— Что Вы имеете в виду под словами «если она переживет эту ночь»? — раздался женский голос, сильный и уверенный в себе.
— Я говорю о ее наказании, Анжела. Оно поделено на две части, и те, кого обидели ее действия, приглашены принять участие.
По залу прошел ропот одобрения.
Эбби прикусила губу. Ксавье не сказал ей о том, что он планирует.
— Ты говоришь о кровавом варианте, Ксавье? — грубый голос де Вриса был слишком узнаваем, и Эбби вздрогнула. Кровь? Она бы отступила назад, но ее ноги словно примерзли к полу.
— Крови не будет. Извини, — ответил Ксавье.
— Ну, теперь я действительно разочарован, — голос Карателя не соответствовал его словам — он не казался расстроенным.
— Участники, присутствовавшие в те же вечера, что и Эбби, должны были получить зеленую ленту, — продолжил Ксавье. — Первый сеанс Эбигейл будет проходить на скамье для шлепков. Любой Господин или сабмиссив может обменять свою зеленую ленту на один удар паддлом.
Эбби почувствовала, как по ней пробежала дрожь, и напрягся позвоночник. Это просто боль.
— Далее у нее будет короткий перерыв. А затем, поскольку она "наблюдала" за людьми, Эбигейл завяжут глаза и подключат к секс-машине. Любой Дом может обменять ленту на одну минуту контроля. Я буду следить и остановлю оборудование до того, как она сможет достичь оргазма. По истечении этого времени вы увидите — и, несомненно, услышите — ее кульминацию. Поскольку она наблюдала за вами, теперь вы сможете понаблюдать за ней.
Раздались аплодисменты.
О, нет, абсолютно точно нет. Она обхватила себя руками, все ее тело охватила дрожь.
— Когда ее наказание закончится, она извинится, и тогда, как мы поступаем с искренне раскаявшимся сабмиссивом, простим ее. Вопросы или жалобы?
Невнятное бормотание разнеслось по толпе.
— Звучит вполне справедливо, Ксавье, — отозвался какой-то Дом.
— Спасибо, что позволили участвовать нам в ее наказании, — сказал другой. — Мы знаем, что ты не обязан был этого делать.
Ботинки Ксавье появились перед Эбби. Его мозолистая рука властно обхватила ее подбородок.
— Посмотри на меня.
Она подняла взгляд к его темным глазам.
Он изучал ее в течение минуты, а затем кивнул. Когда он провел большим пальцем по линии ее челюсти, эта простая ласка заставила ее вздрогнуть от острого одиночества.
— Следуй за мной.
В Подземелье он велел ей лечь лицом вниз на то, что они называли козлами. Это оборудование напоминало искореженный стол для пикника со столешницей, шириной всего в туловище. Кожа ощущалась холодной под ее животом, что усиливало зябкое ощущение. Ее груди свисали по обе стороны узкой доски. Скамейки с мягкой обивкой поддерживали ее колени, голени и предплечья.
Ксавье надел на нее наручники и закрепил руки и ноги, добавив еще один ремень на поясницу. Ее зад торчал над концом доски. Она попыталась пошевелиться, но не смогла, ее страх нарастал. Это просто боль. Я могу справиться с болью. Они будут бить ее только по ягодицам.
Ксавье достал из сумки для игрушек невероятно широкий паддл. Когда он положил это орудие ей на спину, она вздрогнула от ощущения холодной твердости. Эбби отвернулась от комнаты, а потом поняла, что стена с противоположной стороны зеркальная. Ее лицо будет видно, несмотря ни на что. Ее дыхание сбилось, и на нее накатила тошнота.
— Чувствуешь ли ты себя так, словно ты выставлена на всеобщее обозрение, зверушка? — спросил Ксавье, сжимая ее плечо. Как она могла быть так отчаянно благодарна за его прикосновение?
— Да, — прошептала она. Я не хочу этого делать. Я хочу домой. Лучше бы я никогда не встречала вас, ребята.
Вся злость на нее угасла в тот момент, когда Кудряшка последовала за ним в клуб. Сабмиссивом, который берет на себя ответственность за свои действия, нужно было дорожить. Ксавье опустился на одно колено так, что его лицо оказалось на одном уровне с ее лицом. Наклонившись, чтобы его слова были слышны только ей, он поделился теплом своего тела.
— Ты очень храбрая, Эбби. Я горжусь тобой.
В ее глазах блеснули слезы, и его сердце сжалось от боли. Она была истинной сабой — одобрение ее Дома затмевало все остальные чувства.
