Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина

- Не говори ерунды, - поморщился он в досаде.

Я выдохнула, отступила от него. Потом сказала:

- Не хочешь сказать правду, это твоё право, не говори. Но я хочу, чтобы всё это закончилось.

Лешка мрачно усмехнулся.

- Это моя работа, детка.

- Это не работа.

- Это всё, что я умею. Делать. Хорошо.

Я встретила его взгляд.

- Значит, будем учиться делать что-то еще. Средств у нас для этого достаточно.

Он головой покачал.

- Ты не понимаешь, Сима…

- Я всё прекрасно понимаю! – перебила я его. Подошла ближе, когда он от меня отвернулся. – Я понимаю, что люблю тебя. И хочу прожить с тобой целую жизнь. Долгую и нудную. Я понимаю, что не переживу, если с тобой что-то случится. Поэтому прошу тебя подумать и сделать выбор. В пользу нас двоих, а не… - Я махнула рукой в сторону веранды, на которой веселились гости. – А не тех людей.

Он молчал. Молчал, как мне показалось, долго. Потом обнял меня за плечи и притянул к себе, поцеловал в макушку, щекой к ней прижался.

- Ты же знаешь, что я все делаю для тебя.

Я упрямо замотала головой.

- Мне ничего этого не надо. Денег, шуб, драгоценностей. – Я голову закинула, заглянула мужу в лицо. – Давай просто уедем. Куда-нибудь.

Он улыбнулся, разглядывая меня.

- Если бы это было так просто. У меня есть обязательства, которые я не могу нарушить. Хотя бы, ради нашей с тобой безопасности и дальнейшей, как ты сказала, долгой и нудной жизни. – Он провел большим пальцем по моей щеке. – Когда-нибудь всё будет именно так, как ты говоришь. Мы уедем, и будем жить так, как захотим. И где захотим. Но не сейчас.

Я зажмурилась. Спросила:

- Когда?

- Как только я пойму, что это возможно. И со мной ничего не случится, - выдохнул он мне в губы, опережая мои следующие доводы. Даже подмигнул мне и ухмыльнулся. – Это же я. Я у тебя практически супергерой, со мной ничего не случится. Я всегда буду рядом.

- Поклянись мне, что мы уедем при первой же возможности. Поклянись, что ты всё бросишь, если появится шанс уйти.

Лешка помедлил, но затем кивнул.

- Клянусь. Клянусь, что мы уедем. Выбирай, где ты хочешь прожить со мной до самой старости.

Он снова шутил, а мне было совсем не смешно.

Дальнейшие подробности того, как мой муж с товарищами зарабатывают на жизнь, всплывали постепенно. Если честно, они уже не показались мне чрезвычайно важными или устрашающими. Какая, в принципе, разница, как вор у вора шапку украл, правда? После каждого возращения мужа я выслушивала клятвы о том, что скоро все закончится, скоро мы уедем, что он уже почти разобрался со всеми препятствиями и препонами в этом направлении, и нужно лишь еще немного потерпеть. Но «немного потерпеть» перетекало из месяца в месяц, снова сложилось в целый год нашей жизни, и я стала осознавать, что Леша не так уж торопится выполнять свои обещания, данные мне. Ограбления, планирование, подготовка, ощущение превосходства над ситуацией и намеченными жертвами, всё это заставляло его гореть, гнало кровь по венам с немыслимой скоростью. И вопреки всем словам, что он говорил мне, всем обещаниям, воплощать их в жизнь мой муж не торопился.

- Давай купим дом, – говорил он мне. – Подумай, малыш, где нам будет хорошо? Может, Куба? Или всё-таки Бразилия?

Поначалу я хваталась за эти разговоры, радовалась в душе, что вот, он задумался, можно начинать планировать, если не уехать, попрощавшись со всеми, то бросить все и сбежать. Но все планы так и оставались планами, Лешка каждый раз принимался вносить коррективы, предлагал ещё повыбирать, не торопиться с окончательным решением, и, в конце концов, я поняла, что наши с ним планы – это бесконечность. Неосуществимая и недостижимая. Лишь в компании Соболевского Лешкины планы осуществлялись с легкостью и максимальной решительностью, а в них мне места не было. Но я любила его и продолжала надеяться. Ждала, когда их «бизнес» сойдет на нет. Новости об ограблениях по всей стране гремели с экранов, дикторы новостных выпусков с упоением пересказывали подробности дерзких налетов, а у меня кровь стучала в висках, когда я смотрела на лицо мужа в этот момент. С каким превосходством он ухмыляется. Случилось самое страшное – Леша перестал чувствовать себя уязвимым. Он поверил в то, что неприкасаемый, поверил, что из любой ситуации сможет выйти без потерь. Он перестал бояться, а, стало быть, и осторожность его оставила.

