— Серьезно? — спросил Кеша. Он посмотрел на меня. Я пожала плечами. Пусть думает, что хочет. Я доказывать ничего не собиралась. — Иди сюда.
— Не хочу.
— Обиделась?
— Нет. Но я не буду признаваться тебе в любви.
— Почему?
— Потому что не буду. Все эти слова — это глупость. Сегодня их скажешь, а завтра сделаешь иначе. В обход слов.
Я растерялась. Запуталась в своих же словах. Решила расстелить кровать. Кешка затушил сигарету. Подошел ко мне. Начал помогать.
— В чем-то твоя мама права. Ты ей сейчас нужен, — сказала я.
— Она у Лени. Это выше моих сил, — ответил Кеша. — Я ей предлагал сюда приехать.
— Отказалась?
— Считает, что зачем ехать на съемную, когда есть возможность поехать в свою квартиру. У нее есть дом и есть семья. Пусть новая, но… Они ее поддерживают и помогают. Ей эта поддержка нужнее, чем моя.
— Она забыла о конфликте.
— Нет. Считает, что пора зарывать топор войны. Но я не могу.
— У тебя и не получится, — ответила я. — Пойду детей проверю.
— Вер.
— Что?
— Спасибо, — ответил он. Я непонимающе посмотрела на Кешу.
— За что спасибо?
— Что не заставляешь идти на перемирие.
— Ты имеешь права ненавидеть. Но при этом не порть ненавистью свою жизнь. Не ставь ее во главе угла.
— А я и не ставлю, — ответил Кеша. — Просто видеть их не могу.
Напомнив детям, чтоб через полчаса ложились спать, я пошла в душ. Жизнь. Она изменилась. Повернулась совсем в неожиданное русло. А я не знала, как к этому относиться. Раньше было все понятно. Стабильно тяжело. Сейчас стало морально легче, но запутаннее. После душа я заварила свежего чая. На кухню зашел Павел.
— Я не понимаю, почему вы вместе, — сказал Павел.
— И я этого не понимаю. Но разве тут возможна логика?
— Не знаю.
— Тебе не нравится Кешка?
— Он нормальный, но вот в качестве отца я его не вижу.
— А он тебе и не отец. Можно просто жить вместе. Как когда-то вы жили с Лерой.
— Не, так не хочу.
— Тяжело с ней было? — спросила я.
— Она вся на пантах. Это раздражает, — ответил Павел. Он достал пакет с молоком. Налил в стакан.
— Вы на меня злитесь, что так получилось?
— Это было сложно понять, — ответил Павел. — Но когда Лера в доме появилась, то стало понятно, почему ты ушла. Она же как королева живет. А мы все пажами были. С тобой же все было наоборот. Королями были мы. Тебе же с нами было тяжело.
— Очень, — ответила я. — Но сейчас не легче. Все время кажется, что ошибаюсь. Делаю что-то не так.
— Домой возвращаться охота, а это главное, — ответил Павел. — Остальное — все решим.
Может и правда, главное, чтоб хотелось вернуться домой? Туда, где пахло свежим супом и пирогами. Где было спокойно. Только нужно было понять, как этого добиться. Или не надо было искать какой-то рецепт, а нужно просто не забывать о близких людях? Думать, как прошел их день. Спрашивать о чем они переживают? Интересоваться, чем они живут? И разделять с ними эту жизнь. Вот и будет рецепт счастья.
— Устала? — спросил Кеша, когда я вернулась в комнату.
— Немного. Скорее задумалась. Я ведь плохая мать. Но дети все равно со мной.
— Ты мать. И не такая уж плохая. Знаешь, я всю жду, когда моя это поймет. Я ведь не против того, чтоб она была счастлива. Всего лишь хочу, чтоб меня в это счастье не тянула.
— Когда-нибудь все наладиться.
— Надеюсь.
Это была беспокойная ночь. Мне снились кошмары. Я то и дело просыпалась, порывалась куда-то бежать. В итоге Кешка поднялся и пошел варить какао. Вернулся он уже с двумя кружками.
— Который час?
— Два часа ночи.
— И чего ты тогда какао варишь?
— Чтоб ты успокоилась, — ответил он.
— Не знаю, что со мной. Наверное, нервы, — ответила я.
— А я знаю почему, — ответил он.
— Кеш, вот ты все надеешься, что я беременна. А не боишься, что ребенок родится с патологиями?
— Не бойся. Я таблетки перестал принимать, когда вновь с тобой сошелся. Тяжело, но пока держусь. Как все получится, так и вновь начну принимать. Поэтому и тяжело сегодня было не сорваться.
— А как же твоя бессонница?
— Вновь вернулась. Ничего страшного. Потом отосплюсь.
— С маленьким ребенком? — Я покосилась на него.
— Вер, мы справимся. Я тебе помогу.
— Верю, но почему-то сомневаюсь, — сказала я. Положила ему голову на плечо.
— Знаю, — ответил Кеша. — Я сам боюсь, что все может повториться. Что вас потерю. Но я хочу еще раз попытаться. Вер, нужно пытаться жить и искать свое счастье. Пусть когда и кажется, что это невозможно.
— А я больше не хочу надеяться. Пытаться не хочу. Всего лишь живу и боюсь.
— Поэтому кошмары мучают, — усмехнулся Кеша. — Нам надо этот год пережить, а дальше будет проще.
— Посмотрим.
Сколько бы ни было сомнений, но жизнь продолжалась. Через неделю пришлось признать, что я жду ребенка. Следующие несколько месяцев я не могла в это поверить. Меня опять начало выключать из жизни и, если бы не дети вместе с Кешкой, я бы вновь начала пить. Мне было страшно. Как там в психологии? Я так и не смогла пережить аборт с последним совместным с Гришей ребенком. Поэтому легко пошла на аборт с ребенком от Алика. А тут Кешка не давал этого сделать. До последнего скрининга, который говорил, что ребенок родится здоровым. И узи это показывало. Здоровая девочка, к которой я была совершенно не готова.
Павел и Рита как-то легко приняли эту новость. После того как они перешли в новую школу, то как-то успокоились. Рита не вернулась в танцы. Спорт ей был противопоказан, зато она увлеклась шитьем. Что стало для меня неожиданно. Мы с ней вместе вечерами шили распашонки и чепчики. Да еще так увлеклись, что мы уже начали шить вещи для Лериной дочери.
Время до марта пролетело так быстро, что мне он показался одним длинным днем, который закончился с приходом оттепели. Гриша написал, что хочет встретиться с детьми. Отвезти их в кино. Я не была против. Они спокойно ездили к нему на выходные, праздники, встречались на недели. Гришка о детей не забывал. В отличие от меня, когда я когда-то просто пропала без вести.
— А сейчас тебя чего расстроило? — спросил Павел, найдя меня за столом в слезах.
— Сейчас?
— В последнее время ты часто плачешь по пустякам. То кружку разбила, то потеряла ключи, то вспомнила, что не видела, как мы с Риткой сделали первые шаги — и везде слезы. Не помнишь?
— Я как-то не замечала, что постоянно реву.
— Мам, ты постоянно носом хлюпаешь. Если бы я не видел, чего Лерка творила, то не понял бы тебя.
— А чего она творила? — вытирая слезы, спросила я.
— Капризничала в разы больше, чем ты. Мам, у тебя одни сомнения. А у нее… Она богиня. Больше добавить нечего. Все, что можно было придумать, то она и требовала. Вот уже и улыбаешься. Не плач. Любые твои мысли — это все ерунда.
Теперь мне опять захотелось расплакаться. Я хлюпнула носом.
— Не могу понять, почему вы меня терпите.
— Чувствуем вину, — рассмеялся Павел. — Иначе же с тобой нельзя рядом находиться. Мам, я шучу. Чего случилось?
— С работы попросили уйти.
— И? Другую найдешь.
— Я в этом не уверена. Только ты не думай учебу бросать.
— Не буду.
— Просто сейчас, в таком положении… Работу сложно найти.
— Что-нибудь придумаем, — сказал Павел.
— Ведь и хуже были времена. Правда? И справились.
Справились. Только я тогда столько сил на это положила. А сейчас этих сил не было. Это и пугало.
Глава 15
Гриша. Его стало как-то много в моей жизни. Он очень интересовался детьми. Постоянно звонил, чтоб поинтересоваться их успехами в школе. Он переживал хватает ли нам денег. Вроде привычная забота человека, который переживал за детей и не доверял мне, но меня общение с ним начинало напрягать. Кеша молчал, когда звонил Гриша. Но когда я ловила его взгляд, то видела в нем спокойную обреченность, которую я долго не могла понять.
