— Милая, мне все это говорят, но не увиливай. Ты бы видела, в каком состоянии был синьор Монтеро, когда мы нашли тебя.
— Определённо лучше, чем я, — отвечаю, хихикая.
— Бланка, Дамиан может быть озабоченным кобелём, и ему трудно признаться, что любит тебя, но его жесты говорят за него. Кроме того, тебе нужен кто-то, кто сможет противостоять тебе.
— Самый сильный человек в мире — тот, кто умеет выстоять в одиночку, — цитирую Ибсена.
— Делай что хочешь, но подозреваю, твоё одиночество не продлится долго, — шипит он в ответ.
Я больше не слушаю дядю. Смотрю в окно, чтобы молча попрощаться с городом, в котором стала женщиной и в котором, к счастью, не умерла.
Дамиан
Прошёл месяц с тех пор, как я в последний раз видел свою Бабочку. И, возможно, два с тех пор, как она попросила меня оставить её в покое, но я не могу. Я сойду с ума, если придётся ждать дольше, без возможности держать её в своих объятьях. Конечно, я не тот прекрасный принц, которого Бланка заслуживает, но я сделаю всё, чтобы быть достойным её любви. И потом, я ничего не могу поделать, Бланка мне нужна.
Когда я вспоминаю её честность, не могу не восхищаться ею. Ну, она умолчала, что её отец — самый большой сукин сын во всём Пуэрто-Рико, но теперь я понимаю её. Знаю, у Бланки не хватало смелости сказать мне об этом, потому что она боялась моей реакции, и, на самом деле, была права. Я вёл себя как чудовище и готов заплатить за каждую свою ошибку, какую бы цену она ни назначила.
Держаться от неё подальше было нелегко, но я должен поблагодарить Габриэля за то, что он рассказывал мне о каждом её прогрессе.
Не знаю, как Бланка отреагирует, когда увидит меня. Может, она скажет, чтобы я отвалил, но я не позволю ей держать меня на расстоянии. Больше не позволю. Даже если мне придётся связать её, чтобы заставить выслушать меня; я заставлю её понять, что я чувствую и что мы можем быть вместе.
Я узнал о выписке Бланки из больницы и несколько дней бродил по городу, ожидая, что она свяжется со мной, но она не появилась. Я был растерян и разочарован.
Когда мне позвонил Габриэль и сообщил, что Бланка переезжает в Майами, всё внутри меня рухнуло. Она удалялась всё дальше и дальше. В последний наш разговор Бланка сказала мне, что собирается жить своей жизнью. Так, она и поступала.
Поэтому я решил последовать за ней. Я прилетел в Майами и сейчас стою перед её маленьким домиком на берегу океана.
Солнце вот-вот зайдёт. Бланка была права, когда сказала, что это будет великолепно. До встречи с ней я думал, что всё это чушь, но мне пришлось изменить своё мнение, эта чушь полезна для души, в частности, для моей.
Постучав несколько раз в дверь и не получив ответа, я заглядываю в окна. Бланка здесь уже неделю, куда, чёрт возьми, она могла пойти в такой час одна?
Мысль о том, что у неё появились новые друзья и даже о том, что она могла встретить другого мужчину, приводит меня в ужас.
Я провожу рукой по волосам, думая о том, какие слова подобрать при встрече с ней.
«Как лучше убедить её остаться со мной?»
Я не силён в этих делах, и сейчас испытываю затруднение.
«К дьяволу! Я не могу импровизировать по-другому. Я такой, какой есть, принимай это или нет».
В крайнем случае, если Бланка не захочет меня слушать, я могу обездвижить её в постели и мучить наслаждением, пока не сдастся. Я знаю много способов убедить женщину, но Бланка не такая, как другие, мои тактики обольщения кажутся ей бесполезными, и это, в конечном счёте, ещё одна из причин, почему я люблю её.
«Хватит придуривать! Я должен подготовиться к её возвращению».
Достаю свой любимый нож и с силой надавливаю на раму, пока окно не отрывается.
