— Ни вы, ни отец Алистера не против нашего союза. Все упирается лишь в леди Апнор. Почему?
— Видишь ли, дорогая, ты для нее живое напоминание ее собственного происхождения. Живой укор. А нет больших снобов, чем выходцы из среднего класса.
— То есть как это? Вы хотите сказать, что она не из аристократов?!
— Господи, конечно, нет! Когда Руперт влюбился в нее, поднялась большая шумиха. Отец ее был фабрикантом или кем-то в этом роде, жутко богатым. Но дело в том, что моя мать на дух не переносила торгашей. Бланш до сих пор не может забыть ту историю.
— Но она так уверенно держится!
— Ну, еще бы… Получила соответствующее образование, умеет одеваться, но как только сбрасывает с себя все благоприобретенное, так проявляется ее сущность.
— Мне казалось, такие люди, наоборот, должны быть более терпимыми.
— Ну как же! Она, как может, скрывает свое происхождение. Кроме меня, никто, пожалуй, уже не помнит об этом. И вот теперь появилась ты и всколыхнула прошлое… Я так и слышу, как местные кумушки судачат: «Ну вот, история повторяется, теперь сын Редланда женится на простушке…» Такое в провинции долго не забывается!
— Но, Онор, в наше время и придавать этому такое значение?!
— Конечно, дорогая, это все жуткая архаика! Не понимают только круглые дураки. — Она закурила сигарету. — И каковы же теперь твои планы?
— Надо съездить к родителям, получить их письменное согласие на брак. Потому как мне еще не исполнилось двадцати одного года. — И Джейн выразительно скривилась.
— Есть проблемы?
— Не исключено. Мой папаша левее Ленина. Будь его воля, он запретил бы вешать аристократов и в обязательном порядке приказал бы отправлять их всех на гильотину.
— И первая кандидатура — Бланш! — Онор заразительно рассмеялась.
— Что это вас так рассмешило? — спросил появившийся в дверях Алистер.
— Да вот, затеяли политическую дискуссию. — И Онор неопределенно махнула рукой.
— С утра пораньше?! — Алистер улыбнулся.
— Ну ладно, дорогие мои, мне пора. Передам своей прислуге, что на следующей неделе вы в любой момент можете нагрянуть.
— Вы просто ангел небесный, Онор. Мне так бы хотелось видеть вас на нашей свадьбе, — произнес Алистер. — Неужели не можете?
— Увы, мой дорогой, но как бы то ни было, а с моим-то прошлым при слове «свадьба» можно лишь огорчаться. Мне подчас кажется, что мое присутствие на какой-нибудь свадьбе делается своего рода плохим предзнаменованием. Да и грустно мне бывает. Ну ладно, желаю вам счастья. И пусть никто к вам не суется! — С этими словами тетушка удалилась.
— Мне так нравится твоя тетка! Похоже, она все-все понимает, — грустно проговорила Джейн.
— Должно быть, в глубине души ей очень нравится вся эта история. Она терпеть не может мою матушку, и та отвечает ей взаимностью. Ладно, дорогая, как-то еще к нашей затее отнесутся твои родители?
Лондон остался позади, они одним махом проскочили Кент. Дальше уже Джейн подсказывала, где сворачивать и по какой улице лучше ехать.
Алистер вздохнул.
— Какое тут все унылое, Бог мой… Ты рассказывала мне, что у тебя было серое детство, но я и не предполагал, насколько…
Когда они наконец добрались, Джейн чуть помедлила: стучаться или войти без стука? Обычно, если кто стучался в дверь, мать ее охватывало волнение. Но с другой стороны, если они с Алистером этак вот запросто войдут с улицы в дом, мать наверняка рассердится, потому как визитеры застанут ее врасплох. Нет, решила Джейн, все-таки следует постучать: по крайней мере у матери хоть будет время спрятать старые газеты под подушку или поставить ведро с грязной водой в шкаф.
Дверь им открыл отец. На нем была домашняя рубашка и шлепанцы.
— А, это ты, — без особого воодушевления протянул он, повернулся и направился в комнату. Джейн с Алистером последовали за ним.
— Папа, это Алистер Редланд.
Алистер сделал шаг вперед и протянул для приветствия руку:
— Доброе утро, сэр.
Отец весьма подозрительно взглянул сначала на протянутую руку, затем на молодого человека. Пожав Алистеру руку, он что-то невнятно пробормотал.
— А мама где?
— По хозяйству, как обычно.
Оставив Алистера посреди комнаты смущенным и несколько растерянным, Джейн спешно отправилась на поиски матери. Мать была в саду. Оперевшись на невысокую изгородь, она болтала с соседкой.
— Привет, мам, здравствуйте, миссис Грин. — При ее неожиданном появлении обе женщины явно изумились. — Извините, миссис Грин, мам, я приехала со своим другом, хочу, чтобы ты с ним познакомилась…
Они вместе двинулись по узкой садовой дорожке.
— И кто же это?
— Тот самый Алистер, про которого я уже однажды говорила тебе.
— Могла бы и предупредить. Кстати, на ужин не рассчитывай, на четверых не хватит.
— Никакого ужина, не волнуйся, мы просто заглянули на часок.
— Вид у тебя жуткий, прямо скажем. Чем ты занималась?
— Ну, может, спать в последнее время ложусь поздно… — солгала она.
Алистер все это время так и простоял истуканом на том самом месте, где Джейн его оставила. Отец Джейн не проронил ни слова, мать же тотчас предложила ему кофе и вообще повела себя как подобает вежливой и гостеприимной хозяйке.
— Думаю, Алистер предпочел бы пиво, мам.
— Нет-нет, Джейн, я с удовольствием выпью кофе, — поправил ее Алистер.
— А я, так уверена, что ты с большей охотой выпил бы пива, Алистер, — со значением произнесла Джейн, представив, как у него вытянется лицо, когда мать нальет ему то, что в семье условно именовалось «кофе».
— Ну, раз ты так настаиваешь, что ж, можно и пивка хлебнуть, — сдался Алистер.
— Чарли, будь добр, принеси молодому человеку пива, — распорядилась мать Джейн.
— То самое, что я собирался выпить за ужином? — обратившись к Джейн, жалобным голосом произнес отец.
— Ну же, Чарли, принеси, — сказала мать, и в голосе ее зазвучал неприкрытый гнев.
— Я куплю тебе пива, пап, — пообещала Джейн.
Бормоча что-то себе под нос, отец удалился и вскоре вернулся с кувшином пива. Пока все усаживались за стол, отец поставил кружки. Джейн никогда не думала, что дом у них настолько маленький, но после посещения Респрина контраст оказался чудовищным. Дело не в том, что здесь было неуютно, просто крошечные размеры комнаты создавали такой эффект, что даже один лишний человек создавал ощущение тесноты. Отец вытащил свою жестянку с табаком и принялся скручивать сигарету.
— Что за причина побудила тебя навестить родительский дом? — не слишком вежливо осведомился отец.
