А что тут думать? Думай не думай, а решений возможно только два: вступить в любовные отношения суть роман или поостеречься, ограничившись состоявшейся уже одноразовой любовью.
Второе, само собой, предпочтительней. Никаких обязательств, серьезных отношений, влюбленностей в планы Кирилла Бойцова не входило, и даже больше – категорически отвергалось.
Да потому что не хотел, и все! И зачем? И надобности не видел!
Приводить женщину в семью, а это неизбежно при серьезе-то, – вступать в заведомый конфликт с детьми.
Какие бы они ни были разумные и современные, как бы ни желали отцу счастья, но они его дети, к тому же подростки. Дети, которым многие годы принадлежит вся отцовская любовь и забота, которые к этому привыкли, делить его с кем-то не пробовали, вряд ли захотят это делать.
Сам факт, что отец спит с женщиной в одной квартире с ними, уже повод для обвинений и претензий, из серии «а как же мы?».
А им пятнадцать и шестнадцать, еще в институтах учить, в жизни определять, на ноги ставить, это шесть-семь лет как минимум. К чему превращать эти годы из мирных, семейных, пронизанных любовью и пониманием, в конфликтное противостояние?
Из-за того что папе захотелось регулярного секса в собственной кровати и женского тепла? Да он прекрасно без этого обходится! Столько лет без жены, уже укоренившаяся привычка, и находит в этом социальном состоянии только плюсы.
Только плюсы!
В таком вот ключе на протяжении этих семи дней рассуждал Кирилл Степанович Бойцов, откровенно ругая себя за то, что вообще размышляет о каком-то там совместном проживании – пусть чисто теоретически, но стал же! И мысли не допускал после развода, а теперь, внезапно, на тебе!
И все из-за этой Катерины! А то из-за кого же!
Да потому что хотел ее постоянно и заинтриговала не на шутку, как ни одна женщина за много лет не заводила, и секс получился совершенно улетный. Великолепный!
Как так получилось, что голову выключил, забыв контролировать себя?
Здорово получилось! Ох как здорово!
И хотелось продолжения, и еще раз, и на всю ночь, и так, чтобы утром никуда не спешить, заниматься любовью, проваливаться в счастливый сон, просыпаться и снова любить, и встретить рассвет, перешептываясь, остывая, и снова заснуть…
Стоп!! Нет, нет, нет! Крамола! Совсем сбрендил! Какие рассветы-закаты?
Вот поэтому никаких романов и повторного заходца, никаких встреч-перезвонов! Нет!
Хотя… может случиться и так, что, вступив в отношения, насытившись близостью, он быстро остынет, станет неинтересно!
Но проверять эту теорию не будет! Может, и остынет, а если нет?
Все, уговорил себя в правильности принятого решения. Казалось, что уговорил и логические выводы сделал.
Но на седьмой день…
Пришел домой, но никто не открыл дверь на звонок. Странно, Соня должна быть дома, да и Валентина – сегодня ее рабочий день. Пришлось доставать со дна портфеля свои ключи и открывать в некоем напряжении. Бросив сумку на кресло в прихожей, Кирилл стянул галстук, швырнул раздраженно туда же и прошелся по квартире.
– Соня, Валя!
А в ответ – тишина.
Может, записку оставили? По логике, если оставили, то в кухне на видном месте.
Записку не нашел, зато услышал раскаты громкого хохота этажом ниже. Постоял, прислушался – точно, Валентинин насыщенный говорок, и Сонин голос, а за ним взрыв смеха.
Бойцов призадумался. Засунув руки в карманы брюк, покачался с носков на пятки. Что ж, пусть развлекаются, сам еду подогреет. Валюша вон все приготовила, на плите стоит, его дожидается, и салат наверняка в холодильнике обнаружится. Поужинает и поработает с документами в тишине.
Или это прекрасный повод спуститься, присоединиться к их компании и дать Катерине понять, что ничего у них не будет, продолжения-повторения?
А то некрасиво ушел и никак не обозначил своего отношения к происшедшему. Хотя бы простого «спасибо за превосходный секс» – вполне достаточно для понимания одноразовости действия, и его, Бойцова, нежелания дальнейших встреч.
А так все в воздухе повисло, нервируя многоточием с возможными вариантами.
Некрасиво, откровенно пренебрежительно и очень по-мужски эгоистично.
Да, пожалуй, это удачный повод, сейчас спуститься к ним, улучить момент остаться с ней наедине на пару минут и расставить все по местам. Что-то такое: «Это было великолепно, спасибо огромное, ты необыкновенная, бла-бла-бла, в восхищенных тонах, но я не могу продолжить наши отношения, и у меня есть женщина».
Кстати, женщина на самом деле имелась. И в прошедшие выходные Бойцов, устав от мыслей и воспоминаний о Катерине, решил выбить клин его же братом клином, и поехал с Ириной к ней на дачу.
Ох, лучше бы этого не делал!
Настолько все происходило тошно-однообразно и напоминало уже жеваную жвачку, снова положенную в рот, и больше походило на необходимость удовлетворения естественных мужских потребностей, что он сам себе стал мерзок и неприятен.
При одной мысли, что они приехали на два выходных дня, и ночь впереди, и придется заняться сексом еще раз, стало совсем невмоготу. Воспользовавшись звонком зама, желавшего уточнить не самую существенную мелочь, Кирилл сорвался, сославшись на беспроигрышный мужской повод – работу, и умотал в закат. Подальше от себя, мерзкого.
Порадовавшись подвернувшемуся случаю, дающему возможность объясниться, он бодро пошел вниз, к соседке.
Ну да, ну да! А вы знаете какое-нибудь иное место, кроме описанного в Библии, куда приводят все благие намерения?
Бойцова шибануло в пах, кровь, голову, когда увидел Катерину. Она была необыкновенно хороша сегодня: легкий макияж, делавший глаза еще более загадочными, выразительными, распущенные, струящиеся локонами волосы, в летнем платьице, подчеркивающем, обтекающем точеную фигурку. И вся искрилась, излучая тепло, радость.
На какой-то момент перестал видеть и замечать все вокруг, кроме нее, а включившись-вернувшись в действительность, обнаружил мужика за ее столом!
И получил хук изнутри сознания в голову шипящим кровяным кулаком!
Мужик этот… слишком мужик! Высокий, выше Кирилла ростом, с тренированной, бойцовской мускулатурой и грацией движений, с о-о-очень непростым, слишком много знающим взглядом на волевом, интересном, неброской мужской красоты лице.
Противник из разряда наидостойнейших!
Брат.
Бойцов немного успокоился, разжал бьющий ревностью в виски кулак, но, влившись в общий разговор и веселье, наблюдал незаметно за Катериной и этим Тимофеем загадочным.
На брата и сестру они не были похожи! Совсем. Вели себя, правда, как близкие родственники, но! Но не так все между ними просто, нутром чувствовал!
