Дженнет приходилось сражаться сразу на два фронта, так как Эдам не отличался ангельским терпением. Он сказал ей, что, если Дженнет не позволит ему переехать к ней, он будет считать — она предпочла его детям. Когда же она просила его подождать, Эдам отвечал, что он и так ждал достаточно долго. Увы, Джессика и Джейсон не желали его ни видеть, ни знать. Своей матери они тоже объявили форменный бойкот, так как считали, что она предала их. Марк старался как мог исправить положение, но безуспешно.
Когда каникулы подошли к концу, он признался Дженнет, что ему не удалось уговорить их остаться с ней. Каждый раз, когда он заводил об этом речь, Джессика грозила обратиться к адвокату по защите прав детей и попросить его подать заявление в суд, чтобы ее и Джейсона официально передали отцу. И это была не пустая угроза. Марк прекрасно знал — Джесс и Джейсон уже достаточно взрослые, чтобы суд мог рассмотреть их требование и удовлетворить его.
— Мне кажется, положение действительно сложное, — честно сказал Марк своей бывшей жене. — Ума не приложу, что тут можно сделать. Сколько я ни думаю об этом, мне приходит в голову только одно: ты должна отпустить их ко мне в Лос-Анджелес, по крайней мере, до конца учебного года. Когда все уляжется, ты сможешь снова с ними поговорить, а пока… Я уверен, что, если ты будешь пытаться удержать их в Нью-Йорке, это не приведет ни к чему хорошему.
Ведь ты не хочешь ни выслушать их, ни уступить, и они платят тебе тем же.
Он считал, что Дженнет не смогла справиться с ситуацией и лишь создавала новые проблемы, вместо того чтобы решать существующие. Теперь ей приходилось расплачиваться за собственные ошибки. Дженнет буквально разрывалась между детьми и Эдамом, причем и он, и Джесс с Джейсоном не стеснялись в средствах, стараясь склонить ее на свою сторону.
— А ты пришлешь их назад, когда учебный год закончится? — спросила Дженнет со страхом. Она боялась потерять детей, но и не хотела лишиться Эдама, который не только обещал жениться на ней, как только она получит развод, но и планировал как можно скорее завести собственного ребенка, может быть, даже двух. Дженнет очень нравился его план, но она не представляла, как сказать об этом детям.
Впрочем, это была проблема отдаленного будущего. Пока же ей нужно было что-то решать с Джесс и Джейсоном, которые грозились навсегда вернуться к отцу.
— Я еще не знаю, — честно сказал Марк. — Многое будет зависеть от их желания. Мне кажется, будет лучше, если и летние каникулы они проведут у меня, а там будет видно.
Ему было почти жаль Дженнет. Она оказалась в сложном положении, которое сама же и создала. Марк испытывал противоречивые чувства. Дженнет разрушила его жизнь своим уходом, но хуже всего было то, что он продолжал любить ее, хотя и понимал — Дженнет потеряна для него навсегда. Впрочем, ей он ничего не говорил. Ее увлечение Эдамом было настолько сильным, что она готова была не только разрушить их брак, но и испортить отношения с собственными детьми. И Марк не мог этого постичь, как ни старался. Сам он вряд ли мог бы пожертвовать детьми ради другой женщины, и Джессика с Джейсоном интуитивно это чувствовали. Именно поэтому они так хотели переехать к нему, хотя это и означало, что им придется расстаться с матерью.
— А ты сможешь устроить их в старую школу? — озабоченно спросила Дженнет, понимая, что у нее нет иного выхода.
Она сама загнала себя в угол. Дети теперь смотрели на нее, как на злейшего врага. Эдам продолжал настаивать на немедленном переезде. Его терпение подходило к концу, и он готов был добиваться своего любыми средствами.
— Я попытаюсь, — ответил Марк, чтобы хоть как-то успокоить Дженнет.
— А где ты живешь? У тебя большая квартира? — снова спросила Дженнет, и Марк понял, что она почти готова уступить. Но эта победа не доставила ему радости.
— Детям она понравится, — уверил Дженнет Марк. Он принялся описывать гостевые апартаменты и парк, но Дженнет неожиданно расплакалась. Она и представить себе не могла, как будет жить без детей, а сейчас перспектива разлуки с ними становилась реальностью.
— Когда вернусь, я узнаю, что можно сделать, и позвоню тебе, — сказал Марк, снова возвращаясь к вопросу о школе.
Он знал, что для Джесс и Джейсона это особенно важно.
После того как Марк поговорил с Дженнет, дети налетели на него с расспросами. Им не терпелось узнать, о чем договорились родители.
— Пока ни о чем, — строго ответил Марк. — Я даже еще не знаю, сумею ли я устроить вас в ту же школу, где вы учились раньше. В любом случае я хочу, чтобы до переезда вы были вежливы с матерью. Вы должны понимать, что ей тоже нелегко. Мама вас любит, а вы…
— Если бы она нас любила, она бы не ушла от тебя, — парировала Джессика, и ее глаза потемнели от гнева. Она была очень красивой девочкой — белокурой, светлокожей, с ангельским личиком, но Марк понимал, что, несмотря на нежный возраст, сердце ее уже покрыто ранами, которые заживут не скоро. И он от души надеялся, что сумеет уберечь ее от новых страданий.
— Все не так просто, как кажется в пятнадцать лет, — вздохнул он. — Люди меняются, сама их жизнь меняется. Недаром говорится, что человек предполагает, а бог располагает. В жизни очень часто бывает, что мечтаешь об одном, а наделе получаешь совсем другое. Впрочем, тебе еще предстоит с этим столкнуться…
Но, как и следовало ожидать, дети не прислушались к его словам. Они были все еще во власти своей обиды на мать и не хотели прощать.
В тот же день вечером Марк улетел в Лос-Анджелес. Всю следующую неделю он посвятил переговорам с администрацией школы, где учились Джейсон и Джессика. Они отсутствовали всего три месяца, к тому же их школа в Нью-Йорке считалась очень сильной, и в конце концов Марк добился принципиального согласия. Все остальное было просто.
Ему нужно было только нанять домработницу, которая бы готовила детям, присматривала за ними, пока он был на работе, и возила их на тренировки. Марк в этом отношении не предвидел никаких затруднений, поэтому в конце недели он со спокойной душой позвонил Дженнет в Нью-Йорк.
— Все устроилось, — сказал он. — В понедельник они уже могут приступать к занятиям, но я подумал — может быть, ты захочешь, чтобы они пожили с тобой еще недельку. Ты могла бы еще раз попробовать поговорить с ними… Словом, решай сама, только предупреди меня, когда они будут вылетать в Лос-Анджелес, — я их встречу.
— Спасибо, Марк. Ты так великодушен… Боюсь, я этого не заслужила. Я буду очень скучать по ним. — И Дженнет заплакала.
— Я уверен, они тоже будут скучать без тебя. Их обида скоро уляжется, и тогда они захотят вернуться.
— Я в этом сомневаюсь. Они были так решительно настроены против Эдама, а он… Я говорила тебе, у него свои представления о том, как все должно быть. Ему трудно понять, что дети думают, что чувствуют, — ведь своих у него не было.
