ей хватило мозгов не лезть ко мне с вопросами. В этот момент со мной было опасно общаться любому.
Проклятая девчонка. Если я узнаю, что ты задумала меня провести…
Тревога мешалась с подозрениями и злостью, пока я с неосторожными маневрами гнал внедорожник по городу. Моя челюсть не разжималась до самых ворот дома, хотя я допускал, что могу ошибаться. Однако в совпадения не верил никогда. Поэтому после звонка Шуры в голове возникла лишь одна светлая мысль: похоже, пока я разыгрывал перед отцом свой спектакль, гостья в моем доме придумывала свой.
– Какого хуя ты здесь шатаешься?! – рявкнул я на молодого охранника, которого чуть не сбил, резво въезжая через ворота на территорию.
Он вылупил на меня свои глазенки, но сказать ничего не успел. Внедорожник сорвался с места и притормозил только у ступеней парадной двери.
Заходя в дом, я негодующе оглядел охрану, дежурившую в холле. Ничего не говоря, сразу размашистым шагом направился в коридор, где находилась ее комната. По лестнице мне навстречу уже спускалась домработница.
– Знаете, я еще вчера заметила, что она странно выглядит! – пожаловалась Шура, как только меня догнала. – А сегодня вообще запретила девчонке расхаживать по дому. На всякий случай…
Хмуро глянув на нее из-за плеча, я схватился за ручку и настежь распахнул дверь комнаты для прислуги. Сразу поймал взглядом фигуру на кровати. Одетая в белую ночнушку Эльза лежала с закрытыми глазами, притянув ноги к груди, и морщилась. Даже не сразу среагировала на шум. А разомкнув веки, тревожно на нас уставилась и попыталась сесть.
Нутро ужалило дурное чувство. Она действительно выглядела хреново. Темные круги под красными глазами, бледное лицо, сухие губы, и каждое движение как будто давалось ей с трудом. Не то чтобы последние дни я не обращал внимания на девочку в заточении, но увиденное возымело эффект.
– Ой, вам, наверное, не стоит близко подходить! – бесцеремонно вклинилась Шура, как только я начал приближаться к кровати. – Я видела, как ее рвало… Вдруг это не отравление, а грипп?..
Эльза обняла себя руками, затравленно посмотрев на женщину, которая не упускала возможности ее унизить. Я в свою очередь осадил домработницу суровым взглядом и холодно приказал:
– Ты можешь идти.
Она оторопела. И так скептически покосилась на дочь Князева, будто рискнула усомниться, что я сам в состоянии с ней разобраться.
– Ну хорошо…
Как только Александра свалила из комнаты, я подошел к Эльзе вплотную. Некоторое время испытывал ее лицо взглядом, пытаясь выискать почву для подозрений, но пока… все казалось слишком натуральным. Даже то, что она избегала смотреть мне в глаза, вполне было объяснимо.
– Сколько времени это продолжается? – требовательно спросил я в какой-то момент.
Облизнув губы, Эльза мельком подняла глаза и осипшим голосом ответила:
– Несколько дней… Я сначала не придавала значения.
Я поджал губы и напряженно уставился в стену над ее головой. Шаги в коридоре раздались, когда я еще принимал решение, но охранник, проходивший мимо комнаты, услышал мой приказ:
– Стоять! – Костя вернулся на два шага и сунул свою физиономию в приоткрытую дверь. – Позвони Новикову! Пусть найдет время приехать.
Он коротко кивнул и тут же скрылся в коридоре. А я сосредоточил взгляд на Эльзе. Она растерянно посмотрела на дверь, потом на меня в упор.
– Что такое? – спросил я, сразу уловив неладное.
Ответ оказался неожиданным.
– Врач… не поможет.
Я вскинул брови, наблюдая, как девчонка поежилась и покрылась мурашками, словно ее морозило.
– В смысле? – терпеливо поинтересовался.
– Это не отравление, – сообщила она, уставившись в сторону. – И не грипп… Эти симптомы уже были у меня. В четырнадцать лет и… в семнадцать. – Наши глаза встретились, и я услышал: – Мне нужно в больницу, Вадим.
Слегка прищурившись, я незаметно качнул головой. Неужели ты все-таки разочаруешь меня, Эльза? И только ищешь повод оказаться за пределами этого дома.
– Вот как, – холодно подвел я. – И что же, по-твоему, с тобой происходит?
