– Пока не знаю. Пожалуй, где-нибудь в середине января. Надеюсь. Я тебе сообщу. Счастливого Рождества, дорогая. Я так рад, что разыскал тебя.
– И тебе тоже счастливого Рождества, Джонни. Спасибо, что позвонил.
Рози задумчиво положила трубку и какое-то время стояла, не убирая руку с телефона, погруженная в свои мысли.
Из двери гостиной послышался голос Колли:
– Я не собиралась подслушивать, Рози, но не могла не обратить внимания на твои слова. Ты действительно собираешься разводиться с Ги?
Обернувшись к Колли, Рози посмотрела на нее долгим взглядом и медленно кивнула.
– В день моего приезда мы с Анри обсуждали это. Он сам первый заговорил и в конце концов убедил меня, что развод необходим.
– И слава богу! Вот все, что я могу сказать.– Колли вошла в гостиную и обняла Рози.– Тебе давно пора было освободиться от Ги. Я рада, что ты наконец решилась.
– Как ты думаешь, Ги не приедет на Рождество? – с тревогой спросила Рози.
– Ну уж нет! – горячо запротестовала Колли, отрицательно покачав головой.– Даже у него не хватит на это глупости. Думаю, он должен был понять раз и навсегда, что после этого скандала, который он устроил, его больше здесь не ждут.
– Я думаю, ты права. Надеюсь, что так,– сказала Рози, но в голосе ее прозвучало сомнение.
– Он не приедет,– твердо повторила Колли.
– Думаю, мне все-таки придется с ним встретиться, чтобы сказать, что я собираюсь разводиться с ним,– тихо проговорила Рози, направляясь к стремянке.
– Не вижу в этом необходимости. Я считаю, что мой брат не заслуживает такого к себе внимания. Во всяком случае таково мое мнение. Он не очень-то с тобой церемонится.
– Пожалуй, ты права, не стоит с ним разговаривать. А процедуру развода я начну,– согласилась Рози.
Колли бросила на нее проницательный взгляд и улыбнулась уголками рта.
– Этот Джонни, который только что тебе звонил, не тот знаменитый певец?
– Да. В начале следующего года он приезжает в Париж и приглашает меня на обед.
– Рози, дорогая, это же замечательно! Toujours I'amour... toujours I'amour.[19]
Рози взглянула на Колли и почувствовала, что краснеет. Она было открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент в комнате появилась, как всегда спешащая Анни.
– Мадам де Монфлери, вам посылка. Ее только что доставил специальный посыльный. Из Калифорнии. Я за вас расписалась.
– Спасибо, Анни,– проговорила Рози, беря пакет у нее из рук.
Анни уже повернулась, чтобы уйти, но потом вдруг остановилась и внимательно посмотрела на Колли.
– Вы выглядите усталой и бледной. Доминик приготовил прекрасный куриный суп.
С этими словами Анни исчезла.
Вскрыв пакет, Рози обрадованно сообщила Колли:
– Это от Гэвина, из Лос-Анджелеса. Киносценарий «Наполеона и Жозефины» – замечательно! Да тут еще что-то есть.– Рози положила сценарий на ступеньку стремянки и осмотрела другой сверток, по виду подарочную коробочку, обернутую плотной голубой бумагой и перевязанную золотой лентой. К ней был прикреплен небольшой конверт. Вынув из него открытку, Рози вслух прочла ее Колли: «Рози, мне было очень приятно с тобой работать, благодарю тебя за лучшие в мире костюмы. И еще за то, что ты мой друг. Счастливого Рождества! С любовью, Гэвин».
– Как это мило с его стороны,– сказала Колли,– открывай скорее коробочку, Рози.
– Может быть, мне лучше подождать? Положить ее под елку и открыть в канун Рождества, когда мы все дарим друг другу подарки?
– Вот еще глупости! Мне не терпится посмотреть, что же такое он тебе прислал. Давай откроем сейчас.
Рози разорвала обертку, и в руках у нее оказалась синяя картонная коробочка с инициалами HW в правом нижнем углу. Внутри нее был кожаный футляр с теми же буквами, тисненными золотом.
– Это из магазина Гарри Уинстона,– сказала Рози с благоговением, глядя на футляр. Но то, что она увидела внутри, заставило ее ахнуть.
– Ты только посмотри, Колли! Это же прекраснейший жемчуг из Южно-китайского моря. В жизни не видела ничего подобного! – С этими словами Рози подняла вверх жемчужное ожерелье, показывая его Колли.
– Это натуральный жемчуг! – воскликнула Колли.– Жемчуг от Гарри Уинстона не может быть искусственным.
Рози кивнула.
– Каждый раз, когда мы заканчиваем работу над фильмом, Гэвин дарит мне что-нибудь особенное. Но таких подарков, как это жемчужное ожерелье, я раньше от него не получала. Посмотри, как оно переливается.– Она подержала ожерелье у окна, потом передала его Колли.
– Сказочное! – почти шепотом проговорила Колли.– И, очевидно, очень дорогое.
– Да, наверное. Мне следует позвонить Гэвину и поблагодарить его. В Лос-Анджелесе еще только три часа ночи. Я закажу разговор сегодня вечером, часов на шесть-семь по нашему времени. У них будет как раз девять утра.
– Вот, пожалуйста, возьми,– сказала Колли, протягивая Рози ожерелье.– А сейчас, если у тебя найдется для меня минут пять, мы сможем обсудить, что мне надеть на свадьбу отца. Из того, что мне сообщила Лизетт, я поняла, что она и Ивонн будут в вишнево-красных бархатных платьях. Но я, надеюсь, нет?
– Нет,– рассмеялась Рози.– Только две подружки невесты и никаких почтенных матрон, я вчера сказала об этом Кире. Думаю, мы с тобой можем обойтись тем, что у нас есть. Честно говоря, мне будет довольно трудно сшить к сроку даже платья для девочек.
– А Ивонн тебе не сможет помочь?
– Она и сама предлагала мне помощь. И, конечно, «шапочки Джульетты» она сможет сшить. Я уже заказала ткань в Париже у мадам Соланж. Она должна ее выслать с вечерним курьером. Завтра мы ее получим и можно будет сразу же приступить к работе.
– Да, придется повертеться,– сказала Колли, опускаясь на диван и наблюдая за взбирающейся на стремянку Рози.– До свадьбы осталось всего десять дней.
– Я знаю.– Рози наконец закрепила ветку остролиста и оценивающе прищурилась. Потом сказала Колли через плечо: – Но платья я сошью, даже если мне придется просидеть с ними всю ночь. Даже если все ночи.
– Я в этом ни секунды не сомневаюсь, Рози. Ты удивительная, таких людей больше нет.
Небо над Парижем своей одноцветной уныло-серой палитрой напоминало роспись в отеле «гризайль»[20]. Сплошь покрытое угрюмыми разбухшими облаками, оно, казалось, вот-вот должно было пролиться дождем.
Гэвин Амброз стоял перед окном гостиной своего номера в отеле «Риц» мрачно глядя вдаль. Это воскресное утро выдалось промозглым и безрадостным. Только в понедельник утром он собирался вылететь «Конкордом» в Нью-Йорк. Впереди маячила перспектива бесконечно пустого дня и вечера. Гэвин не знал, чем бы занять себя на это время.
