Ругаясь, я решаю положить конец безумию и хватаю её за запястья, блокируя движения.
— Успокойся, это я.
— Именно потому, что это ты! — кричит она, — какого чёрта ты делаешь на моей кухне? Я чуть не умерла от испуга!
— Прости, возможно, я выбрал наименее подходящий способ, но тебя не было дома, и я вошёл.
Она щурится и указывает на меня пальцем. Волосы падают ей на лицо, придавая дикий вид.
«Я люблю эту девушку».
— Обычно ждут снаружи. Знаешь, так поступают, когда кого-то нет дома, — выговаривает она мне.
Хватит, я больше не могу. Быстро двигаясь, хватаю Бланку за бёдра и притягиваю к себе. Наши тела сталкиваются, она стонет, а я наслаждаюсь пьянящим ощущением её тепла на себе.
— Спроси меня, почему я здесь.
— Я бы предпочла не знать, — отвечает она ворчливо. Я улыбаюсь, когда она прикусывает щёку изнутри и не смотрит мне в глаза.
Моё сердце разрывается.
— Посмотри на меня, — говорю властно.
Она сдаётся, вздыхает и пристально смотрит на меня. «Умница, покопайся в моей душе и найди ответы, которые ищешь».
— Почему ты здесь, Дамиан?
Я беру её руку и прижимаю к своему лицу. — Поэтому.
Подношу её пальцы к своим губам. — Поэтому.
Я продолжаю двигать её рукой по своему телу, и Бланка позволяет мне направлять её; слышу, каким тяжёлым стало у неё дыхание. Я останавливаю её руку напротив сердца и смотрю на неё, полный желания и любви.
— Но в основном поэтому, — тихо говорю я.
Она глубоко дышит.
— Чего ты от меня ждёшь?
— Всё.
— Всё? — неуверенно повторяет она, пытаясь понять, серьёзен ли я.
Её рука ложится мне на висок, и она нежно ласкает меня, обволакивая своей сладостью, той самой, которой ей удалось околдовать меня с самого первого момента.
— Бланка, наконец-то я вижу ясно, и моё сердце тоже всё поняло.
Я закрываю глаза, наслаждаясь покоем. Никогда не чувствовал себя более цельным, чем в этот момент.
Прижимаю Бланку к себе, её ладони обхватывают моё лицо, а большие пальцы ласкают мне щёки:
— Я всё ещё люблю тебя, — шепчет она мне в губы.
Бланка не позволяет мне ответить. Она целует, возможно, боясь, что не получит полной взаимности. Как она ошибается.
— Ты принадлежишь мне, Бланка?
Она едва улыбается, но это лукавое выражение не ускользает от меня.
— Ты принадлежишь мне, Дамиан?
«Маленькая зараза, уверен, с ней мне не будет скучно, пока я жив».
— Да, — отвечаем мы вместе.
Я целую Бланку как в первый раз, таким идеальным поцелуем, который не забуду никогда.
Это новое начало.
— Не хочешь посмотреть со мной на закат? — спрашивает она, поглаживая мои плечи.
— Уже смотрю, — отвечаю, продолжая её целовать. Мне хочется её поглотить, я никогда не смогу насытиться.
— Я серьёзно. Давай выйдем и посмотрим на закат, — настаивает она, увлекая меня к двери.
— Милая, давай проясним одну вещь: мне нравится маленький домик перед океаном, и закаты начинают настраивать меня на романтику, но я уверен, сегодня мы можем лучше использовать этот момент. Или думаешь иначе?
— Ты понимаешь, что только что признался мне в любви, и через несколько секунд снова становишься прежним озабоченным мудаком? — отвечает вопросом и хмурится.
— Дорогая, я признал, что люблю тебя, но это не меняет того, кто я есть. Я хочу трахать тебя так сильно, как только могу и мне нужно наверстать двухмесячное отставание.
— Какой ты вульгарный.
— Ты любишь меня и за это тоже.
— Наглец, — говорит она, уходя, и оставляя меня, словно булку без масла посреди своей кухни.
— Куда летит моя Бабочка? — спрашиваю я, догоняя.
— Она надеется улететь далеко-далеко. И она уже не так уверена в своём выборе, — отвечает она усмехаясь.