— «Красный» — все еще твое стоп-слово, но его использование означает, что наказание подошло к концу, как и твое членство здесь.
Она кивнула.
— Если ты почувствуешь больше, чем боль или смущение, например, судороги мышц, головокружение, недомогание, онемение рук или ног, тогда используй желтый цвет, и мы посмотрим, в чем дело. Ты поняла? Скажи это вслух.
— «Желтый» означает, что ты проверишь меня. «Красный» означает, что я, — ее лицо исказилось, — потеряю членство в клубе, но наказание прекратится.
Он увидел ее решимость довести дело до конца.
— Хорошо. Эбби, я буду здесь все время и не отойду от тебя больше чем на два-три фута. Ты — моя, Кудряшка, и я тебя не оставлю.
Ее слезы пролились по щекам.
— Спасибо, Милорд.
Им обоим будет больно, прежде чем все закончится. С тихим вздохом он снял с нее очки и поднес их к кончикам пальцев, чтобы она смогла их нащупать.
— Давайте начнем. Помни, если ты будешь держать мышцы расслабленными, будет не так больно.
Ее смех и взгляд, которым она одарила его — легко сказать — облегчили тяжесть в его сердце. Он взъерошил ее волосы и отошел в сторону.
Несмотря на скопление людей, стоявших вокруг, никто не сделал ни шага вперед, пока Саймон не издал раздраженное фырканье. Он протянул Ксавье зеленую ленту, взял паддл и отхлестал Эбби по обеим ягодицам.
Эбби слегка дернулась, но не издала ни звука.
— Я прощаю тебя, зверушка, — передав девайс другому Дому, Саймон спросил Ксавье низким голосом: — Она долго продержится?
— Она более упряма, чем ты думаешь.
— А ты?
Ксавье хотел убить каждого человека, который выглядел так, словно собирался поднять падл.
— Я хочу защитить ее. Вместо этого я являюсь тем, кто устроил все таким образом, чтобы причинить ей боль.
— Мне знакомо это чувство, — Саймон сжал его плечо. — Но ей нужно получить прощение не только от тебя. Ее удовольствие от дружбы, которую она завела здесь, было очевидным, и теперь она сможет восстановить эти связи. Ты прекрасно знаешь это, иначе не включил бы членов клуба.
— Я знаю, но твое одобрение помогает.
— Я также заметил, что ты выбрал настолько большой паддл, что даже де Врис не сможет нанести никакого вреда.
Очень верно. Ксавье выдал полуулыбку. Большой размер паддла распределит удар по большей площади. Ей будет больно после удара, но боль будет поверхностной.
Время тянулось медленно.
Он принял еще несколько зеленых лент от Доминантов, состоящих в закрытых отношениях, и от сабмиссивов. Доминанты обычно наносили удары чуть выше грани боли. Именно то, что он считал уместным.
Сабмиссивы редко наносили удары другому человеку, если только они не были свитчами, и их удары сильно различались по напору. Большинство слегка стукнули по Эбби, выражая, скорее, явное сочувствие. Увидев ее в слезах, они утратили свой гнев еще до того, как взяли в руки паддл. Однако некоторые проявляли открытую мстительность и били гораздо сильнее.
— Ваша очередь, дамы, — произнес Саймон, подталкивая свою жену и Линдси к Ксавье.
Ксавье взглянул на Эбби. Ее молчаливое страдание разбивало его сердце. Сжав руки в кулаки, Кудряшка закрыла глаза. По крайней мере, она не узнает, что ее друзья здесь.
Линдси нанесла удар, который едва коснулся кожи Эбби, скорее, это было похоже на ласку, чем на удар. Открыто всхлипывая, она бросила паддл в Саймона и убежала.
Саймон поднял его и протянул Роне.
Она оттолкнула его, а затем сорвала зеленую ленту с запястья.
— Эбби уже плачет, вы, ублюдки. Чего вы еще хотите — крови? — швырнув ленту на пол, Рона бросила на Ксавье убийственный взгляд и ушла.
Да, ему всегда нравилась жена Саймона.
Ой, ой, ой. Первые несколько ударов не ощущались чем-то ужасным, но боль нарастала, и теперь даже легкие шлепки остро и болезненно жгли. Весь ее зад горел. Сначала она пыталась расслабить мышцы, но эта битва была проиграна. Слезы текли из ее закрытых глаз и скапливались на кожаном покрытии скамьи под ее щекой.
