— Очень окупаемый, очень представительный проект. Это подтвердит кто угодно, — добавил Крис.
Эд поморщился.
— Есть одна проблема и серьезная. Когда я представляю нашему контролеру любую идею со словом «танец», он начинает ругаться. Или смеяться. Вот как обстоят дела. Но если это будет сама Нора, возможно, проблемы не возникнет.
— У вас вообще есть бюджет? — спросил Крис.
Эд был осторожен:
— Небольшой.
В ту же секунду я предложила:
— Почему бы нам не свести нашу Нору с вашим контролером? Есть идеи, как мы можем это устроить? Я уверена, он будет очарован ею.
Эд постучал пальцем по папке, потом черкнул что-то в своем органайзере.
— Он будет читать лекцию в Королевском Телевизионном Обществе.
Барри перебил:
— Тогда все просто, Эд. Я знаю директора КТО. Он работал на меня на «Позднем шоу». Я свяжусь с ним по электронной почте и получу приглашение для Норы. Потом мы посадим ее рядом с контролером на ужине. — Он улыбнулся нам с Крисом, — Всего-то и делов, ребята.
По дороге домой я забрала зимнее пальто из чистки и купила пару бутылок фруктового сока в магазине на углу Лейки-стрит. Проволочная вешалка резала мне пальцы, когда я шла к дому. День был теплым и солнечным. На подоконнике миссис Остин цвела ярко-синяя лобелия. Это был удачный день, и я должна была чувствовать себя довольной. Но если бы кто-то спросил меня — если бы Натан захотел поздравить меня с удачно проведенными переговорами — я бы ответила: «Вы знаете, мне это безразлично».
Ева мыла посуду на кухне.
— Мальчики на улице, — сказала она. — Там так хорошо.
Она сложила тарелки и добавила:
— Я уже ухожу, — и прошла в свою комнату. Заиграло ее радио.
Я выглянула из задней двери. Мальчики в пижамах бегали по газону, не замечая меня. Я решила прослушать автоответчик. Задыхающийся голос Поппи заполнил кухню. Не могла бы я перезвонить ей в офис? Она будет там до позднего вечера. Затем была Сью Фрост. Как я справляюсь со своей тяжелой утратой? Я налила стакан воды и выпила его. Когда вы состоите в браке, любой считает себя вправе вторгаться со своими советами в вашу частную жизнь, и этот натиск усилится, если вы овдовеете. Миссис Дженкинс постоянно советовала мне, как обращаться со своими собственными детьми. Пейдж и Гизелла засыпали меня противоречивыми советами. Миссис Остин напрямую спросила, достаточно ли у меня денег на жизнь. Кейт Уинсом убеждала записаться на процедуру очищения прямой кишки. «Ты сейчас не можеть позволить себе накапливать токсины в организме». Все требовали отчета в том, как я справляюсь. Не дожидаясь ответа, они бодро рассказывали мне, как справились бы сами. Я начинала чувствовать себя огромной рыбой в аквариуме, где посетители, расположившись ниже уровня воды, могли наслаждаться зрелищем ее беззащитного брюха. Никто никогда не считался с правом акулы на неприкосновенность частной жизни. Хотя должны бы.
Я покорно позвонила Поппи.
— Это Минти.
После похорон мы встречались только дважды, каждый раз с близнецами, и наши разговоры не выходили за рамки вежливой болтовни.
— Спасибо за звонок, — сказала она. Ее голос звучал менее решительно, чем обычно. Я слышала приглушенное гудение принтера. — Вот что, Минти, я хотела узнать, как продвигаются дела с папиным наследством.
Странно, что Поппи не поговорила с Тео сама.
— Нам… — я подчеркнула это слово, — придется подождать немного дольше. Тео все еще ждет результатов оценки имущества.
Она колебалась:
— Значит, мы еще не можем приступить к разделу денег?
— Тео делает все возможное.
— Это тянется так долго, — отчаянный вздох Поппи снова раздался в трубке. — Разве мы не можем его поторопить?
— Есть некоторые проблемы с инвестициями. Тео намекнул на это. У тебя к нему есть претензии?
— Нет, ничего подобного, — поспешно возразила она. — Мне просто было интересно, вот и все. Тео сказал, что нам с Сэмом полагается доля, и я хотела… распорядиться ею. Есть пара вещей, которые я должна… Я хотела бы получить свою часть.
— Ричард не может тебе помочь?
— Нет, — ее голос сорвался. — То есть, да. Я попрошу Ричарда. Он всегда так щедр. Но я не хотела бы беспокоить своего мужа, — она усмехнулась. — Или беспокоить как можно меньше. Я тебе говорила? Мы тут снова кое-что купили, так что сейчас я стеснена в средствах. — Принтер подавился бумагой, Поппи забеспокоилась. — О, Боже, мне надо идти. Я тут пытаюсь распечатать длиннейшую накладную. На те самые рождественские свечи, а принтер все время барахлит. Будь добра, дай мне занть, как можно скорее.
Через открытую дверь кухни я видела Феликса, болтающего в воздухе ногами, и Лукаса в позе Фредди Крюгера над ним. Я перевела взгляд обратно на кухонный стол. Если бы за ним сейчас сидел Натан, он сказал бы: «Она моя дочь, я должен помочь ей». Я сделала глубокий вдох.
— Я беспокоюсь за тебя, Поппи. Хочешь поговорить со мной о своих проблемах?
— Нет! — Паника в ее голосе подтвердила мои догадки. — Это не твое дело.
— Ты уверена?
Теперь ее голос звучал враждебно:
— Я абсолютно уверена, Минти, спасибо. Оставим этот разговор.
— Я попрошу Тео связаться с тобой.
Я положила трубку и пошла к близнецам. Следующие несколько часов я занималась только ими. Но разговор с Поппи беспокоил меня…
Позже, когда я спустилась вниз, мой взгляд остановился на вазе увядших ирисов в гостиной. Я вынесла их на кухню и вылила отвратительно пахнувшую воду. Я уронила один цветок на пол, его мясистый стебель оставил пятно на плитке. Я опустилась на колени и попыталась собрать его, но он растекался под пальцами. Когда я поднялась на ноги, чтобы принести совок, боль пульсировала в коленях. Это заставило меня усмехнуться. Натан женился на мне, потому что надеялся помолодеть. Но вместо этого я сама постарела. Я сбросила мусор в ведро и захлопнула крышку. Глубокие незаживающие раны были открыты и боль цепко держала меня в своих когтях.
Я была разбужена птичьим щебетанием на лестнице. Взглянула на часы — 5:30 утра. Я застонала и встала с постели.
— Так, что это вы тут делаете? — требовательно спросила я. Близнецы были полностью одеты и стояли с рюкзаками за спиной. — А чем ты нагружен?
— Это наша еда в дорогу, — пояснил Феликс.
— Повернись. — Феликс послушался, и я расстегнула рюкзак. Внутри я нашла яблоко, пару шоколадных печений и Бланки. Вот это было серьезно. Феликс никогда не выходил из дома без Бланки. — Зачем вам это?
— Для нашего путешествия, — повторил Лукас.
— Какого путешествия?
Феликс дернул меня за руку:
