Чувствуя на плечах тяжелую ответственность, Лёва зарылся в рубашки, висевшие в шкафу, выдернул ту, которая не мялась, и быстро надел. Виктория уехала в командировку, поэтому на новоселье к Терентию Лёва шел один. Сначала сей факт его огорчал, но теперь, в свете открывшихся обстоятельств, он даже обрадовался. Скрывать от Виктории то, что он узнал сегодня от бывшей жены, ему было бы трудно. Но и посвящать ее в новые подробности тоже не слишком хотелось. Она и так сердилась на него за то, что он натравил Анжелу на Павлика, и до сих пор была уверена, что это было страшной ошибкой. Как же она оказалась права!
Взяв с собой бутылку коньяка в качестве презента, Лёва отправился в путь. Из-за Катерины он, конечно, опоздал, но ни капельки не расстроился по этому поводу. Ему и так будет тяжело лицезреть Павлика и Анжелу, зная точно, что она рисует на руке крестики, чтобы не забывать о собственном счастье, а он вчера ночью изменил ей с ее же лучшей подругой.
Если Лёва и злился на Павлика, то, увидев его воочию, злиться тут же перестал и даже преисполнился сострадания. Если бы какому-нибудь живописцу вздумалось писать картину под названием «Смятение чувств», взяв Павлика в качестве образца, он наверняка создал бы шедевр.
– Не обращай на Павлика внимания, у него вчера был трудный день, – пояснила Анжела, когда Лёва вошел и поздоровался с собравшимися.
– Да, очень трудный выдался денек, – поддакнул Павлик, пожимая гостю руку.
Рука была ледяной. И немудрено. Если бы Лёва изменил Виктории, он, наверное, тоже чувствовал бы себя трупом. Впрочем, изменять Виктории он не собирался. Это было совершенно немыслимо.
– Как тебе моя квартирка? – спросил Терентий, у которого совершенно точно было плохое настроение.
Удивительно, но плохое настроение как-то сразу вылезает на поверхность, как бы человек ни пытался его скрыть. Достаточно одной фразы, одного движения бровей и – опля! – сразу понимаешь, что к чему.
«Отличный намечается праздничек, нечего сказать! – саркастически подумал Лёва. – Хмурый хозяин, ничего не ведающая Анжела и находящийся в эмоциональном шоке Павлик. И еще я сам – исполненный цинизма и негодования одновременно».
– Квартирка хорошая, – похвалил он, имея в виду внушительный метраж и удачное расположение комнат. – А кто ее обставлял?
– Я и обставил, кто же еще? – признался Терентий. – Нравится?
– Да, ничего. Только хотел узнать, почему диван у тебя синий, а кресла зеленые?
– Я подумал, что, если взять все синее, будет скучновато, – ответил хозяин дома, совершенно равнодушно оглядывая интерьер.
– Да, так действительно получилось довольно весело, – согласился Лёва. – И ковер такой яркий! Очень похож на солнышко.
– Если бы еще и ковер был синий или зеленый, все выглядело бы совсем мрачно, – проворчал Терентий. – А я ненавижу мрачные цвета.
– Давайте выпьем за то, чтобы Терентию в этой квартире жилось счастливо! – предложила Анжела, подняв вверх бокал вина.
Выглядела она сегодня потрясающе. На ней было платье тускло-розового цвета, волосы, собранные в высокий «хвост», открывали лицо, и глаза на этом лице казались неземными – огромными и яркими, как звезды.
А вот что творилось в ее голове, было совершенно непонятно. Создавалось впечатление, что она вообще не замечает, в каком состоянии находятся окружающие ее мужчины. Она искрилась, смеялась и кокетничала, пила вино, танцевала одна посреди комнаты под Элтона Джона, изображая руками переплетающихся змей и мерно покачивая попой. Офонаревший Лёва смотрел на нее, разинув рот.
Впрочем, остальные тоже не сводили с нее глаз. Терентий то смеялся, то хмурился, глядя на ее выходки. А Павлик сидел с видом гуманиста, приглашенного на казнь. Кончилось все тем, что Анжела перепила вина и у нее закружилась голова. Павлик, безропотно ведя свою роль заботливого жениха, повел ее на балкон проветриваться. Лёва с Терентием остались одни.
– Выпьем? – спросил хозяин дома, показав глазами на принесенный Лёвой коньяк.
– Давай, – согласился тот. – А то настроение ни к черту.
Терентий щедро плеснул коньяка в бокалы. Поднял свой, символически чокаясь с гостем.
– А чего так? – спросил он лениво. – Почему настроение ни к черту?
– Да вон из-за нее, – ответил Лёва, мотнув подбородком в сторону балкона, где взад-вперед прогуливалась посеревшая Анжела.
Терентий тотчас поперхнулся и мучительно закашлялся.
– Почему из-за нее? – спросил он сдавленным голосом, когда ему все-таки удалось продышаться.
– Знаешь, Павлик – твой друг, – ответил Лёва, – а Анжела – моя подруга. Поэтому мы имеем право за них волноваться. И кое-что обсудить, верно?
Ему неожиданно пришла в голову счастливая мысль разделить свою тяжелую ношу с Терентием. В самом деле: Терентий – отличная кандидатура! Он дружит с Павликом, но и к Анжеле хорошо относится. Он в курсе того, как завязался их курортный роман. Павлик наверняка рассказывает ему о самом сокровенном…
– И что же мы будем обсуждать? – поинтересовался Терентий, взгляд которого то и дело обращался к балкону.
Лёва на секундочку почувствовал себя режиссером. Как режиссер он отлично видел драматический финал этой истории: Анжела и Павлик женятся и живут вместе до серебряной свадьбы. Катерина абсолютно несчастна. Она выходит замуж за алкоголика, и тот (окончательно) разрушает ее жизнь. На смертном одре она признается подруге в преступной связи с ее мужем. Павлик рыдает, понимая, что совершил огромную ошибку и лишил счастья не только Катерину, но и себя самого…
Лёва даже вздрогнул, потрясенный трагизмом представшей перед ним картины.
«Так вот, чтобы ничего подобного не случилось, немедленно нужно действовать», – решительно подумал он.
– Мне известно кое-что ужасное, – произнес он заговорщическим тоном.
– Серьезно? – спросил Терентий без особой, впрочем, заинтересованности.
Он сидел, отодвинувшись от стола и по-ковбойски возложив ноги на соседний стул.
– Кое-что ужасное про Анжелу, – добавил Лёва для верности.
Терентий тут же изменился в лице и страшно напрягся. У него даже нос заострился от напряжения.
– А что такое с Анжелой? – спросил он слегка осипшим голосом.
Словно специально испытывая его терпение, Лёва наколол на десертную вилочку дольку лимона, рассмотрел ее на свет и отправил в рот. Скривился и принялся быстро разжевывать.
– Лёва! – рявкнул Терентий, сбросив ноги на пол. – Что ты собирался рассказать про Анжелу?
– Что Анжела не любит Павлика, – торжественно произнес его собеседник, надеясь произвести сенсацию, и это ему, кажется, удалось.
У Терентия внезапно перехватило дух, словно его без предупреждения окатили ледяной водой.
