теперь я любимая? — Прошипела я, отталкивая его, и, пошатываясь, подошла к кровати. — Черт возьми, малыш, ты не можешь быть на его стороне.
— Мел, — позвал он, притягивая меня ближе к себе на кровати. — Что случилось?
Вздохнув, я легла на спину, держась за живот.
— Малыш пошевелился сразу после того, как ты ушел. Тогда было не больно, но сейчас больно.
Лежа рядом со мной, он медленно погладил мой живот.
— Ты пьешь чай?
— Фу, я так устала пить это дерьмо. Но если это поможет, то я выпью немного утром. — Я не была любителем чая, но последнее, что мне было нужно, — это еще больше боли.
— Когда мы вернемся в Штаты, попробуем что-нибудь еще, — ответил он, целуя мое плечо.
— Я все еще зла на тебя, — тихо сказала я, наклоняясь к нему.
— Но я не могу злиться на тебя, потому что ты носишь моего ребенка, говоря о двойных стандартах, — ответил он, и я просто собиралась пропустить это мимо ушей.
— Лиам, я не стыжусь своего прошлого. Задолго до того, как ты появился в моей жизни, у меня был секс с…
Оторвавшись от меня, он перекатился на спину.
— Ах, пожалуйста, не говорю! Я все понял. Мне это не нравится, но, пожалуйста, не говори.
Перевернувшись, я увидела, как его лицо скривилось в гримасе, как будто он унюхал что-то ужасное.
— Мужчины никогда не меняются. — Я засмеялась, ложась обратно, когда музыка зазвучала через окна. Было громко, как будто тысяча пьяных ирландцев пытались выть на луну.
— Это и есть фестиваль?
Наклонив голову к окну, Лиам некоторое время молча слушал, прежде чем сесть.
— Я забыл, что сегодня Féile Na Beatha.
— Праздник жизни? — Я быстро перевела.
Ухмыльнувшись, он кивнул.
— Он возник как праздник для Богов и Богинь, чтобы отметить переход от лета к осени. Восхваляя их песнями во время совместного употребления вина, все в надежде, что они соберут достаточно урожая на зиму. Теперь это просто предлог, чтобы отвратительно громко петь пьяными на улицах.
— Кельтские боги и богини? — Я изо всех сил старался не рассмеяться, однако ничего не могла с собой поделать. Притянув меня в свои объятия, мы боролись поверх простыней всего секунду, прежде чем он прижал меня к себе.
— Ты смеешься над древними богами, в которых верили мои предки? — он улыбнулся мне, всего в нескольких дюймах от моего лица.
— Я уверена, что они бы не возражали, учитывая, что это, вероятно, первый разговор о них за несколько столетий. Твои древние Боги — отстой. — Я улыбнулась, когда он покачал мне головой.
— То, что о них не снимают фильмы, не значит, что они отстой.
— Именно так. У нас есть Юпитер, Аполлон, Марс. В Греции есть Геракл и Олимпийцы. Черт, в германском регионе есть Тор и скандинавские божества, а еще есть ирландцы. Понятно, почему вы все так быстро перескочили в христианство.
— Геракл был героем, а не богом. — Он нахмурился, отпуская мои руки, и поцеловал меня в шею.
— Теперь ты заинтриговал меня этим Féile na Beatha. — Я застонала, изо всех сил стараясь не поддаваться ему, но, черт возьми, он знал, куда целовать. — Мы должны пойти и увидеть твой народ во всей его красе.
Схватив меня за грудь, он остановился и посмотрел мне в глаза.
— Позже.
Я знала этот взгляд.
— Лиам, тебе лучше не…
ХЛОП
Я посмотрела вниз на свой уже порванный бюстгальтер, прежде чем встретиться с ним взглядом.
— Ты придурок.
Ухмыляясь, он медленно расстегнул ремень.
— Как пожелаешь, любимая.
— О нет, ты не понимаешь. — Я засмеялась, опрокидывая его на спину, прежде чем оседлать его:
— Ты меня сегодня разозлил.
— Тогда позволь мне загладить свою вину, — сказал он. Перевернув меня, прежде чем я успела даже моргнуть, его руки уже с легкостью стаскивали с меня джинсы.
Он медленно стянул с меня трусики зубами, пока они не оказалось вокруг лодыжек, затем начал прокладывать путь поцелуями вверх.
— Лиам… — Я сдержала стон, когда его палец оказался внутри меня.
— Да, любимая? — невинно сказал он, наблюдая за мной, пока я стонала под ним.
Он медленно входил и выходил из меня… мучительно медленно, хихикая, когда я покачивалась под его пальцами и пыталась заставить его двигаться быстрее.
— Лиам… — Он крепко поцеловал меня, покусывая мои губы, одновременно трахая меня своими пальцами.
— Ты тоже меня разозлила. Но ты почти прощена. — Он на мгновение остановился. — Мне нравится видеть, как ты извиваешься подо мной.
— Хмммм… — Я снова застонала, когда его пальцы задвигались быстрее, заставляя меня сжаться вокруг них.
— И все это из-за трех пальцев, детка? — Он рассмеялся, точно зная, что делает. — Интересно, как громко мой язык заставит тебя кричать.
— Лиам, просто… — Он не дал мне возможности закончить. Вытащив из меня свои пальцы, он широко раздвинул мои ноги, прежде чем напасть на мою киску.
— О Боже мой! — Я застонала, когда обхватила ногами его голову и потянулась вниз, чтобы схватить его за волосы.
Его язык…Иисус, блядь, Христос. Держась за мою талию, его язык проник глубже в меня, потрясая меня до глубины души, когда я толкнулась к его рту. Я не могла себя контролировать. Я хотела прокатиться на его языке. Я хотела от него большего.
— Лиам… Черт… — Я закричала, когда кончила. Я на мгновение прижалась к нему, пытаясь отдышаться, прежде чем рухнуть рядом с ним.
Я услышала, как он вдохнул столь необходимый воздух в свои легкие, прежде чем поползти вверх по остальному моему телу, оставляя короткие, быстрые поцелуи на моей коже.
— Ты определенно искупил вину, — сумела прошептать я, играя с его мягкими волосами.
Он притянул меня в свои объятия, прежде чем лечь обратно.
Он ничего не сказал; он даже не посмотрел на меня. Вместо этого он просто уставился в потолок, играя с моими пальцами. Выражение его глаз беспокоило