Мне придётся сказать Бланке, в вопросе безопасности она полный профан. Любой может войти и причинить ей боль, но не думаю, что ей стоит принимать меры, поскольку для её защиты я всегда буду рядом. Оказавшись внутри, я попадаю в маленькую кухню, окрашенную в яркие цвета, прямо как личность Бланки. Сладкий аромат щекочет мои ноздри, и я не могу не заметить в центре стола керамическую вазу, полную свежих цветов. Именно так должен пахнуть дом — цветами и Бланкой. Прохожу в гостиную и осматриваю комнату. Я улыбаюсь, когда вижу большой книжный шкаф набитый романами. Бланка верна себе. Затем смотрю на фотографии, висящие на стене, на одной из них изображены она и Габриэль, и мне хочется немедленно заменить на фото нас вдвоём.
«Нужно взять себя в руки, я не могу быть таким собственником».
На другой фотографии Бланка в детстве на руках у матери. Обе выглядят счастливыми, и я уверен, что когда-то, пусть и недолго, они были такими. Я сжимаю челюсть при мысли о том, что с ней случилось, а затем делаю глубокий вдох, возвращаясь к спокойствию и полному контролю.
«Всё будет хорошо, она пошумит, но не выгонит меня».
Рядом с гостиной проходит небольшой коридор, в него выходят две двери: первая в ванную комнату, вторая в спальню.
«Я никогда не входил в спальню девушки. Сколько «первых раз» я пережил с моей Бланкой?»
Как всё меняется, стоит только фиолетовому взгляду проникнуть в твою душу, и вся система летит к чертям. Я останавливаюсь на пороге и рассматриваю простой, но женственный интерьер. Мебель из светлого дерева, ткани мягких оттенков, кровать идеально убрана. На одной из двух подушек лежит что-то голубое и, выделяясь своим отличием от всего остального, неизбежно привлекает внимание. Любопытствуя, я подхожу и беру в руки аккуратно сложенную ткань.
У меня дрожат руки и распирает в груди, когда я понимаю, что это такое.
Это невозможно! Бланка сохранила мою рубашку, ту самую, которой я тампонировал ей рану, когда она получила пулю, защищая меня. Она хранит её на своей подушке, и это может означать только одно — я последний человек, о котором она думает, прежде чем заснуть, и первый, когда просыпается.
«Надежда ещё есть».
Щелчок замка заставляет меня насторожиться, я кладу рубашку на место и прячусь за дверью.
Слышу, как она говорит.
«Бля, Бланка не одна».
— Как только смогу, я приеду к тебе, Лара.
«Она разговаривает по телефону со своей двоюродной сестрой? С каких пор они начали друг с другом общаться?»
— Я рада за тебя. Говорят, Вегас прекрасен. У тебя всё получится.
В последующие секунды тишину прерывает только стук моего сердца.
— Не надо, я уже простила тебя. Мы должны двигаться дальше.
«Двигаться дальше? Надеюсь, это не про всё. Я — прошлое, но хочу стать настоящим и, возможно, единственным будущим».
Покрываюсь холодным потом, ругаясь себе под нос. Я слишком нервничаю, и мне это не нравится, это заставляет меня чувствовать себя другим.
— Хорошо, я скоро тебе позвоню, — прощаясь, обещает она. Я прислушиваюсь к звуку её шагов, пока она бродит по дому. Выглядываю из-за двери и вижу её: моя Бабочка всегда прекрасна. В бирюзовой блузке и выцветших джинсах, которые обтягивают красивые ноги. Волосы стали ещё длиннее, чем я помню, и колышутся при каждом шаге. Бланка открывает холодильник и наклоняется вперёд напевая. Не могу поверить, что она находится всего в нескольких шагах от меня. Я осторожно приближаюсь, не издавая ни звука, и останавливаюсь позади неё. Жду, когда она повернётся, жду, когда увижу её прекрасные глаза, чтобы почувствовать себя дома.
Бланка продолжает напевать и двигает бёдрами, доставая что-то из холодильника.
«Как я смогу серьёзно поговорить, если после месяца разлуки вижу её в таком положении. Проклятье!»
Я не позволю члену заменить мой мозг, по крайней мере, не в этот раз, но я хочу её до невозможности.
Бланка поворачивается и кричит, бросая в меня то, что у неё в руках.
«Нет никаких сомнений: она чокнутая».
Баклажан приземляется прямо мне на нос, и это чертовски больно!