- Вам нужно остановиться, - сказала я Соболевскому в какой-то момент. С мужем на эту тему было разговаривать бесполезно, и я решилась на разговор с его главным соучастником. – Не гневите удачу, Саш. Нужно остановиться и переждать. Нельзя забрать всё.

Соболевский тогда, наверное, впервые обратил ко мне внимательный взгляд. Посмотрел, подумал, хмыкнул негромко. И сказал мне самую глупую фразу на свете:

- Я всё контролирую.

Я смотрела на него в полном отчаянии, затем махнула рукой.

- Вы даже друг друга слушать перестали. О чем ты говоришь?

- А ты, судя по всему, стала доверенным лицом Бури?

- Я его жена, - напомнила я Соболевскому. – И всё, чего я хочу, чтобы вы оба остались живы и на свободе. Мне кажется, это не чрезмерно наглое желание. Как ты считаешь?

- Ты всего лишь молодая девочка, Сима, - сказал он мне с нотками снисходительности. – Ты даже до конца не понимаешь, что происходит.

- Может быть, - не стала спорить я. – Вот только я наблюдаю со стороны, и вижу, насколько все плохо.

Мужчины, почувствовавшие вкус денег, удачи, посчитавшие себя настолько умными, до неуловимости, начинают совершать ошибки. Комплекс героя ещё никому не помогал, ни в чем. Но как это донести до мужа, я не знала. Я лишь беспомощно наблюдала за тем, как портятся отношения, как люди, ещё недавно считавшие друг друга близкими друзьями, перестают доверять друг другу, начинают что-то скрывать и таиться, шептаться по углам. Конечно, про углы – это образно, но некогда дружная компания, в которой у каждого было своё место, свои обязанности, стала раскалываться на осколки, на тандемы, появились тайны и секреты, а ещё вечные подозрения. Леша перестал доверять не только недавним соратникам, но, кажется, и мне. Самый наш серьёзный скандал случился после того, как муж заподозрил меня в сговоре с Соболевским. Мы всего неделю назад вернулись из очередной поездки в Коста-Верде, где снова строили планы, были счастливы, как мне казалось, говорили с мужем по душам, впервые за несколько месяцев. А стоило нам вернуться в Петербург, Леша снова стал дерганным и подозрительным. И обвинил меня в том, что я слишком много и слишком часто общаюсь с Соболевским.

- Я смотрю, вы души друг в друге не чаете. Он все секреты тебе доверяет?

- Что за глупости ты говоришь? – возмутилась я тогда. – Ты меня что, в измене обвиняешь?

Леша смерил меня внимательным взглядом.

- А что можно делать с такой, как ты, встречаясь наедине?

Я поневоле напряглась, переваривая его обвинение. Переспросила:

- С такой, как я?

Лёшка уловил нешуточное напряжение в моем голосе, заставил себя выдохнуть. И куда спокойнее продолжил:

- Ты молодая, красивая… Что, по-твоему, мужчинам от тебя нужно?

- Понятия не имею, - все равно разозлилась я. – У меня, знаешь ли, муж есть. И что от меня нужно другим мужчинам, меня совершенно не интересует. А что касается Соболевского, то, если я и обсуждаю с ним что-то, то исключительно тебя. Потому что переживаю за тебя, идиот.

Муж отвернулся от меня с недовольным видом, опустил голову, помолчал. Потом примирительно проговорил:

- Со мной всё будет нормально.

- Не будет, - сказала я, и даже повторила, взмахнув рукой от переполнявших меня эмоций: - Не будет, Леша! Ты уже ведешь себя несдержанно, ты уже не контролируешь свои действия. Ты перестал адекватно оценивать происходящее. Поэтому не будет ничего нормального.

- Сима…

Я подошла к нему. Медленно, аккуратно, положила ладонь ему на спину.

- Леша, нужно всё это заканчивать. Я тебя прошу, я тебя умоляю… Давай соберемся и уедем.