подаренный Юсуповым, я продала и вложила деньги в строительство дома для родителей. Вот так, сам того не зная, Рустам Эдуардович отработал карму.
— Спасибо за вечер, Сергей, — благодарю я. Мужчина приятный, но не более того, и мне хочется побыстрее избавиться от его общества. Зря я согласилась на свидание, это напрасная надежда Сергею. Которой, как выяснилось, нет.
Юсупов монстр, который очень незаметно поломал мою устоявшуюся психику и перечеркнул для меня других мужчин. Я сравниваю, и, как бы ужасно это ни звучало, Юсупов выигрывает. Все, что меня в нем бесило, оказалось жирными плюсами.
Но есть одно огромное «но». Я никогда не буду на вторых ролях. Любовницей. Я не готова быть развлечением в постели. Как бы щедро за это мне ни платили. Ничего не компенсирует мне мою гордость. Я должна быть одна единственная, как и мужчина у меня. Я эгоистка до мозга костей.
— Тебе спасибо, что скрасила мой вечер.
Выхожу из машины. Сергей за мной. О, а это плохой знак.
— Я провожу, темно уже, — поясняет он.
— Да не заблужусь. Не стоит, Сергей, — пытаюсь мягко отшить мужчину. Возле моего подъезда стоит парень с большим букетом цветов. Пытают обойти его, но он преграждает дорогу. Ошарашено останавливаюсь.
— Диана? Из пятьдесят девятой квартиры? — спрашивает он меня.
— А что? — отступаю еще на шаг, натыкаясь на Сергея.
— Ты его знаешь? — подозрительно интересуется мой коллега.
— Нет, — мотаю головой.
— Парень, ты кто? Пропусти девушку, — просит Сергей.
— Вы неправильно поняли, — смущается парень с букетом. — Я курьер. Это доставка цветов. Если вы Диана, то это вам. Давно вас жду, в заказе указано: вручить лично.
— Да, я Диана, — в растерянности принимаю большой тяжёлый букет маленьких декоративных розовых роз и огромных ромашек. Красиво. — От кого букет? От тебя? — с удивлением разворачиваюсь к Сергею.
Поэтому он пошел меня провожать?
— Эм, нет, не от меня, — хмурится Сергей.
Перевожу взгляд на курьера. Парень с улыбкой пожимает плечами:
— Я не в курсе. Но там карточка, — указывает на открытку, привязанную к букету серебряной лентой. — Хорошего вечера, — произносит курьер и убегает. А я так и стою в ступоре. Самое удивительное, что я знаю, от кого букет. Или моему поломанному мозгу так хочется думать.
Открываю карточку. Там надпись от руки, черной пастой. И я знаю, кому принадлежит этот почерк. Десятки раз сталкивалась с ним на прежней работе.
«Можно пойти на поводу у женщины и отпустить ее, если ей со мной не хватает кислорода. Но нельзя просто взять и забыть…»
Закрываю глаза… Не отпустил…
— Ты не свободна? — приводит меня в себя Сергей. Я свободна.
Свободна!
Я была свободна, даже когда Юсупов меня удерживал. Потому что не считала себя его женщиной. Но Сергею лучше этого не знать, чтобы развеять его надежды.
— Выходит, что нет. Прости, — шепчу я. Быстро открываю дверь подъезда и скрываюсь от последующих расспросов. Я сама не знаю ответов. Или не хочу знать…
Глава 27
Рустам
Ирина ставит передо мной чашку кофе. Отходит на пару шагов, зарываясь в ежедневник, в ожидании, когда я позволю зачитать расписание. На меня не смотрит. Никогда. Взгляд карих глаз всегда либо в пол, либо рассеянный. Мне плевать на ее глаза. Но бесит. От нее за версту воняет страхом. Страх меня не напрягает, пусть боится – это способствует эффективной деятельности. Раздражают ее подхалимство и фальшивая лесть. А вот задницу мне лизать не нужно. Тошнит от этого. Особенно, когда хотят получить выгоду от подхалимства.
— У вас хороший вкус на кофе. Только истинные ценители могут оценить этот сорт, — вещает мне женщина.
Вот. Это я и имею в виду. И вроде «умница-красавица». Но бесит.
— Когда я захочу поговорить о своих вкусах, я тебе сообщу, — отвечаю, обрывая ее. Замолкает, устремляя глаза в пол. Отпиваю кофе. Правильно сваренный, почти, сука, идеальный. И меня тоже это бесит. — Так и будешь стоять? Долго мне тобой любоваться? Зачитывай расписание, — поторапливаю ее. Это грубо, да. Я срываюсь. Но… Ирина словно заняла чужое место. И меня бесит, что она идеально в него вписалась, в отличие от Дианы.
Диана…
Прикрываю глаза, пока Ирина зачитывает расписание.
Диана…
Ее имя внутри меня отзывается сосущим чувством пустоты. Я отпустил не только ее, а еще какую-то значимую часть себя. Жизненно важную часть. Это определённо зависимость. Я ненавижу зависимости. Всю жизнь пытался от них избавиться. А сейчас что-то сломалось в моей системе координат.
Ирина заканчивает зачитывать расписание. Ловлю себя на том, что почти ничего не слышал, ее голос прошел фоном.
— Все отменить. Никого не принимаю сегодня.
Нет во мне сил. От слова совсем. Нет ресурса. Нет ничего, кроме одной зудящей мысли о женщине, которая въелась мне в кровь, как вирус, от которого я болею.
— А как же переговоры с китайцами, в полдень? — ошарашено спрашивает Ира. — Они же вечером улетают.
Китайцы... Хотелось бы сказать: да и по хрен; но так нельзя.
— Переговоры с китайцами будут. Остальное вычеркни. Готовь переговорную, — отсылаю секретаршу. Снова отпиваю кофе, откидываю голову на спинку, покачиваясь в кресле, смотря в потолок, в ожидании, когда отступит утренняя и уже традиционная головная боль.
В груди постоянно давит и не отпускает. Уже месяц мое тело сковывает что-то невидимое, но очень хорошо ощутимое.
Что-то…
Я взрослый человек и давно научился различать все свои чувства.
Я знаю, чего мне не хватает. Кого не хватает. И нет, найти замену этой женщине, как оказалось, невозможно.
Пробовал…
На каком-то упрямстве. В желании сменить один наркотик на другой.
