И она сорвалась с места, подхватила мобильник и принялась названивать знакомой девочке из турагентства.
Я, наверное, стал старый, думал Марк. Или просто мудрый? Или просто взрослый? Иначе почему в моей голове мелькают такие странные мысли о возрасте и счастье? Что такое счастье? Не будем связываться с глобальными размышлениями. Вот чем был счастлив Марк еще несколько лет назад? Удачно написанной статьей. Красивой женщиной, которую удалось соблазнить. Открывшейся перспективой. То есть, грубо говоря, что-то хорошее должно было случиться, чтобы я почувствовал себя счастливым.
А сейчас? Я проснулся, и первой моей мыслью — еще до того, как я открыл глаза — было: «Господи, хоть бы ничего не случилось». Это так удивило меня самого: я впервые почувствовал, что не жду от жизни ничего нового. Не хочу перемен. Меня устраивает то, что есть. Я лежу в постели с женщиной — и я не хочу иной жены. Мои дети спят, и я счастлив тем, что у них не болит животик и не текут сопли.
У меня хорошая машина, любимая работа, и вообще я всем доволен. Я счастлив тем, что есть сегодня, и не хочу, чтобы что-то случалось и менялось. Наверное, это странно. Или показательно. Или… или я занимаюсь с утра дурацким самокопанием, потому что мне не хочется вставать? Он повернулся и покрепче обнял Лану. Через минуту она сонно вздохнула и прошептала:
— Марк, ты подлец.
— Почему это?
— Зачем ты меня разбудил?
— Я не будил. Я лежу тихо-тихо.
— Да? А вот это что? Ты пробовал спать, когда в спину упирается вот такая штука?
— Ой! Что ж так хватать-то?
— Не ори, детей разбудишь!
* * *
— Марк, смотри, это же совсем рядом с тем местом, где вы отдыхали! — Лана ткнула пальцем в экран работающего без звука телевизора. Бегущая строка внизу сообщала, что в Греции совершена очередная сенсационная археологическая находка.
— Настя! — Марк рявкнул так, что перепуганная Настя через пять секунд уже торчала перед телевизором оловянным солдатиком. — Смотри!
Они прибавили звук и узнали, что один из местных жителей, археолог-любитель и большой патриот своей родины — на экране крупным планом улыбающийся Таки — сделал бесценную находку в окрестностях своего родного городка. На экране появилось изображение мраморной статуи. Чуть меньше человеческого роста обнаженный юноша являл собой прекрасный образец греческого искусства эпохи классицизма. Предположительно, вещал диктор, статуя изображает Аполлона, хотя работа по датировке и другие исследования еще ведутся. Кадры с мужчинами в очках, о чем-то спорящими, — явно археологи, озабоченные проблемой датировки.
— Аполлон?! — пробормотала Настя, возвращаясь в свою светелку. — Ну и ни фига себе!
Через некоторое время Лана заглянула к дочери:
— Что делаешь?
— Да так… разбираю сувениры и снимки. Осенью ведь придется доклад делать в школе. «Как я провела лето»! Сама знаешь, у нашей классной фишка такая — презентации и доклады по любому поводу. Так уж лучше сейчас, пока время есть, все рассортировать.
Лана устроилась рядом с дочкой, с любопытством подержала в руках купленную у Таки кошку, примерила браслет из ракушек. Настя листала на компьютере снимки, время от времени комментируя:
— Это бунгало… это Таки…
— Который нашел статую? — поразилась Лана.
— Угу, он садовником работает в отеле.
— Ну надо же! А это что?
— Сад одного приятеля… Марк тебе рассказывал: Родерик Лоувич. Хороший такой дядька. Там рядом еще виллы, только заброшенные. Но красиво ненормально просто. И сады чудесные.
— А это?
— Это карта Корфу. Ее нарисовала жена Родерика. Она была археологом. Срисовала откуда-то прямо на стену. Вот, смотри, здесь лучше видно. Прикольно, да?
— Да… — Мать разглядывала фото так внимательно, что Настя занервничала. Само собой, еще в самолете Марк, Лиза и Настя договорились не рассказывать родным о своих приключениях. Зачем волновать понапрасну? Они живы и здоровы — это главное.
— Сейчас я тебе черепашек покажу… и ящерицу я сфоткала, — заторопилась девочка.
— Нет, подожди… верни карту. — Лана еще раз взглянула на снимок, а потом уверенно заявила: — Это не Корфу.
— В смысле?
— В том смысле, что эта карта не имеет никакого отношения к греческому острову. Уж не знаю, откуда твоя археологическая дама ее срисовала, но это карта Крыма.
— Крыма? — ошарашенно переспросила Настя. — Не может быть!
— Очень даже может! — несколько обиженно возразила Лана. — Я, знаешь ли, в студенческие годы провела там достаточно времени, чтобы узнать ландшафт. Пропорции несколько искажены, но тем не менее все на месте. Это южное побережье. Вот здесь Алупка и роскошный парк — вот и деревья нарисованы. Это Алушта… не знаю, что значат амфоры, может, виноградники. Горы: здесь Ай-Петри, а эти, на краю, — Карадаг. Вот в этом районе, помеченном рожками, и… это голова? Тут должны быть пещеры. Раньше мы туда лазили на свой страх и риск, а теперь, говорят, даже экскурсии есть…
Лана умолкла, глядя вслед дочери. Настю словно сдуло, только стул тихонько крутился.
— Эй, ты куда?
— К Лизке!
— С ума сошла? Десять часов! Семену нужен покой, так что он, наверное, уже лег.
Бормоча что-то нелестное про Семена, Настя закрылась в туалете и торопливо набрала номер подружки:
— Лизка, что расскажу! Я точно знаю, где надо искать храм Нефтиды!
История Ланы и Марка рассказана в романе «Рыцарь для дамы с ребенком».
Подробности в романах «Рыцарь для дамы с ребенком» и «Найти друг друга».
Подробности в романе «Найти друг друга».
Подробности в романе «Найти друг друга».
См. роман «Найти друг друга».
