– Ты похожа на помятую и ворчливую золотую рыбку.
– Зря ты меня недооцениваешь. – Я оскалилась. – Обожаю загрызать по утрам таких веселых и собранных.
Ник подошел к кровати и, поставив передо мной дымящуюся чашку, отошел назад.
– Считай это знаком примирения. – Запах шоколада усилился.
– Горячий шоколад? – Милый жест, но уж слишком калорийно. Я посмотрела на Ника. – Надеюсь, у меня бешенство, и когда я тебя закусаю, ты заболеешь и умрешь мучительной смертью. Пусть жестокое наказание, зато необычное.
Ник заговорил льстивым голосом:
– За ночь ты сожгла миллион калорий и можешь позволить себе чашку горячего шоколада.
– А если нет?
– Тогда я помогу тебе сжечь излишек. – Я рассмеялась. Первый раз за утро. Ник погладил меня по волосам.
– Со сливками, Фил.
Было так хорошо, что с трудом верилось. Знаете, если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то скорее всего оно правдой не является. Я с подозрением посмотрела на Ника:
– Пополам разбавил?
– И как я только угадал твои вкусы? – Он засунул руки в карманы и снова встал.
Что-то он разболтался. Я поднесла кружку, принюхалась и сделала осторожный глоток горячего шоколада.
Божественный вкус. Нектар богов, и никаких последствий.
– Ладно. Так и быть, живи.
Ник направился к кухне, но застыл посреди комнаты.
– Знаешь, Фил, нам надо будет поговорить об умеренности и синтетических подсластителях. В настоящем сахаре всего шестнадцать калорий на чайную ложку. Не говоря уж о том, что это натуральный продукт и усваивается великолепно.
Я села и бросила на него самый злобный взгляд, на какой была способна.
– Я передумала. Ты умрешь долгой и мучительной смертью. По утрам я не расположена к лекциям.
Ник скрестил руки на груди.
– Какая у тебя короткая память. Помнится, вчера ночью ты говорила мне, что я слаще шоколада.
Я покраснела, ведь я действительно говорила ему это.
– Сегодня утро, и все, что я говорила вчера, не считается.
– Я не ослышался? – Готова поклясться, что глаза Ника сверкнули недобрым огнем. – Пей шоколад Фил, – сказал он в дверях.
Звучало это зловеще. Впрочем, возможно, мне показалось. Ведь он не стал продолжать.
По стеклу барабанил дождь, и я не спешила вставать. Времени было без пятнадцати восемь, что для меня уже чудо. В кухне Ник гремел посудой, и вскоре разнесся волшебный аромат крепкого кофе. Обожаю запах кофе по утрам, хотя и не пью его.
Простыни пахли по-другому. Я вздохнула, поставила кружку на столик и улыбнулась, услышав звуки зашумевшей воды в душе. Хорошо, если Ник задержится подольше.
Он вышел из душа и сразу направился ко мне. Стянул рубашку и скинул брюки. Я тут же проснулась, но это его не остановило. Ник поднял меня на руки и понес в ванную.
– Ты же уже принял душ!
– Ничего, приму еще раз.
Я взвизгнула, когда Ник затащил меня под воду, потому что вода оказалась холодной.
– Ну что, проснулась? – Он протянул руку к крану и добавил горячей воды.
– Да, да, проснулась!
Ник хищнически улыбнулся:
– Отлично. Тогда приступим к сравнениям.
– Сравнениям между тобой и шоколадом? – Ник кивнул, а я лукаво опустила глаза.
– Шоколад был отменным, Салливан, у тебя нет шансов.
Через полчаса мы были уже на кухне. Пора было идти. Я надела легкие брюки из хлопка и свитер, поскольку мне предстояло возиться с дланевидным кленом.
Я нашла удобную коробку из-под печенья.
– Мне казалось, ты не любишь плюшки, – заметил Ник, натягивая рубашку. Он налил себе еще одну чашку кофе, подошел ко мне и обнял за талию.
– Сколько ты съел? – Он ухмыльнулся:
– Тебе лучше не знать.
– Тогда передай мне яблоко, – сказала я, указав на блюдо с фруктами. Еще на столе были йогурт и свежезаваренный травяной чай. – Тебе надо сдавать себя за деньги, – добавила я и присоединилась к нему за столом.
– Ты первая в моем списке.
Я посмотрела на Ника и поняла, что играю с огнем.
– Предпочитаю не брать в аренду, а покупать. – Ник загадочно улыбнулся и глотнул кофе.
– Такие предложения на рынке редко встречаются.
Если я ожидала горячих признаний в любви, то меня ждало разочарование. Ник увлеченно читал газету за едой. Я внимательно разглядывала его сквозь опущенные ресницы.
Я заметила, что на нем одна из футболок, что я видела в рюкзаке. Я старалась говорить совершенно невинным тоном, хотя, признаюсь, вышло не очень.
– Ты отыскал рюкзак?
– Ага. – Ник бросил на меня короткий взгляд. – Нашла в нем что-нибудь интересное?
Врать было бессмысленно, но я не думала сдаваться.
– Откуда ты знаешь, что я вообще туда заглядывала?
– А ты считала, что человек, который постоянно носит с собой крупные суммы денег, не заметит, что кто-то рылся в его багаже?
– Я не рылась.
– Нет, ты аккуратно посмотрела. – Ник едва заметно улыбнулся. – Но недостаточно аккуратно.
– Как ты догадался?
Ник посмотрел на меня поверх чашки.
– Я не могу выдать всех своих секретов. – Я фыркнула:
– Ну, не думаю, что это так страшно. – Он вдруг стал серьезным.
– Да, пока не забыл: спасибо, что выслушала, Фил.
О, как легко Ник обезоружил меня взглядом и парой слов. Что это было для него? Прихоть? Способ удовлетворить любопытство?
Или все же что-то большее?
К счастью, мне не пришлось долго раздумывать об этом. В дверь позвонили, а затем принялись стучать, не дожидаясь моего ответа.
– Филиппа, открывай. Я совершенно сбита с толку!
– Это Элайн, – объяснила я и, не дожидаясь ответа Ника, побежала к двери.
– А-а-а, сумасшедшая женщина с языком без костей.
– Не связывайся с ней, она у нас мастерски обращается с мотыгой.
Ник улыбнулся:
– Ты в своем репертуаре.
– А что такого?
– Ты видишь в людях только лучшее. – Я остановилась в дверях кухни.
– Элайн, между прочим, отдает мне свою машину на сегодня. Разве можно сказать про это что-нибудь плохое?
Ник удивился:
– А что случилось со Зверем?
Элайн была уже в прихожей и слышала вопрос.
– Заболел. А может, и помер. Захворал вчера на полпути к офису, никчемное создание. Мне кажется или это запах кофе?
– Да, кофе, – сказал Ник. Пока Элайн снимала плащ, он налил ей чашечку, спросив про молоко и сахар.
– Вкуснятина. Жаль, у вас нет плюшек.
– На плюшки ты опоздала. – Я вернулась к своим фруктам.
Элайн нахмурилась и внимательно рассмотрела чашку:
– Когда ты успела купить хорошую посуду?
Во рту у меня была дыня, поэтому я указала на Ника и проговорила:
– У него спроси.
– Ты выбирал? – Элайн взглянула на Ника, затем снова на легкомысленный узор на чашке. – Филиппа выбрала бы точно такие же.
