В один из дней Летти и Стив поехали за продуктами. Дик жарил мясо: Майлз на следующий день уезжал, и они устраивали прощальный ужин.
– Надо купить овощи и хлеб. – Летти озабоченно проверила шкафы на кухне.
– Поехали. – Майлз улыбнулся. – С удовольствием помогу.
Они доехали до супермаркета и неторопливо набрали всего ненужного. Когда багажник машины Майлза захлопнулся, Летти произнесла:
– Мы не купили хлеб.
– И салат. – Майлз рассмеялся. – А тут нет какой-нибудь маленькой лавочки?
– Есть, только для этого надо поехать длинной дорогой.
– Вот и отлично.
Необходимое они купили в семейном магазине по дороге к дюнам. Ступив с асфальтированной дорожки, они тут же увязли в песке.
– Ну вот! – Стив отряхнул свои спортивные туфли. – Надо было босиком ехать.
– Еще холодно. – Летти посмотрела на берег. Весна уже пришла, дни были теплые, и в природе наступило мимолетное затишье – еще немного, и все стремительно зазеленеет, зацветет и уже не будет этой холодной свежести.
– Стив, пойдем пройдемся по берегу. День чудесный, у Дика наверняка еще ничего не готово.
– Пойдем, сам хотел предложить.
Они поднялись на дюны, потом прошли по пляжу и вышли на утоптанный берег. Вода докатывалась до их ног. Стив и Летти пошли вдоль берега.
– Как твои дела? Все это время я говорил о фильме. Я даже не удосужился спросить тебя о работе.
– Ты спрашивал, но не слушал ответы, – рассмеялась Летти. – Но я не обижаюсь. У вас сейчас тяжелый период ожидания. У вас – это у тебя и Дика. Конечно, я думаю, что все будет хорошо.
– Не деликатничай. Дик прекрасный актер, и он справился со своей ролью. И тем более мне будет жаль, если фильм провалится.
– Стив, Стив! Когда ты приехал, ты осторожно выражался. «Я недоволен фильмом!» – всего-навсего сказал ты. А теперь уже – «фильм провалится»!
– Чем больше я думаю, тем больше опасений.
– Ты не думай. Ты лучше вспоминай те самые съемки в Париже и тот успех.
– Где мне взять такого делового человека, как Гроув? Успех тогда во многом зависел от него.
– Ерунда, можно было договориться о фестивале, но нельзя заставить публику ходить на плохой фильм. А сборы, сам знаешь, какие были. Огромные!
– Верно. Но только сейчас и материал сложнее.
– Им нужен прокат. Хороший прокат.
– Стив, ты все делал правильно. Теперь очередь за другими. Слушай, а может, Гроуву позвонить, посоветоваться? Анна к тебе всегда отлично относилась, Гроув – еще лучше.
– Не думаю, что это хорошая идея.
Стив помолчал.
– Ты ничего не слышала о них? – наконец спросил он.
– Нет, – ответила она и хотела добавить, что и не желала бы слышать. Но Летти понимала, что лучше молчать. Даже Майлзу ничего не надо говорить.
– Как ты знаешь, развод начинался громко, но внезапно все стихло. Сначала газеты писали о претензиях к друг другу, об исках, там много было правды и еще больше неправды. А потом все так же внезапно стихло. Ни одной статьи, ни одного упоминания. Это было удивительно.
– Ты следил за этой историей? – изумилась Летти. Это так было не похоже на Стива Майлза – интересоваться чужими скандалами.
– Нет, но со всех сторон мне рассказывали о том, что Гроув был инициатором развода. И причиной было нежелание Анны уйти из кино. Многое тогда говорили. Закончилось все неожиданно.
– Как?
– Они разошлись, но ни одной подробности развода узнать было нельзя. Более того, Анна действительно ушла из кино. Но только после того, как окончательно были подписаны все документы.
– И что же она сейчас делает?
– Никто не знает. Живет где-то, но ни с кем не поддерживает отношений.
– Просто загадка. – Летти не могла удержаться от сарказма. Она часто вспоминала тот самый голос в телефонной трубке и так все не могла решить, что думать об этом. «Анна или нет?!» – Этот вопрос был в числе других, омрачавших ее будни.
– Почему же? – пожал плечами Стив. – Анна не так проста, как кажется. Что-то скрывается за историей. Например, я точно знаю, что Гроув оставил ее без копейки денег, а она не стала ни за что бороться. Хотя могла.
– На что же она живет? И где тогда работает?
– Не знаю. Ну, какие-то доходы у нее есть – все-таки долго и много снималась. Может, что-то сумела скопить. Но рекламой и прочим не подрабатывает. Жаль ее. – Майлз вздохнул. – Она была талантлива.
– И есть. Она отличная актриса. – Летти поджала губы.
– Как ты живешь, Летти? – Майлз вдруг остановился и взял ее за руку. – Как ты живешь?
Она растерялась – как хотелось бы ответить на этот вопрос искренне, как бы хотелось сбросить с плеч этот груз. Это мучительное неведение, неверие, блуждание в потемках давней ревности. Как бы хотелось все рассказать – со всеми подробностями, особенно про то ожидание перед дверью мужа в маленькой гостиничке города Нови Сад. Летти уже приготовилась, чтобы сказать, но тут она вспомнила об Анне. Только что они говорили о ее скрытности, о ее осторожности. «Нет, я не хочу ничего рассказывать, самое тяжелое время я уже пережила. Мы пережили. И никого рядом не было. Зачем же сейчас я буду ворошить все это». – Летти встряхнула головой, словно отметая все соблазны быть слабой.
– Можешь не отвечать. У тебя все хорошо, – промолвил Майлз. Он следил за ней не отрываясь и понял, что, как бы она ни мучилась, как бы ни переживала, никогда в этом не признается. Хорошо это или плохо, Стив не знал. Но он знал, что никогда не упустит эту женщину из виду. Ведь никто не знает, сколько сил у сильных духом людей.
– Дик уже приготовил и сам съел все мясо. Мы с тобой будем жевать хлеб и салат. – Майлз подал руку Летти и повел ее через вязкий белый песок.
Стив уехал ранним утром следующего дня. Летти, сонная, сварила ему кофе, сделала омлет, посидела с ним на кухне, пока он завтракал. У Стива был хороший аппетит, и она радовалась. Она чувствовала, как будто рядом старший брат, о котором должна позаботиться.
Проводив его, Летти вернулась в спальню к Дику. Она долго смотрела на мужа, на его красивое лицо и думала, что пора забывать все истории. Пора поступить так, как это сделала Анна – в молчании оставить прошлое и жить настоящим. А настоящее было очень неплохим.
– Дик. – Летти подсунула руку под подушку мужа. – Дик, да просыпайся же ты. Жена твоя замерзшая пришла.
Дик лежал к ней спиной, но она поняла, что он уже не спит. Она поняла, что он улыбается, и вдруг так спокойно и ласково стало у нее на душе. Так внезапно мир вернул свое привычное обличье, что она громко произнесла:
– Ты бы знал, как я тебя люблю. Но если ты вздумаешь повторить нечто подобное – берегись!
Стив Майлз, отъехав от дома друзей, проехав по автостраде большую часть пути на бешеной скорости, вдруг решил, что спешить домой не хочет. Он не хочет бродить из угла в угол от нетерпения и досады. Он не хочет встречаться с людьми, от которых зависела судьба фильма, и вести с ними пустые разговоры – пустые, потому что он не был дельцом. Стив Майлз раздражался от одного только вида продюсера – вместо того чтобы заниматься переговорами, этот господин смотрел на Стива печальными и вопросительными глазами. Стив Майлз все знал о киноиндустрии, но сейчас не находил в себе сил предпринять разумные шаги. Видимо, сами съемки, длинные и тяжелые, сказались на его решительности. Как показались пригороды, Стив Майлз свернул на объездную дорогу и поехал медленнее. Такая езда успокаивала и помогала вспоминать прошедшие праздники. Летти и Дик сделали все возможное, чтобы он отдохнул и хоть немного отвлекся от невеселых мыслей. «Может, так и продержусь? А там, глядишь, и все станет ясно!» – думал Стив, а сам вспоминал разговор с Летти. «Что-то ее беспокоит. Почему она спрашивала об Анне? И неужели она так замкнуто живет, что ничего не знает? Впрочем, даже если не знает моя секретарша, то откуда что-то узнает Летти». – Стив решительно притормозил на заправке и набрал номер своего офиса.
