хмыкает, отворачивается и играет пальцами с зажигалкой.
— Мы ведь это обсуждали.
— Ты злодей и тебе нельзя верить. Поэтому я хочу уточнить. Ты правда отпустишь меня после всего этого или отдашь Волкову?
Последние слова даются через силу.
— Ты так хочешь обратно? — возвращает на меня свой цепкий и бездушный взгляд. Им он как будто окатывает ледяной водой.
Я отворачиваюсь. Молчу, ведь он и так знает ответ, но снова проверяет меня на прочность. Но её нет.
Я дезинфицирую порезы на спине и даже не читаю послание Славы. Слишком больно. Я вижу в ней себя. И снова вспоминаю те дни в его особняке.
Встаю со своего места. Ноги до сих пор не держат. Благо дрожь прошла.
— Ты действительно считаешь что я готова вернуться к человеку, который способен так поступить с женщиной? Совсем за дуру меня считаешь?
Я поворачиваюсь к нему боком, и осматривают с ног до головы. Я не узнаю в этом парне того Арчи которого видела буквально час назад. Сейчас он другой. Задумчивый. Сосредоточенный. Не похож на себя.
Он ничего и не отвечает. А я и не жду от него ответа. Только разворачиваюсь и выбегаю из комнаты, желая побыть одной. Отмыть кровь на руках и лечь поспать.
Но пока только забегаю в свою комнату, цепляясь взглядом за белоснежное платье с порванной шнуровкой.
Хватаюсь за него ладонями и скидываю на пол, падая на кровать. Закрываю лицо и не знаю что делать дальше.
Арчи верить нельзя. Но у меня нет выбора. Потому что моя жизнь теперь в его руках. Если я сбегу от него — Волков найдёт меня и запрет в своём доме. Я больше никогда не увижу Лику. Мне жуть как хочется помочь ей, чтобы она не попала в тот детский дом.
И до появления Евы у меня был четкий план, который с треском развалился. Придумала его, пока сидела за столом, подперев рукой голову и наблюдая за танцующими девушками. Развлекательная сука программа.
Если раньше я могла крутить Арсановым своим телом, виляя хвостом и играя игривую кошку, то теперь, с появлением Евы это невозможно.
Она врывается в нашу игру как долбаный системный монстр, который рушит наши планы. Особенно мои. Хотя по Арсанову видно, что он тоже шокирован. Но я не отступлюсь.
У меня всё ещё есть огромное желание покончить с Волковым, чтобы потом жить в мире со своей семьёй. Даже если мне потребуется родить ребёнка от Арчи. Чтобы у меня была хоть какая-то подушка безопасности. Но я не уверена. Может, ему вообще плевать на всё это.
А пока закрываю глаза, сдерживая ненавистные слёзы.
Почему я плачу? Потому что вся моя жизнь летит под откос. Все планы рушатся, и я совершенно не знаю что делать. Слова Арчи слишком сильно отобразились на моём состоянии. Как и сегодняшняя свадьба, высосавшая из меня все силы.
Я смахиваю снова слёзы и под гнетущие меня мысли — проваливаюсь в сон.
***
Я подрываюсь на кровати среди ночи.
От того что чувствую странное покалывание в районе лица. Странный испуг зарождается в груди, а сердце грохочет с огромной скоростью.
Мне, кажется, приснился плохой сон, поэтому я очень сильно накручиваю себя. Но ощущение, что чей-то взгляд дырявит меня насквозь — никуда не пропадает.
Вижу перед собой только слегка приоткрытую дверь, которая неровно бьётся о косяк из-за лёгкого сквозняка. Странно. Окно закрыто.
Что-то заставляет меня подняться, и я опускаю ноги на тёплый ковёр. Встаю и направляюсь к двери, выглядывая в коридор. В нём никого.
Смотрю на настенные часы и понимаю что сейчас глубокая ночь.
Я слышу какой-то шорох и вздрагиваю, озираясь по сторонам. И опять ничего.
Меня это раздражает.
И сон как рукой снимает, поэтому я иду на кухню, беру стакан воды и выпиваю его залпом.
В темноте практически ничего не вижу и смотрю в окно на полумесяц, освещающий кухню.
Внезапно щелкает свет.
Испуганно оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с голубыми глазами Арчи. Его взгляд проходит по моим волосам и груди, но потом снова возвращается обратно на лицо.
— Ты ушла спать на самом интересном, — неожиданно произносит тихим голосом. Чем нервирует меня. Мне вообще не нравится когда он говорит. Потому что все его слова режут хуже ножа.
— И что ж я пропустила?
Я поддаюсь назад, и, опираясь ягодицами о подоконник, слегка запрыгиваю на него. Снова делаю глоток прохладной воды и пытаюсь абстрагироваться от тяжёлой атмосферы, царящей в доме.
Арчи делает шаг вперёд и подходит ко мне. Лёгкие сковывает тисками. Перестаю дышать от его ладоней. Они опускаются на мою талию.
Стакан сам хочет выскользнуть из рук, но я сильнее стискиваю его пальцами и поднимаю взгляд на беспристрастное лицо парня.
От этой близости мне становится тошно.
Наверное, потому что несколько часов назад он сказал, что кончил в меня. Или это из-за того что в соседней комнате лежит женщина из-за которой он всё и делал это со мной?
Подчинял.
Ломал.
Делал своей.
Издевался.
Унижал.
— Что ты делаешь? — во рту пересыхает, но всё же произношу эти слова. Не понимаю его действий. А он только сильнее наклоняется вперёд, едва не касаясь моих губ своими губами. Он странно бегает взглядом по моему лицу, от которого хочется тоже сбежать.
— Волков звонил.
Всего лишь два слова.
Но таких ужасающих. Ноги подкашиваются.
Вода выливается из стакана и стекает по поему бедру, задевая Арчи. А ему плевать. Он только продолжает говорить.
— Думаю, и сама догадываешься. После его послания-то.
— Какого? — неловко отзываюсь. Он слишком близко. И не отрывается.
— Спина.
Я поджимаю губы.
— Я не читала, что на ней.
— Там было написано «твоя очередь».
Омерзительно. Портить спину, на которой потом останутся рубцы.
— Тоже
