Ева вскинула на меня испуганные глаза и ответила:
– Не знаю… Я плохо помню…
– Ладно… Не волнуйтесь. Как говорится, выхода нет только из могилы, а мы, слава богу, живы.
В ответ Ева лишь кивнула. Из пучка на затылке вылетела заколка, и пушистые золотые волосы рассыпались по плечам. Ева, зачем-то извинившись, подобрала заколку и снова принялась собирать волосы в узел. Я невольно залюбовался ее грацией.
Я хотел помочь этой женщине, и больше ничего. Из-за ее сестры погибла моя Лиза. Как только мы справимся с обрушившимися на Еву проблемами, сразу расстанемся навсегда, чтобы никогда больше не вспоминать самые кошмарные дни нашей жизни.
Когда ужин был готов, я так и не смог предложить Еве вина. Все-таки рано нам еще праздновать. Кто знает, что уже смогла провернуть Анна за те дни, пока ее сестра была в клинике.
Как вскоре выяснилось, госпожа Полозова успела многое. Уже известный мне консьерж, завидя нас с Евой Константиновной, моментально выскочил из своей каморки и прямо-таки загородил своим довольно тщедушным телом проход к лифту.
– Не велено! – фальцетом выкрикнул он, стараясь не смотреть на Еву. – Даже не думайте! Я уже вызвал охрану! Вам запрещено!
– Что запрещено и кем? – спросил я, хотя, конечно, все было ясно и так. Консьерж не успел ответить, так как в подъезд зашел бритый наголо дюжий секьюрити с дубинкой.
– Васильсаныч! – в одно слово обратился к охраннику консьерж. – Тут госпожа Панкина… А госпожа Полозова… ну вы знаете…
Тот кивнул бритой головой и до смешного высоким голосом, который совершенно не соответствовал его мощной фигуре, сказал:
– Да уж… Ева Константиновна… Я не вникаю в то, что у вас там с госпожой Полозовой… Не мое это дело… Но раз уж вы ей продали квартиру, то будьте любезны… В общем, она не желает вас видеть, а наши правила вы отлично знаете.
На Еву было жалко смотреть. Она побледнела и начала пятиться назад. Я подхватил ее под руку, чтобы она ненароком не упала, и повел к машине. Уже сидя в салоне автомобиля, я сказал:
– Это можно было предвидеть. Ничего страшного не случилось. Главное, что основные ценности в банке, а квартира… Вы поживете пока у меня, а потом мы найдем управу на… вашу сестру, вот увидите!
Я, как мог, держался бодрячком. На самом деле плохо представлял, какую управу мы можем на нее найти. Но я не мог позволить Еве пасть духом.
Дома я согрел чаю и даже уговорил Еву съесть бутерброд с сыром.
– Вы не беспокойтесь, – наконец выдавила она из себя. – Я же уже сказала: пусть Аня забирает все… Просто я не думала, что все произойдет так скоро, вот и растерялась. Мне бы только жилье найти… Ведь вы поможете?
– Я сделаю все, что могу, – пообещал я.
На следующий день мне на мобильный телефон неожиданно позвонила Анна. Я опешил, а она, не давая мне опомниться, произнесла:
– Мне нужно с вами встретиться. Знаете ресторан «Оскар» в «Жемчужной долине»?
– Именно в этот ресторан меня совершенно не тянет, – сказал я, – но встретиться действительно надо. Предлагаю кафе «Рассвет» в центре города, недалеко от храма Вознесения Христова. Там всегда свежие круассаны и хороший кофе, не отравленный.
– Мне все равно. Пусть будет «Рассвет». – Анна никак не отреагировала на мою язвительность. – Я буду ждать вас там в полдень.
– И это с вашей стороны будет совершенно напрасно. Я, знаете ли, на работе. Официальный перерыв у меня в 14.00. В это время и встретимся.
Похоже, Анна не была настроена противоречить, а потому отозвалась односложно:
– Хорошо.
Выглядела госпожа Полозова шикарно. Я оценил ее красоту сразу, когда первый раз столкнулся с ней на лестничной площадке у квартиры Панкиных в тот роковой вечер. Но сейчас она выглядела еще лучше. Сняв бежевое кожаное пальто, сестра Евы осталась в узком, коротком платье цвета какао. Единственным украшением была жемчужная брошь у выреза. Темные блестящие волосы Анна как-то хитро завернула на затылке, открыв длинную стройную шею. Лицо с минимумом косметики все равно смотрелось ярко и выглядело бы замечательно на обложке дорогого глянцевого журнала. Конечно, такая женщина должна перекусывать в роскошном ресторане, а не в каком-то «Рассвете», но мы ведь, на самом деле, не есть сюда пришли и не впечатление производить.
– Итак! – сразу начал я, как только мы заказали кофе. – Начнем сначала. Как вы меня нашли? Откуда у вас номер моей мобилы? Понимаю, что человека в небольшом пригороде не так уж трудно найти, и все же… Меня сдал адвокат? Больше вроде некому.
Анна красиво и чуть снисходительно улыбнулась.
– Вы правы. Все дело в Слесаренко.
Я чертыхнулся, а Анна улыбнулась еще шире.
– Мне, конечно, наплевать на то, что вы подумали об адвокате, – сказала она, – но справедливости ради скажу, что он не дал мне ваш номер, когда я его об этом попросила. Да, Слесаренко держался молодцом, но… В общем, проруха бывает не только на старух, но и на адвокатов. Представьте, он не снял со своего сейфа стикер, где был записан телефон Игоря Вишневского. В общем, напрягаться мне почти не пришлось, хотя я даже придумала, чем его можно было взять.
– Разве адвокатов берут не деньгами?
– Разумеется, деньги – это беспроигрышный вариант, но на данный момент я не могу предложить ему столько, чтобы он взял. Слесаренко, знаете ли, не бедный. Но он большой любитель живописи, в частности Оллингтона. Помню, что у него чуть ли не слюна капала, когда он рассматривал картину в холле у сестры.
– То есть вы предложили бы ему картину?
– Да! И уверяю вас, он не смог бы отказаться. Сама я не в восторге от Оллингтона. А вы?
– Что я?
– А вы любите живопись? Или, может быть, антиквариат? Квартира Евы… бывшая ее квартира… набита антиквариатом! Не хотите ли посмотреть?
Я усмехнулся, глотнул кофе и спросил:
– Не означает ли это, что вы решили купить меня?
– Не совсем… – Она тоже поднесла к губам чашечку, отпила кофе и договорила: – То есть вы можете выбрать вариант.
Я вопросительно поднял бровь. Анна поставила чашечку на блюдце и начала говорить дальше:
– Я действительно могу вам предложить на выбор любую ценную вещь из коллекций, которые собирала вовсе не Ева. Сначала эти вещицы начал скупать отец… Мой отец! А потом продолжил Герман, который любил меня и которого вы… Впрочем, не будем сейчас о наших бедах… В общем, я имею право на эти коллекции не меньше, чем… она… Не интересуетесь антиквариатом, могу предложить деньги. Пока не очень много. Но есть и третий вариант, куда более выгодный. Для вас…
Анна посмотрела на меня таким взглядом, от которого мне стало не по себе. Он обещал мне не столько выгоду, о которой шла речь, сколько предложение совсем другого рода. Я не рискнул переспрашивать или уточнять, и она продолжила сама:
