– Я думаю, ты прав, Анри.– Она помолчала, потом тихо проговорила: – Мне жаль, Анри, что я заставила тебя страдать. Пожалуйста, прости меня.
– Мне не за что тебя прощать, и я никогда не думал о тебе плохо.
Кира посмотрела на Анри долгим взглядом.
– Что бы ты ни говорил, я знаю, что должна была сказать тебе о Ги, когда мы впервые познакомились и стали друзьями. Я поступила неправильно. И поставила тебя в ложное положение. Не сказать тебе о моих отношениях с твоим сыном было... все равно что солгать.
Анри де Монфлери ничего не ответил, он просто сидел, внимательно вглядываясь в лицо Киры. Видя ее полные любви глаза, он вспоминал о тех муках, которые перенес из-за ее ухода, и понимал, что она тоже страдала. Но теперь их мучениям пришел конец. Он любит эту женщину и хочет быть с ней рядом до конца своих дней. С этими мыслями Анри поднялся и подошел к сидящей в кресле Кире.
Склонившись над ней, он поцеловал ее горящее от волнение лицо.
– Кира, ты согласна выйти за меня замуж? Ты станешь моей женой?
– О, да, Анри. Да.
Его лицо озарилось улыбкой, и он поцеловал ее еще раз. Потом, помогая ей подняться, сказал:
– А теперь давай пойдем, поищем этих двух молодых особ – любительниц совать нос в чужие дела – и обрадуем их хорошей новостью.
Рози и Колли находились в маленькой семейной гостиной, когда туда вошли наконец Анри с Кирой. Женщины встретили их взглядами, полными напряженного ожидания. И сразу же по лицам вошедших поняли, что у них все хорошо.
– Все улажено! – воскликнула Рози.– Это просто написано на ваших физиономиях.
– И вы скоро поженитесь! – радостно улыбаясь, добавила Колли.
– Да, слава богу! – сказал Анри, смеясь, наконец освободившись от изматывающего напряжения последних недель.
– Он все знал,– сказала Кира, переводя взгляд с Колли на Рози.– Ги сказал обо всем Анри еще четыре года назад.
Рози и Колли изумленно посмотрели на нее, пораженные услышанным. Наконец Колли сердито проговорила:
– Сколько было напрасных страданий.
– Не надо, дорогая,– начал мягко уговаривать ее Анри.– Не расстраивай себя из-за Ги. Он этого не стоит. Я хочу кое-что сказать тебе и Рози. Маленький Александр – мой сын. Как только мы с Кирой поженимся, я его официально усыновлю, дам ему свое имя. В общем оформлю все как полагается.
Колли подбежала к отцу и крепко обняла его. Анри тоже заключил ее в свои объятия.
– Моя дорогая доченька,– прошептал он, пряча лицо в ее волосы.– Ты всегда заботишься обо мне, о моем счастье.
Колли взглянула на отца и улыбнулась.
– Рози и я знали, что Александр твой сын. Хотя ему еще только два года, он похож на тебя, как две капли воды. Вылитый Монфлери.
Непреодолимая усталость внезапно овладела Колли. Почувствовав резкую слабость, она отложила ручку и откинулась на спинку стула в надежде, что силы ее скоро вернутся.
Было утро пятницы, до Рождества оставалось только пять дней, а еще так много нужно было сделать для этого совершенно особого праздника, так много значившего для каждого обитателя Монфлери.
Как обычно, всем руководила Анни. Она всякий раз прогоняла Колли, стремившуюся внести свою лепту. Участие Колли в домашних делах отчасти было вызвано необходимостью: небольшой штат прислуги бывал всегда перегружен, и содержать огромный замок в порядке было нелегко. Но в данный момент у нее не хватало сил спуститься вниз и заняться праздничным украшением комнат. Это с детства было ее любимым занятием, своего рода ритуалом. Сейчас же, несмотря на ее огромное желание, слабеющее тело, к несчастью, отказывалось повиноваться.
Колли знала, что Гастон и его брат Марсель, также работающий в замке, вот уже несколько часов заняты установкой в холле громадной елки. В воскресенье все будут принимать участие в украшении комнат, ставить в вазы букеты из омелы и остролиста, делать композиции из хвойных веточек, чтобы разместить их потом над рамами картин.
С невероятными усилиями Колли поднялась со стула и медленно прошла к дивану перед пылающим камином. Внезапно мучительная боль пронзила ей спину, она со стоном выдохнула и, скрючившись, ухватилась за край дивана. Прислонясь к нему, она ждала, пока боль утихнет. В конце концов, прерывисто дыша, Колли смогла сесть и положить голову на мягкую подушку. Такой боли в спине она еще никогда не испытывала, и это ее испугало.
«Неужели все-таки рак? – промелькнула паническая мысль.– Нет, этого не может быть». В августе доктор в парижской клинике заверил ее, что с болезнью покончено, ее распространение прекращено и устранены малейшие ее следы. Пройдя курс лечения по поводу рака матки, она почувствовала себя намного лучше, почти как раньше, до болезни. Врачи подтвердили ее полное излечение. Но в последнее время Колли чувствовала постоянную усталость и слабость, как будто кто-то забирал у нее внутреннюю энергию. Кроме того она так сильно похудела, что это тоже стало причиной беспокойства. А теперь вот эта внезапная боль. Она встревожила Колли. В чем причина этого приступа? Одна только мысль о том, что придется еще раз пройти курс химиотерапии, заставила ее содрогнуться. «Я не буду, я не смогу!» – в отчаянии думала Колли. «Неправда, ты сможешь, и ты будешь! – шептал ей внутренний голос.– Ты пройдешь через все ради Лизетт, ты все сделаешь для своей дочери. Ты нужна ей, ведь у нее нет отца».
Ее милая Лизетт, ее дорогая малышка.
Взгляд Колли остановился на фотографии дочери, стоявшей на столике у камина. Она была прелестным и очень смышленым ребенком. В ней было столько притягательных черт, что ее невозможно было не любить. И она уже была личностью с сильным характером. «Наш мудрец», говорила про нее Анни, с чем Колли всегда соглашалась.
Что станет с Лизетт без меня, с тревогой подумала Колли, но немедленно прогнала от себя эту ужасную мысль. Она не умрет. Она будет бороться за свою жизнь ради дочери, если болезнь вернулась.
Ну а если все-таки с ней что-то случится, теперь рядом есть Кира, она скоро станет женой отца и членом их семьи. Эти мысли принесли некоторое утешение.
Колли стоило немалых усилий примирить двух близких людей, и сейчас она испытывала огромное облегчение и радость, что все так хороню закончилось. Но эти хлопоты, особенно в прошлую субботу, не прошли для нее даром: сейчас она чувствовала себя совершенно изможденной.
«Все равно игра стоила свеч,– подумала Колли.– Отец по-настоящему счастлив, Кира тоже. А маленький Александр будет усыновлен и наконец получит своего настоящего отца. А мой отец получит другого наследника, который продолжит род де Монфлери, если что-нибудь случится с Ги»,– подумала Колли, и это тоже принесло облегчение. Ей совсем не хотелось, чтобы замок и земли унаследовала Лизетт, взяв тем самым на себя тяжелое бремя забот.
