— А почему это пришло тебе в голову? — настаивала Сара.
— Что-то такое промелькнуло в разговоре Эрика с Джейком. Да, Эрик сказал, что от этой бани денег больше, чем от чего-то еще. А Джейк ответил: «Это долго не протянется, нас могут раскрыть». Хотя нет, «она может обнаружить». Я не слишком хорошо помню, но от этого у меня и возникла мысль о шантаже.
— А ты намекнула об этом Консуэле? — спросила Сара.
— Конечно.
— И что же? — полюбопытствовала Луиза.
— Вот потому она и не хочет, чтобы я связывалась с Джейком. Говорит, и впрямь там что-то происходит. Тогда она и сообщила мне, что знает мою мать. Консуэла уверена, что мама надеется на ее помощь и считает, что она может уберечь меня от Джейка. Еще я вытянула из нее, что он женат. А когда я была Англии, я спросила маму, что она знает о нем. Но она сказало одно, что я не должна встречаться с женатыми мужчинами. Она рада, что Консуэла присматривает за мной.
— А твоя мама знает о бане? — спросила Сара.
— Нет. Но поскольку я не обнаружила никаких камер, значит, шантаж с баней не связан. Одно могу сказать точно: что-то происходит между Джейком и Консуэлой. Она всегда ужасно нервничает, когда он появляется, а к бане они и близко не подходят. Во всяком случае, я их там не видела. Раз или два они уединялись в ее спальне, у бассейна он втирал ей в ноги крем от загара, так что казалось, будто они любовники. Но потом они начали ссориться, и он даже влепил ей пощечину.
У Луизы голова пошла кругом. Она не могла привести в порядок мысли и хоть что-то понять в этом безумии. Она отчаянно хотела верить Джейку, но ее смущали ужасные разговоры насчет шантажа, его отношения к жене, странная связь с Консуэлой и Дэнни. Она презирала себя за то, что так слепо доверилась ему.
— А твоя мама не рассказала тебе ничего такого о Консуэле? — Сара хотела отвлечь Луизу от мыслей о Джейке, направив ее подозрения в другое русло. Ей и самой это было не безразлично — если замешан Джейк, то и Моранди тоже.
— Ничего нового, — сказала Дэнни. — Ну, что пару лет назад ее муж умер, оставив ей прорву денег. С тех пор она живет затворницей. Мама, похоже, любит Консуэлу и говорит, что многие ее любят. Если верить слухам, то прежде у Консуэлы для всех находилось время, она занималась благотворительностью, и в обществе ее очень ценили. До сих пор в Аргентине о ней ходят легенды.
— В Аргентине? Так она оттуда, а не из Мексики?
— А с чего ты взяла, что она из Мексики?
— Наверное, из-за того, что Джейк туда ездил…
— Что-то роковое, да? — сказала Сара Луизе, когда Дэнни отправилась в душ. — Как же нам докопаться до истины? Я еще больше запуталась.
— И я, — вздохнула Луиза. — Но послушай, можно ли полностью полагаться на слова Дэнни?
— Думаю, не стоит. Она довольно ловко ушла от ответов, но при этом сказала все, что хотела, хотя и противоречила сама себе. Подумать только, она признала, что Джейк считает тебя привлекательной, а перед этим уверяла, что он делает из тебя посмешище. А почему она так боится, что ты уведешь Джейка, если по ее словам ты нужна ему лишь для того, чтобы возбудить у нее ревность? Никакой логики! — Увидев полную растерянность Луизы, Сара усомнилась, стоит ли ей продолжать, но все же решила закончить. — Конечно, тебе неприятно все это слушать, но из всего этого вовсе не следует, будто я не верю, что Дэнни с ним спит. Увы, верю. Она как бы для этого существует. Джейк ведь действительно влюбился в тебя. Свидетельство тому — сегодняшнее поведение Дэнни. Ну а если он в тебя не влюблен, значит, он одурачил не только тебя, но и меня тоже. Я видела вас вместе лишь несколько минут, но надо быть слепой, чтобы не заметить, как он смотрит на тебя. Клянусь, если он играет, то меня зовут не Сара, а Трэв Трабшоу.
— Трэв Трабшоу? Это многодетный отец?
— Ну да, у него семеро, включая усыновленных, — улыбнулась Сара, покачав головой. — Знаешь, я видела фотографии, но эти детишки вполне могут быть его племянниками и племянницами.
— Да, — вздохнула Луиза, — все оборачивается так, что мне хочется никогда в жизни никого из них больше не видеть.
— Здравый смысл мне подсказывает, что именно так нам и надо поступить, — задумчиво проговорила Сара. — Не сомневаюсь, что и Дэнни по уши влезла во все это, сама того не понимая. Но ей всегда удается вывернуться. Помнишь, все началось с шутки. Не знаю, как ты, но я сначала не отнеслась к этому серьезно. Просто мы решили поиграть в сыщиков. Однако давай признаемся, что мы не Холмс и Ватсон, а потому все больше запутываемся. Беда в том, что я уже не могу выйти из игры и примириться с мыслью, что мы до сих пор ничего не поняли. Дело еще в том, что мы обе увлечены главными действующими лицами, а потому не способны трезво оценить ситуацию.
— Ты влюблена в Моранди? — спросила Луиза.
— Кажется, да, хотя боюсь, что он влип во что-то грязное и преступное. Увы, в этом мало сомнений. Они оба в чем-то замешаны. Странно, но, даже несмотря на это, я не могу от него отказаться, оттолкнуть его. Ведь и ты переменилась к Джейку, не так ли?
— Да, ты права. Я к нему не изменилась. Наверное, потому, что он кажется мне героем. Я представляю себе, как он внезапно и очень эффектно, как в старомодном романе, побеждает силы зла. Из-за этого я и закрываю на все глаза и веду себя как дура, в чем Дэнни и обвиняет меня.
— О, только не упоминай о ней. Почему бы тебе не пофантазировать? Все так делают. А уж сама Дэнни и подавно. Надеюсь, ты веришь не всему, что она тут наплела? Должно быть, ты потрясена, как и я: ведь мы с тобой умудрились влюбиться в матерых аферистов.
Луиза подумала, что такое определение никак не вяжется с Джейком, но промолчала. Могли ли они вообразить такое, отправляясь в этот маленький рай?
— Все идет вкривь и вкось, — продолжала Сара, — по-моему, здесь что-то дурное носится в воздухе, а может, все дело в том, что мы не знаем французского — без него мы не можем по-настоящему ощутить здешнюю жизнь. Все-таки это очень странное место! Интересно, как бы мы к этому отнеслись, случись это в Лондоне? Пожалуй, иначе. Вот я, например, воспринимаю Лазурный берег, как съемки длинного фильма. Так и кажется, будто однажды кто-то выскочит и закричит: «Кадр!» А потом все кончится.
— Да, все это представляется нереальным и таинственным, — заметила Луиза, — но тем не менее это существует, и надо решить, что делать дальше.
— Конечно, но, если мы хотим докопаться до сути, нам надо изменить тактику. Похоже, мы не умеем спрашивать. А может, задаем вопросы не тем людям. Но кого же нам спрашивать? Дэнни не интересуется ничем и никем, кроме себя, а все остальные, по-моему, — участники игры.