– У меня есть хроническая болезнь, – взволнованным голосом призналась Эльза. – Проблемы с поджелудочной. И я боюсь… боюсь, что это обострение. Я почти уверена в этом – из-за стресса такое уже было! Нужно полное обследование и… госпитализация. Если не принять меры, мне может стать гораздо хуже!..
Я пристально смотрел в серые глаза, в которых заблестели слезы. Ее голос был пропитан страхом, но меня не отпускало скользкое чувство подвоха. Я никак не мог понять, что не так, ведь она как на ладони! И симптомы эти налицо.
Возможно ли отыграть подобное на грани отчаяния? Вполне. Учитывая ее странные метания и все то, что произошло в последнее время. Но что если я ошибаюсь, и моя пленница вовсе не играет?
Тогда ты можешь легко это проверить, Вадим.
Сделав медленный вдох, я обхватил пальцами ее подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза.
– Однажды я дал тебе шанс уйти, – напомнил низким голосом, чувствуя, как она настороженно затаилась. – Больше этого не повторится, Эльза.
Отняв руку, я резко отступил и вышел прочь из комнаты.
Эльза
От нервного ожидания внутренности сводило до ноющей боли. Я неотрывно смотрела на дверь уже больше часа. Прижимая ноги к груди, раскачивалась взад-вперед и периодически вытирала слезы, которые без моей воли собирались в глазах. Отчаяние побеждало.
Он не поверил…
Я старалась не терять крохи надежды, но все равно трезвым умом понимала, что Вадим вызовет врача, который сразу уличит меня в обмане. Хотя я настолько поверила в симптомы, о которых мне когда-то рассказывала школьная подруга, страдающая хроническим панкреатитом, что реально чувствовала себя плохо!
Прикрыв глаза, я прикусила дрожащую губу.
– Господи, помоги!.. – прошептала надрывисто.
Страх рвал волю на куски от осознания, что это мой последний шанс до того, как кто-то догадается о моей беременности. А веры в свои силы больше не осталось… Мне могло помочь только чудо. Поэтому я горячо просила в мыслях, кто бы там наверху меня ни слышал, лишь о маленькой удаче! Ведь я же ничего плохого не делаю! Я никогда и ничего плохого не подразумевала…
Вымученно вздохнув, я поправила подушку у изголовья кровати, желая прилечь. Но только опустилась на локти, как дверь в комнату внезапно открылась.
Сердце пропустило удар.
Ко мне уверенно приближался тот самый хмурый брюнет, который должен был позвонить врачу, и я нервно сглотнула. Даже не сразу заметила пакет в его руке, который он поставил на кровать.
– Одень это и выходи, – велел охранник, задержав на мне взгляд.
Я озадаченно посмотрела на широкий прямоугольный пакет и, как только осталась одна, без промедления в него заглянула. Не могла поверить своим глазам, доставая джинсы, водолазку и коробку, в которой обнаружила черные ботфорты. Все это было куплено специально для меня – с одежды даже бирки не сняли. Но самое главное, это значило, что я все-таки еду в больницу…
Меня взяли под конвой от самой двери комнаты. Выходя в холл в сопровождении двух охранников, я сразу поймала взглядом Шуру, которая стояла недалеко от лестницы. Она как будто хотела непременно проконтролировать мой уход, окончательно выслужиться перед хозяином дома. Сам он, наверное, уже ждал в машине, на которой меня должны были везти к врачу.
Проходя мимо домработницы, я настойчиво посмотрела ей прямо в глаза. Она невозмутимо выдержала этот контакт, прежде чем стервозно вытянула губы и отвернулась. Сердцебиение резко участилось, но я продолжила спокойно идти, запрещая себе думать о плохом.
Поздно бояться, Эльза. Точка невозврата пройдена.
Возле парадной двери мне протянули знакомое замшевое пальто и даже помогли надеть его. Затем под контролем охраны я вышла на улицу, где возле черного внедорожника ждали еще двое. Все делалось без спешки, но под непреложным контролем. Один из парней открыл для меня дверь пассажирского сиденья сзади и зашел в салон сразу следом за мной. Не успела я устроиться поудобней, как с другой стороны уселся второй охранник.
В общей сложности автомобиль заняли четверо мужчин. Четверо! На меня одну. Конечно, это давило на нервы, но я ведь