Бланка проходит в спальню и, повернувшись спиной к двери, завязывает волосы в высокий хвост. То место, где, как я помню, была вытатуирована бабочка, сейчас закрывает повязка.
— Что случилось с твоей татуировкой?
Она поворачивается и поднимает плечи.
— Удалила. Бабочка улетела свободной и счастливой.
Заинтригованный, я протягиваю руку и касаюсь повязки, но Бланка отстраняется.
— Дай мне посмотреть, — настаиваю я, пытаясь поднять ткань, но она останавливает мою руку.
— Я не стёрла бабочку, но кое-что добавила, — признаётся застенчиво.
Я открываю татуировку и теряю дар речи, увидев, что вокруг бабочки теперь красуется скорпион, почти такой же, как у меня.
— Почему, Бланка?
— Чтобы ты всегда был со мной, в любом случае.
«В любом случае» означает, что она меня не забыла бы и несмотря ни на что, я останусь на её коже. Боже! Эта женщина всегда меня удивляет.
Я внимательно рассматриваю татуировку и снова замечаю, что контур бабочки неровный.
«Помни мою бабочку, Дамиан». В мозгу отдаются слова, произнесённые Бланкой в кабинете Кортеса незадолго до того, как она потеряла сознание.
— Когда люди Рохо стреляли в тебя, ты упомянула о бабочке. Почему?
— В этой бабочке всё время скрывался номер счёта Цезаря, — отвечает она, улыбаясь, пока снимает рубашку и джинсы, обнажая крыше-сносное нижнее бельё.
«Моя малышка стала настоящей соблазнительницей».
Не отрывая от неё взгляда, я приближаюсь в два шага, и прикасаюсь, вызывая у неё дрожь по всему телу.
— Умница, моя Бабочка, — говорю, целуя её плечо.
Бланка поворачивается ко мне и обнимает меня за шею.
— Разве ты не хочешь узнать, сколько денег на счету?
— Меня это не особенно волнует.
Она смотрит на меня с любовью и продолжает:
— Знаешь, а тебя это должно на самом деле заинтересовать, потому что я всё потратила.
— И что ты купила? — удивлённо спрашиваю я.
Она поднимается на цыпочки и трётся своим носом о мой.
— Этот дом, как справедливая компенсация, и счастье многих детей, — улыбается, целуя меня.
— Дети?
— Да, — кивает она, — в «Пансионате Надежда» будет место ещё для пятидесяти детей.
— Как? — у меня кружится голова, и я теряюсь в словах. Мне требуется время для обработки информации.
— Я общалась с Дженнифер, она замечательный человек, понимаешь? Когда она рассказала мне о пансионате, она была так воодушевлена, что я решила внести свою лепту. Может быть, помощь детям сделает счастливой и меня.
Она смотрит на меня ласково, и я думаю, что в мире нет женщины лучше моей Бланки.
— У тебя… я не знаю, что сказать… «Спасибо за вклад в наше дело», — не думаю, что будет достаточно.
Я крепко прижимаю Бланку к груди и глубоко вдыхаю её аромат, целуя в лоб.
— В целом, как один из основателей проекта, я хотел бы поблагодарить тебя лично… — я озорно улыбаюсь.
— Вообще-то, я бы не возражала, — она улыбается, наклонив голову набок и прикусив нижнюю губу.
Я нежно прикасаюсь к ней, боготворя пальцами. Смотрю на шрам на животе и склоняюсь перед ней на колени. Я целую знак, который показывает, до какой степени эта женщина способна любить меня.
«Бланка отдала бы свою жизнь за меня, а я… я отказываюсь от своего гнева ради неё».
— И случилось невозможное. Луна встретила солнце, — шепчет она, поглаживая мои волосы, а я прижимаюсь щекой к её животу.
Мой разум проясняется, шумы исчезают, воспоминания остаются и больше не причиняют боли.
Новое чувство теперь занимает всё пространство, которое раньше было пустым. Новый свет освещает даже самые тёмные уголки моего сознания. Теперь я понимаю, теперь я знаю: любовь может уничтожить нас, но она также может спасти нас от самих себя.
— Я скучал по тебе, — шепчу я, целуя живот, бока и двигаясь вверх по её телу, пока не достигаю губ.
— Теперь ты дома, — глядя с обожанием, говорит она.
Бланка права, она противоядие от яда, который течёт в моей крови. Она моё спасение.
Эпилог
