У Элоиз был такой вид, словно она никогда в жизни никому так сильно не завидовала.
— Ты все еще не сказала нам, как ты во все это попала.
— Так же, как Кассандра. Я веселилась как-то ночью с подругами, у которых было гораздо больше денег, чем должно быть у простых секретарш, и вскоре я узнала, что у меня отныне десять постоянных клиентов.
— Что тебе приходится делать? — спросила Ким, все еще совершенно выбитая из колеи.
— То же, что делаешь ты. Только мне за это платят.
— Тебе приходится потом слушать, как они испражняются с открытой дверью? — спросила Марси.
Джейн нахмурилась:
— За это я бы взяла вдвое больше.
— Хелен знает? — поинтересовалась Бетси.
Джейн покачала головой. Зейди поблагодарила Бога за скромные милости. Если бы Хелен выяснила все это сегодня ночью, она бы вытащила Костлявую из лимузина и занялась бы Паоло сама. И нашла бы отличный способ оправдать это. В конце концов, триста долларов — это еще один прибор на приеме.
Гилда чокнулась с Джейн своим бокалом:
— За мою первую подругу — девушку по вызову.
— Ну, думаю, это вульгарно, — сказала Надутая.
Бетси смерила ее взглядом:
— Ты просто злишься потому, что она не тебя отправила в лимузин Паоло.
— Если я красивая, это еще не значит, что я шлюха, — заявила Надутая.
Элоиз пробормотала, делая глоток:
— Не такая уж ты красивая.
Как раз в это время в комнату вошла довольная Костлявая. Спокойная, насколько только возможно. Никаких следов какой-либо недавней моральной борьбы. Она села в кабинку рядом с ними.
— Что, все посетители уже ушли?
Все уставились на нее:
— Что?
Джейн заговорила первой.
— Тебе понравился Паоло?
— Да, он был очень мил.
Остальные женщины ждали, пока она пояснит свою мысль. Костлявая начала нервничать.
— Мы просто немного покатались по окрестностям на его лимузине. Он слишком уж стар, чтобы быть моим бойфрендом, но я сказала ему, что как-нибудь еще раз схожу с ним куда-нибудь.
— Не сомневаюсь, так ты и сказала, — заметила Джейн.
— Поглядим-ка на наличные, — предложила Бетси.
Костлявая густо покраснела.
— Что?
— Мы все знаем, что он заплатил тебе триста долларов за то, что ты занималась с ним сексом, — сказала Гилда, — так что нет нужды запираться.
Рука Костлявой дрожала, когда она залпом осушила мартини Надутой.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
Тут раздался вибровызов на пейджер Джейн. Она взглянула и улыбнулась, читая текст послания:
— Паоло говорит, что ты была потрясающей, он с нетерпением ждет встречи с тобой на следующей неделе.
Костлявая было заулыбалась, но потом сообразила, что публично опозорена, и, схватив Надутую за руку, потянула ее вверх.
— Мы отправляемся домой. — Она повернулась к остальным. — Если вас, суки, не будет в лимузине через пять минут, мы уезжаем без вас.
Они потопали прочь, эффектно, как им казалось, демонстрируя оскорбленное самолюбие.
— Я буду на связи, — прокричала Джейн ей вслед. — У меня есть один парень в Энсино, под домашним арестом, — уверена, ты ему понравишься.
Гилда посмотрела на остальных:
— Разве мы все не здесь остаемся? На завтрашнюю репетицию праздничного обеда?
Марси и Ким неохотно встали.
— Мы — нет, — сказала Ким. — Нам надо нянчить детей и мужей. Увидимся завтра вечером.
Ким посмотрела на Марси:
— Поверить не могу, что нам придется час провести в лимузине с этими двумя. Меня выгонят из «Мамочка и я», если узнают, что я общаюсь со шлюхами. — Она посмотрела на Джейн. — Без обид.
— Я не обижаюсь, — ответила Джейн. Как всегда, дипломат.
Когда все они встали и собрались уходить, из дамской комнаты вышла Дениз:
— Что я пропустила?
Зейди испытала ощутимое облегчение, проходя по вестибюлю. Ночь закончилась. Ее ждет такси. Она выжила. Вдобавок она еще и завела новых друзей, узнала правду о своей двоюродной сестре — Марсии Брэди — и умудрилась помешать вышеупомянутой двоюродной сестре вырвать Грею сердце, а это, несомненно, произошло бы, если б она осталась в объятиях красношеего, торговца виниловыми покрытиями для пола, или гея-стриптизера. В общем, ночь прошла успешно.
Дойдя до двери, она услышала за спиной знакомый голос:
— Эй.
Она медленно обернулась, полностью отдавая себе отчет в том, чей это голос. Он стоял там и улыбался, во всем своем блеске от «Гэп».
— Я запомнил, что ваша подруга сказала, вы остановились тут, так что я решил попытаться.
— Тревор.
Это было все, что Зейди в данный момент удалось из себя выдавить. Опьянение постепенно покидало ее, но она по-прежнему находила его невыносимо привлекательным.
Он подошел ближе.
— Вы едете домой?
Да. Да, она едет домой. Она, вероятно, не может взять Тревора с собой.
К счастью, как раз в этот момент из дамской комнаты вышли Джейн и Гилда и направились через вестибюль. Они приветствовали Тревора так, словно он их давно пропавший лучший друг.
— Тревор! Мы надеялись на то, что ты вернешься. — Джейн подмигнула Зейди, произнося это.
Гилда обняла его, потом посмотрела на Зейди:
— Вы, ребята, едете домой?
Зейди почувствовала, как ее язык набух от объяснения, которого у нее, по сути, не было.
— Яне Джейн протянула ей ключ от номера.
— Я собираюсь какое-то время поболтаться с Гилдой в ее номере, так что мой мне, по правде говоря, пару часов будет не нужен. Почему бы вам, ребята, туда не отправиться?
Вот до чего она докатилась. Лицом к лицу с Тревором, с номером в отеле и с девушкой по вызову, которая предлагает ей воспользоваться и тем, и другим. Что она могла сделать?
Путешествие на лифте вверх, на шестой этаж, было сущей пыткой. Она прислонилась к одной стене, он — к другой. И улыбался ей.
— Вы злитесь, что я сюда пришел?
— Почему я должна злиться?
— Потому что вы бросили меня там, а это обычно означает, что девушка не хочет секса.
Единственное слово, которое Зейди услышала в этой фразе, было «девушка», и она была счастлива.
— Поверьте мне, вы бы не захотели оказаться в месте, куда мы поехали потом.
— Что это было — какой-нибудь мужской стрип-клуб?
— Откуда вы знаете?
— Девичник? Да ладно вам. Вам положено ходить в стрип-клуб. Я только надеюсь, что вам не надоел вид голых мужчин.
Сознание того, что она вот-вот увидит голым Тревора, нахлынуло на нее. У нее не нашлось остроумного ответа. Она просто смотрела на него и глупо улыбалась, предвкушая всю радость, какая вот-вот на нее прольется.
