьте снисходительны и к ней, и к нему. В любом случае вам не стоит решать сгоряча.
Он привел самые разумные доводы, какие только пришли ему на ум, но все было тщетно. Дети просто не желали к ним прислушиваться. Но и в том, чтобы настраивать их против человека, которого Дженнет любила и ради которого ушла от него, Марк не видел никакого смысла. Все равно того, что случилось, поправить уже было нельзя, и, если в конце концов Дженнет выйдет за Эдама замуж, им всем останется только смириться с этим. Другого выхода Марк не видел.
— Нам пришлось ужинать с ним! — сказал Джейсон несчастным голосом. — Он ведет себя так, будто он может заставить маму сделать все, что ему захочется, а она только скачет вокруг него, как дурочка. Только и слышно: «Да, Эдам!», «Хорошо, Эдам!» Когда он, наконец, свалил, она наорала на нас, словно мы нахватали двоек или разбили в школе стекло. А потом она плакала. Мне кажется, этот ублюдок ей нравится…
— Может быть, и так, — признал с сожалением Марк. — Только, пожалуйста, не называй его ублюдком, Джейсон.
Это грубо, а грубостью дела не поправишь.
— Я хочу домой, па!.. — снова подала голос Джессика, но даже дома, куда бы они могли вернуться, уже не было. — Я хочу жить с тобой и ходить в свою старую школу.
— И я тоже! — вмешался Джейсон.
— Кстати о школе, — спохватился Марк. — Вы не опоздаете?
В Нью-Йорке была уже половина восьмого, и он ясно слышал на заднем плане голос Дженнет, которая что-то кричала детям. Она, несомненно, кричала бы еще громче, если бы слышала, что говорили Джессика и Джейсон отцу, но, к счастью, Дженнет ни о чем не догадывалась. Марку даже показалось — она не знает, что они звонят именно ему.
— Ты поговоришь с мамой насчет Калифорнии? Ну, чтобы мы могли переехать к тебе?.. — негромко, но настойчиво спросила Джессика, подтверждая его подозрения.
— Нет, — ответил Марк и, почувствовав ее разочарование, быстро добавил:
— Я считаю, вы должны хотя бы попытаться привыкнуть к Нью-Йорку — ведь прошло так мало времени… — Ему-то казалось, что прошла целая вечность, да и детям, наверное, тоже, но он заставил себя продолжать:
— Дайте маме шанс. В любом случае это очень серьезная проблема, и ее нельзя решать второпях. Я хочу, чтобы вы немного успокоились и как следует подумали… А сейчас отправляйтесь в школу, иначе вы опоздаете. Мы поговорим обо всем позже. — «Много позже, — подумал он, — когда пройдет боль».
После этих его слов голоса у детей стали совсем расстроенными, зато Джессика впервые за два месяца сказала ему на прощание, что любит его. Марк понимал — это произошло только потому, что в данную секунду она ненавидела свою мать, и все же ему было приятно. Кажется, он принял правильное решение, когда не поддался эмоциям и не стал торопить события. Пройдет сколько-то времени, и дети привыкнут к Эдаму, может быть, даже полюбят его. Не могла же Дженнет ошибиться, когда убеждала его, что Эдам — хороший человек. И все-таки в глубине души Марк продолжал надеяться, что его дети никогда не примут этого чужого мужчину, который нанес их семье сокрушительный удар, — не примут хотя бы из чувства лояльности по отношению к своему отцу. Он хотел бы быть великодушным, но после всей боли, которую причинила ему разлука с Дженнет, это было очень нелегко.
Положив трубку, Марк долго лежал без сна, раздумывая, что ему предпринять. И решил, что пока он ни во что не станет вмешиваться. Нужно посмотреть, как будут развиваться события дальше.
И, повернувшись на бок, он снова попытался заснуть, но в висках как будто кто-то работал кувалдой, затылок наливался тупой болью, а перед закрытыми глазами плавали черные круги. В конце концов Марк не выдержал. Встав с кровати, он прошел на кухню, принял две таблетки аспирина. Времени было около шести утра по западному времени.
Значит, в Нью-Йорке уже девять, подумал Марк и, вернувшись в спальню, решительно набрал номер Дженнет.
Марк не сразу узнал голос своей жены. Дженнет была явно расстроена, если не сказать больше.
— Хорошо, что ты позвонил, — сказала она, даже не удивившись его звонку. — Вчера я познакомила детей с Эдамом.
Они вели себя ужасно. Джессика нагрубила ему и мне, а Джейсон заперся в своей комнате и не хотел выходить.
— Знаешь, меня это нисколько не удивляет, — перебил Марк. — А тебя? Не слишком ли ты поторопилась? Мне кажется, тот факт, что ты с кем-то встречаешься… Они еще не готовы воспринять это спокойно. Кроме того, они наверняка догадались, что вы уже давно знакомы.
— Именно в этом обвинила меня Джессика. Ты ничего ей не говорил? — В голосе Дженнет зазвучали панические нотки.
— Нет, не говорил, — успокоил ее Марк, — но я думаю, ты должна рассказать им обо всем сама. Они уже не маленькие дети и многое понимают и без наших объяснений. А когда твой Эдам брякнул, что вы…
— Откуда ты знаешь?! — перебила его Дженнет. В голосе ее слышался самый настоящий страх, и Марк даже пожалел ее.
