платья в белый горох.
– Зачем?
– В одной передаче говорили, что мужчина должен всегда извиняться с цветами.
Надо отключать кабельное, если так пойдет дальше, из Софии вырастет маленькая стервочка. Не стал спорить.
– Цветы потом, готова?
– Да.
Но пришлось ждать, когда пес сделает все свои «важные» дела, потом погонял по двору голубей, бездомного кота и понюхал под хвостом соседского мопса. Наконец, когда весь ритуал был выполнен, а я узнал у Федора адрес моей незаменимой во всех планах няни, мы тронулись с места, в сорок минут я не укладывался.
Старый район города, трехэтажные дома с большими окнами и высокими потолками, во дворах огромные тополя и неизменные старушки с утра на лавке. Домофон сломан, поднялись на нужный этаж, но пришлось долго звонить в дверь, пока мы не услышали хоть какое-то движение и голос.
– Дима, открой, это, наверное, доставщик – я заказала яйца, кофе и творог, в холодильнике повесилась мышь, ты вчера все съел.
– Почему это я? И что я ему скажу?
– Просто возьми пакет, ночью ты был смелее и знал, что делать.
Однако.
Голос мужчины был знаком на генетическом уровне.
А когда открылась дверь, мы увидели Дмитрия Борисовича Вишневского во всей красе, а точнее, в одних расстегнутых брюках и со взлохмаченной шевелюрой. Первым гавкнул пес.
– Дедушка?
– София?
– Папа?
– Сын?
– Ну, осталось, чтоб еще что-то сказала собака. Ты вообще что тут делаешь?
– Я взрослый человек и не собираюсь оправдываться.
– Дорогой, ты справился, все хорошо? – женский голос прервал нашу практически немую пантомиму.
– Да, милый, все хорошо? Ночью ты был смелее, – передразнил маму Маргариты, а это был ее голос. Ну, будь я совсем дураком, решил бы, что мой отец спит с моей нянькой.
– Деда, а где Маргарита?
Дочь пришла на помощь, время шло, отец моргал, пес уже убежал в квартиру.
– Так, папа, нет времени, все потом, собирайся, Краснов что-то нарыл на твою любимую помощницу.
– Это с каких пор она любимая? Здравствуйте, Михаил, рада вас видеть в здравии.
Матильда Феликсовна была прекрасна: темно-синий шелковый халат в пол, тонкая талия, томный взгляд, легкая улыбка, она сведет папу с ума, уверен в этом.
– Доброе утро, Матильда Феликсовна, выглядите великолепно.
– Ой, льстец, но спасибо.
– Давай, застегивай штаны и поехали. А где Марго, мне надо ее кое о чем спросить?
– Или кое о ком?
– Да, именно.
София убежала в квартиру, я чувствовал себя виноватым, Матильда сменила милость в глазах на гнев. Отец ушел одеваться, мы так и стояли на пороге.
– Послушайте меня сюда, молодой человек, меня не прельщают ни ваши богатства, ни ваш достаток, ни даже положение, я живу сердцем и тому же учила свою дочь. Если она в вас влюбилась – это ее выбор, если вы ее обидели – это ее опыт. Нельзя жить и всего бояться. Но если вы сделаете это снова, я могу сделать вашу репутацию хуже вашей бывшей.
Все это сказано достаточно безобидным тоном, но в голубых глазах женщины был уничтожающий ледяной блеск полярных льдов, который пробирал до дрожи. Ее характеру стоит позавидовать многим руководителям.
– Я вас понял.
– А я знала, что вы, Михаил, не тварь, как некоторые. Дмитрий просто не мог воспитать подонка.
А вот уважение в сторону отца мне понравилось, тон Матильды изменился, было видно, что она очень к нему неравнодушна.
– Где Маргарита?
– Ушла увольняться.
– Что?
– Ну, молодости свойственны импульсивные поступки. Говорит, уедет в Москву к отцу. Я держать не буду, большой город, много перспектив и знакомств.
– Вы сейчас специально, да?
– Вам решать.
Ну Марго, ну, получит она у меня за эту выходку. Я ее уволю, да так, что посажу дома, и будет она рожать мне детей каждый год.
Мысль была спонтанной, но до того реальной и вполне выполнимой, что захотелось приступить к этому плану прямо сейчас. А еще, стоя вот так на пороге дома своей девушки, я понял, что не хочу ее терять. И не буду.
– По глазам вижу – решение правильное.
– Вы читаете мысли?
– Мне просто много лет. Дима, ну ты где? Тебя ждут.
– Спасибо.
– Я присмотрю за детьми и придержу Марго. И да, Миша, женщины ценят и любят широкие поступки.
– И цветы, я заметил.
Маргарита
– Я смотрю, недолго ты протянула. И как же так, наша птичница-отличница Маргаритка, обладательница красного диплома, решила покинуть такую замечательную компанию? Слушай, а как тебя твои старые девы отпустили из отдела, кому теперь кости перемывать будут и на путь истинный направлять?
Эльвира держит двумя пальчиками листок бумаги, ее слова полны сарказма и желчи, но меня в данный момент этим не пронять.
Я, конечно, могла не относить лично свое заявление об увольнении, а оставить его в отделе кадров, но в том-то и дело, что я его еще не показывала свой непосредственной начальнице. Зная, что со мной будут долго разговаривать, расспрашивать, что случилось, и почему я приняла такое решение, но я его приняла.
И пусть это снова покажется трусостью и уходом от проблем, которые, как говорят, надо решать, я это сделаю. Зачем мне каждый день ходить на работу, знать, что совсем рядом мужчина моей мечты – и он с другой, пусть не с Эльвирой, но возникнет же у Вишневского еще кто-то вроде Кристины, Альбины, Виолетты?
– Когда ты уже захлебнешься в своем сарказме?
– Так никогда. У меня работа такая.
Эльвира откинула за плечо волосы, зевнула, посмотрела на часы.
– А Михаила Дмитриевича нет, но я все непременно ему передам. Сообщу лично. У нас сегодня была такая бессонная ночь, я валюсь с ног от усталости.
Ну, скажем, уставшей и невыспавшейся Дорохова не выглядела, в отличие от меня. Кое-как собрала себя в кучу после томительных часов, полных мыслей и воспоминаний. Мой дачный роман был таким ярким и оказался при этом скоротечным, что я все еще не могу поверить его завершение.
– От усталости, говоришь? И как, у вас все было? – мое сердце сжималось от боли, но я все-таки выдавила из себя улыбку. Ну, чего уж там, пусть Дорохова добьет меня окончательно, зато уйдут все сомнения, и я с легким,
