— Ну что, ревушка, успокоилась? — Он подошел и крепко ее обнял.
Джемма замерла. Господи, какое это счастье, когда тебя обвивают руки любимого! Вот так бы и стояла, прижавшись к нему, всю жизнь. Иногда хочется почувствовать себя совершенно беззащитной, довериться сильному надежному мужчине, такому, как Блейк.
— Успокоилась, — шепнула она и потерлась щекой о его плечо.
Внезапно зазвонил телефон. Джемма вздрогнула. Вот всегда так! Непременно найдутся желающие добавить в бочку меда ложку дегтя.
— Наверное, это Кристофер… — пробормотала она. — Друзья не разлей вода, все никак не договорятся, чем заняться.
Телефон перестал трезвонить. Видно, Мартин снял у себя трубку, подумала она.
— Мам, это тебя! — крикнул Мартин, перегнувшись через перила.
— Слушаю вас! — произнесла она в трубку, надеясь, что это полотер. Скажет ему, когда прийти натирать полы, и вернется в объятия к своему любимому. Она взглянула на Блейка. Он стоял не двигаясь и, судя по всему, думал о том же самом. — Ах это вы, Филипп! — с трудом скрывая разочарование, произнесла она и увидела боковым зрением, как помрачнел Блейк. Ну зачем, зачем Филипп позвонил так не вовремя? — подумала она, а вслух сказала: — Благодарю вас, цветы роскошные.
Она покосилась на Блейка, тот повернулся, вышел из кухни и плотно прикрыл за собой дверь. Проклятье! Как надоел этот месье Девере вместе со своей галантностью… Все ей испортил!
— Я сейчас не могу говорить… — Джемма попыталась остановить словесный поток самовлюбленного француза, но куда там…
— Джемма, удовлетворите мое любопытство, где вы были первую половину дня?
— Совершала свой обычный моцион, — ответила Джемма, невольно подражая витиеватой манере Филиппа. — О нет! Мы взяли за правило отключать автоответчик на уик-энды. Да, Блейк составил мне компанию. Где обедали? В кафе на набережной… — Вот ведь какой настырный! Целый допрос учинил… Да и вообще, какое его дело, где она была и что делала? Прислал цветы, ну и что?! Она его об этом не просила. — Нет, Филипп! Ведь я уже высказалась на эту тему. Да, вчера я прекрасно провела время. Еще раз благодарю вас за приглашение и компанию. Но встречаться с вами я не намерена. Извините, но меня зовет Мартин. Я заканчиваю разговор. Еще раз спасибо за цветы. — И положила трубку.
Просто удивительно, насколько люди порой не ценят деликатного обращения. Она не позволяет себе опускаться до неучтивости, а тем более хамства. Но, право же, иногда просто необходимо прибегнуть к оскорблению словом, а то и действием.
— Блейк! — Джемма чуть ли не бегом понеслась в гостиную. — Блейк… — Где же он? Она обошла все комнаты первого этажа, но его там не оказалось. — Блейк, ты где? — с тревогой спросила она, поднимаясь вверх по лестнице. Может, осваивает с Мартином новую компьютерную игру? Постучав в дверь детской и не дождавшись ответа, она распахнула ее.
Мартин и Кристофер сидели у компьютера. Джемма окликнула сына, он вздрогнул, и экран монитора тут же погас.
Маленькие паршивцы! Опять эти ужастики… Ведь она строго-настрого запретила! Сколько раз можно говорить! Ведь потом будут плохо спать ночью… Видно, Кристофер потихоньку притащил из дому. Ох, доберется она до них!
— Ты Блейка не видел? — спросила она у сына, смотревшего на нее испуганными глазами.
Тот молча покачал головой.
— А насчет этого, — она кивнула в сторону компьютера, — я с вами обоими разберусь потом!
Джемма притворила за собой дверь и бросилась искать Блейка. Но его не оказалось и наверху. Она спустилась вниз, села на нижнюю ступеньку лестницы и уставилась на входную дверь.
Если он решил играть с ней в прятки, то эта игра не для нее. Носиться взад-вперед по дому как угорелая она не собирается. Неужели отправился на прогулку? Вряд ли… Да и зачем? С утра они сегодня километров десять отмахали, так что особой нужды в физической нагрузке нет. Разве что решил проветрить мозги… Если нужно что-то обдумать, принять важное решение, он всегда идет к морю.
Блейк вернулся через час. Джемма встретила его с улыбкой и чуть ли не с распростертыми объятиями. Но, увы и ах! Он ей мило улыбнулся, поинтересовался, как она себя чувствует, и не более того.
Вот так-то, дорогая Джемма! — нашептывал внутренний голос. Упустила момент… Пытаешься загнать мужчину в угол и при этом хочешь, чтобы он тебя любил? Так не бывает. Разлюбить — это пожалуйста, это с легкостью…
Ну что же, придется довольствоваться малым. Теперь она знает, никакой соперницы у нее нет, что весьма радует и внушает оптимизм.
Сквозь морозные узоры на окне светило оранжевое солнце.
Мартин зажмурился и засмеялся.
Наступило Рождество! Ура, ура, ура!.. Рождественские каникулы! Ура, ура, ура!
Вчера перед обедом в гостиной установили большую — от пола до потолка! — мерзлую елку. Сначала от нее веяло холодом, но потом слежавшиеся ветви оттаяли, поднялись, распушились, и по всему дому запахло хвоей.
Блейк сказал, что елку привезли из Лапландии, прямо из владений Санта-Клауса. Они потом весь день золотили орехи и шишки и привязывали к ним серебряные ленточки. А когда наступил сочельник и на небе зажглась первая звезда, елка засияла множеством разноцветных огоньков. Она стояла, переливаясь золотом и серебром, разноцветными лампочками, и было так красиво!
Мартин спустил ноги на пол, надел тапочки из пушистого меха. Ну, что там Санта-Клаус выудил для него из своего мешка?
Было уже поздно, когда под елку положили красно-белый чулок для рождественских подарков. Сначала Блейк уговаривал повесить чулок, как и положено, возле кровати, но потом засмеялся и сказал, что его подарок в чулок ни за что не влезет! Интересно, что же это за подарок такой?!
Весело было вчера! Все втроем они долго возились с рождественским пудингом. Но зато теперь, начиненный изюмом и цукатами, он красуется на серебряном подносе, украшенный веточкой остролиста, и, как заявила мамочка, дожидается в гостиной праздничного обеда.
— Мам, просыпайся! Пора вниз за подарками! — завопил Мартин, ворвавшись в спальню к Джемме.
— Давай ты первый, — улыбнулась она, — а я чуть позже.
— Мам, тогда я побегу разбужу Блейка. Можно?
— Беги, беги… Он что, просил тебя его разбудить?
— Ну да!
— Тогда вперед!
Мартин умчался, а Джемма быстро привела себя в порядок. Надела длинное бархатное платье изумрудного цвета — она купила его специально к Рождеству — и придирчивым оком оглядела свое отражение в зеркале. Недурно… Точнее, если отбросить ложную скромность, сногсшибательно! — решила она и поспешила вниз.
