— Могу сразу назвать не меньше полудюжины фамилий, — отозвался Верджил. — Но тогда расследование затянется надолго.
— Вы шутите? — ахнула Ханна. — В Эклипс-Бей есть шестеро мужчин, которым нравится переодеваться в женское белье?
— Женское белье — один из самых распространенных фетишей, — тоном профессионального лектора объяснил Верджил. — Обычно пристрастие к нему считается безобидной причудой. История человечества сохранила упоминания о множестве выдающихся людей, которые любили женское белье, — среди них были монархи, военачальники, президенты, государственные деятели…
— Лучше скажи, кто из жителей Эклипс-Бей мог опасаться, что о его страсти к женскому белью узнает весь город? — перебил Рейф, не давая Верджилу увлечься.
— Думаю, все они в разной степени опасались разоблачения.
Ханна не сводила с него глаз.
— Значит, любой из них мог бы заплатить шантажисту или убить его?
Обдумывая вопрос, Верджил поглаживал аккуратную бородку, и наконец решительно покачал головой:
— Откровенно говоря, никто из них не подходит на роль убийцы. Но кто знает?..
— Итак, шестеро мужчин, — напомнил Рейф.
— Это лишь те, кого я сразу вспомнил, — потому что часто имел с ними дело, — предупредил Верджил. — Несомненно, были и другие, которые никогда не заходили ко мне.
Ханна вздохнула:
— Безнадежное дело! Нам никогда не составить полный список и тем более не узнать, кто где был в ночь смерти Кэтлин…
— Это ни к чему, — возразил Верджил. — Надо только выяснить, кто из них был знаком с Кэтлин.
— Судя по тому, что я слышала, список получится огромным. — Ханна метнула в сторону Рейфа мрачный взгляд.
— Не смотри так на меня, — спокойно отозвался Рейф. — Я предпочитаю видеть женское белье на женщинах.
— Кстати, Рейф — единственный подозреваемый, у которого нашлось железное алиби, — напомнил Верджил. — Благодаря вам, Ханна.
— Помню. — Ханна нахмурилась. — И все-таки должен быть какой-то способ сузить круг подозреваемых!
— Для начала можно отсеять тех мужчин, которые в то время не располагали значительными средствами, — предложил Верджил. — Шантажировать неплатежеспособного человека бесполезно.
Рейф заинтересовался.
— Ты прав. Значит, список становится короче.
Но Ханна продолжала хмуриться.
— Если он мог заплатить шантажистке, значит, был достаточно богат, чтобы в тот вечер удостоиться приглашения на прием в институт. А если он был там, значит, у него есть алиби.
— Я в этом не уверен, — возразил Рейф. — В тот вечер институт был переполнен. Съехались все, кто имел хоть какой-нибудь вес в Эклипс-Бей. Кто-нибудь из этих людей мог ненадолго ускользнуть с приема, убить Кэтлин и вернуться в институт как ни в чем не бывало.
— Но узнать, кто отлучался с приема, невозможно, — напомнил Верджил.
Рейф и Ханна переглянулись, понимая, что думают об одном и том же.
— Есть один способ, — сообщил Рейф.
— Правда? — встрепенулся Верджил. — Удивительно! Как вы сами понимаете, будь обстоятельства другими, я не стал бы помогать вам. Но если кто-то покушался на вашу жизнь, мисс Харт, я охотно помогу. Только попрошу запомнить одно…
— Что именно? — спросил Рейф.
— Когда речь заходит о шантаже, — со всей серьезностью объяснил Верджил, — порой мотивы для убийства возникают не только у жертвы шантажиста.
Ханна удивленно подняла брови:
— У кого же еще?
— Например, у того, кто возлагает большие надежды на жертву шантажиста.
Рейф уставился на него:
— Черт! Думаешь, искать надо жен любителей женского белья?
— Помнишь старую поговорку о том, что женщины подчас бывают опаснее мужчин? Ужены известного, богатого или влиятельного человека, ставшего жертвой шантажа, есть причины опасаться за свое состояние и положение в будущем.
Все задумались. Потом Верджил отвернулся и направился к прилавку. Взяв ручку, он написал в столбик несколько фамилий на листе желтоватой бумаги.
Ханна придвинулась к Рейфу и понизила голос:
— Ты уже знаешь, кто сможет сказать нам, кто уезжал из института в ту ночь между полуночью и двумя часами ночи?
— Знаю. Эй-Зед.
— Да. — Ханна перевела взгляд на Верджила. — Ты знаешь ее лучше, чем я. Как думаешь, она согласится показать тебе свои записи?
— Я попытаюсь уговорить ее.
— Но даже если мы найдем подозреваемых, что нам делать дальше? Официально считается, что причиной смерти Кэтлин стал несчастный случай, а доказать обратное мы не можем.
— Когда у нас появится хотя бы один достойный подозреваемый, мы подумаем и об этом.
Некоторое время они стояли молча, ожидая, когда Верджил закончит список. Рейфом быстро овладевало беспокойство. Он принялся разглядывать мягкие кожаные наручники, взял одни и внимательно изучил застежку-липучку.
Ханна одарила его тем же взглядом, что и Уинстона, когда тот пытался обнюхать презерватив на стоянке.
— Не вздумай, — предостерегла она.
С привычным чувством удовлетворения Митчелл опустился в пухлое низкое кресло. Год назад, когда он начал регулярно навещать Бев, кресло было новым. Но в последнее время Митчелл так часто и подолгу просиживал в нем, что кожаная обивка промялась, приняла очертания его тела. Кресло было комфортабельным и уютным. Как и сама Бев, мелькнуло в голове у Митчелла.
Но Бев была не просто уютной и доброжелательной: что-то в ней стимулировало Митчелла и умственно, и физически. Ему нравилось спорить с Бев, играть с ней в карты, подолгу гулять по берегу реки. Рядом с Бев Митчеллу становилось хорошо, как ни с одной другой женщиной, даже в неистовые годы после ссоры с Хартом, когда он гнался за призраком страсти так, как другие мужчины гоняются за богатством, славой или просто приливами адреналина.
Бев вошла в гостиную с подносом в руках, и Митчелл повернулся к ней. Чувство удовлетворения приятно отзывалось где-то в глубине его души. Глаза Бев светились мудростью, добродушием и юмором. К себе она неизменно была строга, но в отличие от большинства знакомых Митчелла она никого не судила — наоборот, принимала людей такими, какие они есть.
Удивительная женщина, думал Митчелл, наблюдая, как она разливает кофе. Бев свято верила в пользу витаминов и спорта, и результаты этой веры были налицо: ее окружала здоровая, энергичная аура. Но это не спасло Бев от распространенных хронических заболеваний, появляющихся с возрастом. Полгода назад Митчелл заметил флакон с таблетками от давления в кухонном шкафчике над раковиной. Еще один пузырек со средством от артрита стоял у Бев в ванной — то же лекарство прописал Митчеллу его врач. Но, благодаря природному оптимизму и жажде жизни, Бев выглядела гораздо моложе своих лет.
