– Что-то он какой-то недружелюбный.
Уж какой есть!
– Майлс, тихо, – шикнула Джейн.
Но я вроде и так негромко…
– Не бойтесь, он просто нервничает, – сказала моя хозяйка Колючей.
Я неодобрительно посмотрел на нее. Зачем она врала?
– А ваш пес не болеет бешенством? Ему делали прививку?
– Конечно. Всех собак в приюте прививают от бешенства.
Черный подхватил Колючую под локоть и подвел ко мне.
– Видишь, какой он милый…
О да, я милый! Как стая акул!
– Майлс, что я тебе сказала? – строго произнесла Джейн.
Но я просто предупредил…
– Моего брата Фила за задницу укусил немецкий дог, когда мы были маленькими. Ему наложили десять швов.
– Ну, Майлс до задницы недопрыгнет, – успокоила ее Джейн. – У него маленький рост.
Я опять зарычал, показывая, какие большие у меня клыки.
Колючая вцепилась в плечо Черного.
– Боже, он меня пугает!
– Детка, собаке нельзя показывать свой страх.
Поздно, я уже все увидел. Ха-ха!
– Суши верно говорит, – подхватила Джейн. – Речь о контроле. Собаки чувствуют страх и сами смелеют. Это замкнутый круг.
– Ну же, Мирабель. Попробуй подружиться с Майлсом.
Я так на нее посмотрел, что она отшатнулась. Да уж, пусть попробует со мной подружиться!
– Нет уж, он меня точно сожрет. Я думала, что смогу, но я ошиблась. Прости, Суши, ничего не выйдет.
Итак, из нашей комнаты вылетела еще одна девица. Скатертью дорожка! Черный застонал.
– Триша, как насчет парней? Может, им повезет больше? Я уже согласен на замену!
– Я их спрашивала на всякий случай.
– Умница, я в тебе не сомневался.
– Плохие новости. У Хьюго аллергия на собачью шерсть. А у Тода контракт, по которому он не может появляться с детьми, животными и птицами.
Черный почесал шею под шляпой.
– А как насчет Ребекки? Почему я с самого начала о ней не подумал?
– Но у нее другой тип внешности.
– Зато малышка любит животных. У нее дома три собаки. Она – наша последняя надежда.
Конопатая пулей вылетела из комнаты. Джейн посмотрела на меня и вздохнула:
– Ну что мне с тобой делать?
Я перекатился на спину, затрепетал ресницами и предложил хозяйке почесать мое брюшко.
– Ребекка, познакомься, это Майлс, – объявил Черный.
Она была не столь худой и длинной, как две другие девицы. Даже сиськи у нее были, и довольно большие. Правда, кожа у нее была черной.
Увидев меня, Чернушка Ребекка захлопала в ладоши:
– Какая у тебя классная бандана, красавчик.
Зубы у нее оказались такими ослепительно белыми, что я обалдел.
Она села прямо на пол в двух метрах от меня.
– Иди сюда, познакомимся.
Начало было не совсем обычным, поэтому, спросив разрешения у Джейн (она кивнула), я спрыгнул с дивана и настороженно замер. Чернушка протянула руку ладонью вверх на уровне моего подбородка. Я подошел и понюхал.
– Пахнет моими малышками, чувствуешь?
Не знаю, о каких малышках шла речь, но собаками пахло.
– Хочешь печеньице? – Чернушка полезла в сумку. – Это сырный крекер, мои детки его обожают.
Я осторожно принял лакомство. Неудивительно, что другим собакам оно нравилось.
– Если я дам тебе еще один крекер, ты сядешь?
Я не только сел, но и поднял передние лапы.
– О, да ты не только красавчик, но еще и умница!
Я вильнул хвостом и вдруг осознал, что сижу совсем рядом с новой знакомой.
– Ты очень ласковый песик.
Только с избранными.
– И чего все разбегались? Мы ведь подружимся?
Я лизнул ее пальцы, пахнущие крекерами.
– Какое облегчение! – выдохнул Черный. – Ты ему нравишься! Дорогая Ребекка, ты спасла меня и мое шоу.
В комнату влетела запыхавшаяся Конопатая, которая какое-то время отсутствовала.
– Господи, все идет кувырком! Рене в дурном настроении, а ему еще надо сделать укладку Ребекке. Кларисса сучится, ну, вы знаете, она это любит. Отказывается надеть платье с косым подолом. Говорит, что в нем у нее большая задница. А на брюках Тода сломалась молния. И нигде ни одной булавки!
– Довольно! Я чувствовал, что здесь будет сплошной дурдом… – Черный выскочил за дверь.
Конопатая последовала за ним. Моя новая знакомая, Ребекка, дала мне очередной крекер и почесала за ушком.
– Увидимся позже, красавчик.
Я лизнул ей нос, чтобы укрепить дружбу.
– Передайте Рене от меня привет, – сказала Джейн.
– Он вас стрижет?
– Нет.
Чернушка Ребекка ухмыльнулась:
– А, поняла, вы – любовники.
– Нет, что вы! Он не в моем вкусе!
Ребекка пожала плечами.
– Не повезло вам. Я слышала, что у него гигантский член.
– Как у Майлса, должно быть.
– Действительно?
Джейн смутилась.
– Вроде того. Забудьте, что я это сказала.
Стоило Ребекке уйти, как снова заглянула Конопатая.
– Суши спрашивает, не желаете ли вы перекусить.
– Теперь, когда вы задали этот вопрос, я почувствовала зверский аппетит, – ответила моя хозяйка.
Я тоже чувствовал голод. Крекеры только разожгли аппетит.
– Здесь отличный ресторан. Дверь в дверь с нами. Сейчас принесу меню.
В этот момент у Конопатой зазвонил телефон.
– Что? О, я совсем забыла! Простите, Суши… нет, сейчас же буду… да, уже бегу. Одну секунду! – По тому, как жалобно скривилось ее лицо, я решил, что Конопатой не стоило отвечать на звонок. – Строит из себя примадонну, – пробормотала она.
– Что произошло? – спросила Джейн.
– Мой босс рвет и мечет. Простите, мне надо бежать. Меню я вам занесу.
Едва за Конопатой закрылась дверь, кто-то вновь постучался.
Кто там еще?!
Если честно, это постоянное хождение туда-сюда уже здорово меня раздражало. Ничего себе, тихая комната!
Вошел мужчина с выпученными, как у мопса, глазами и таким же вздернутым носом.
– Простите, что беспокою…
«Поздновато извиняться, урод!»
– Тихо, Майлс, не рычи!
Но…
– Меня зовут Говард Дифранко. Мне велели сделать несколько фотографий.
– Уверена, речь шла не обо мне.
– Если бы я решал, кого снимать, то выбрал бы именно вас. – Мопс широко улыбнулся. – Вы очень хорошенькая.
Моя хозяйка застенчиво опустила голову и заправила волосы за уши.
– О, перестаньте…
– Я не шучу. Но меня прислали фотографировать пса.
Я насторожился, хотя слова «фотографировать» не знал. Однако Джейн не проявила признаков беспокойства. Просто велела мне сидеть неподвижно и разрешила Мопсу делать снимки.
Честно говоря, я здорово перетрусил. Из меня собирались делать какие-то снимки! Оставалось надеяться, что для этого не режут на кусочки.
Мопс несколько раз щелкнул какой-то черной штукой, которая мигнула яркой лампочкой (заставив меня слеповато поморгать).
