— Впрочем, мало ли на свете мужчин с таким именем, — сам себя успокоил Илья. — С бакенбардами? В очках с толстыми стеклами?
— Да, — охотно подтвердил почтальон. — Он очень плохо видит.
— Почти слепой, — злобно пробурчал Илья.
— Что вы говорите?! — снова всплеснул руками почтальон. — Это ужасно! Такой видный, красивый человек — и почти слепой! И ничего нельзя сделать?
— Ничего! — прошипел Илья. — Он таким родился на свет!
— Вот несчастье! — запричитал почтальон. — Почему люди должны мучиться?
— По кочану! — буркнул Илья.
— Да, конечно, мы все грешники! — вновь охотно согласился почтальон. Смешной и забавный человечек… — Страшные грешники! За то и расплата! Но такие молодые! Это ужасно! Простите, мне надо бежать!
Он кивнул и поспешил дальше — худой, неловкий, пригибающийся к земле…
Илья задумчиво посмотрел ему вслед.
…К концу подходило их анапское тридцатиградусное лето. Курортники наслаждались жарой и одновременно спасались от солнца, как могли. Кто торчал под деревцами и без конца хлестал фанту. Кто не вылезал из теплого до противности моря. А Илья с Лидочкой и Ингой, собрав вещички, махнули обратно в Москву.
Там тоже оказалось знойно, асфальт нагрелся на августовском солнышке, и в пустынном общежитии жарило невыносимо. Инга не появлялась, у нее уже завелись дела в Москве, и Лидочку такое положение дел очень устраивало. Илья валялся на кровати в одних цветастых трусах-"семейниках". Лидочка часто бегала в холодный душ, а по комнате шлепала в коротком зеленом сарафанчике, свободном, как мешок. Сбоку желтели крупные буквы "АБВГ", очевидно, для осваивающих азбуку.
Делать было особо нечего. Телевизора они не завели. Только целыми днями работала магнитола, услаждая слух мелодиями от русской попсы до космик-транса. Илья и Лидочка так привыкли к радио, что никогда его не выключали, даже ночью и уходя.
Новый учебный год начался для Ильи неприветливо. Ему сразу припомнили все хвосты и прогулы. Такой знак показался неожиданным и недобрым.
За лето Илья немного преобразился. Его мордашка слегка залоснилась и зарумянилась от обедов тетки. Он помягчел и рассчитывал жить не тужить с милой и смешной, забавно и простодушно надувающей губы Лидочкой, но грянул гром со стороны администрации института.
Илья попытался поговорить с ректором, запоздало понимая, чем обернулась его показная нарочитая гордость. Он давно уже ничего не делал. Число его прогулов зашкалило за сотни. Теперь надо молить ректора, ничего другого не остается.
Илья таскался за ним хвостиком, маленький и хвостатый, но ректор, едва заметив заядлого хвостиста, ловко отваливал в сторону. Тогда Илья подловил ректора в коридоре и подбежал, останавливая. Но ректор резко ответил, что ему некогда. Обо всем с Охлыниным уже говорено, и добавить нечего.
А потом неожиданно в гости заявилась Сима… Лидочка была дома одна: Илья ушел в институт на последние переговоры о дальнейшей своей судьбе.
Лидочка уютно устроилась с ногами на стуле перед компьютером. Весь день с утра она от безделья раскладывала пасьянс "Косынку". Наконец он сложился, и торжественные победные змейки залясали на экране монитора. В это время в дверь осторожно постучали, и неуверенно вошла незнакомая худенькая девица с растерянными глазками. Модно и дорого одетая.
"Кто это снова на мою голову?" — неодобрительно подумала Лидочка, вспомнив Ингу.
— Вы к кому? — сурово спросила Молекула гостью.
— Илья Охлынин здесь живет? — робко пролепетала девица.
— Ну, допустим… — протянула Лидочка. — А вы кто?
— Я его сестра… — прошептала девица.
— Как? Еще одна? — удивилась Лидочка. — А он ничего мне о вас не рассказывал. Тоже двоюродная?
Она критически осмотрела новую сестру. Этой до Инги далеко… Маленькая голубоглазая крыска…
— Нет, почему двоюродная?.. — смущенно пробормотала девица. — Единокровная…
— Ладно, давай садись! — запанибратски хлопнула по соседнему стулу Лидочка. Она, как настоящая женщина, всегда благоволила к некрасивым девушкам, неспособным составить конкуренцию. — Будем ждать Илью вместе!
— А он когда придет? — стесненно усаживаясь и неловко прижимая к себе сумочку, спросила гостья.
Она с недоумением и ужасом разглядывала крохотную нищую комнатку с ободранными стенами, раскрашенными следами от раздавленных тараканов. Как здесь живут люди?!
Лидочка пожала плечами:
— Кто знает… Пошел просить, чтобы не выгнали из института. А умолять об этом можно долго. Если будут слушать.
— Его отчисляют?! — ужаснулась новая вторая сестра. — За что?!
Лидочка вновь флегматично передернула пухлыми плечиками:
— За хвосты да за прогулы. За что же еще?
— А почему он прогуливал? — не отставала сестрица.
— А потому! — лениво отозвалась Лидочка. — Жрать-то надо! Ага? Вот он и подрабатывал ночами. Пробовал чинить компьютеры. Правда, у него это плохо получалось. Но не все сразу!
Илюшина эпопея компьютерного мастера-самоучки явно заканчивалась с громким треском. Компьютеры, которые он ремонтировал, вскоре ломались опять. Он перестал иметь дело с незнакомыми людьми, замучившись от скандалов, чинил только приятелям за плату в виде небольших денег или пива. Но потом и это заглохло.
Ночами снилась хорошая большая еда: горячие, истекающие соком и жиром шашлыки, забивающие ноздри запахом приправ, влажный, из холодильника, запотевший сыр, круги розово-красной колбасы…
Вечная кружка "Магги" опостылела, пельмени Илья видеть больше не мог…
"Не надо быть легкомысленным, человече! — размышлял он. — Нельзя успокаивать себя мыслью о соседе, который живет себе запросто, и хоть бы хны! Ему ничего в жизни не грозит, и мне тоже ничего не будет за грехи! Будет, человече! Всем будет! По заслугам! Только не сразу… Так что не заблуждайся… Особенно нам достанется в наше трудное время. В дикие Средние века дрались на мечах, но удары — прямо в лицо, а ныне строят козни за спиной. Но есть воля… стремление к мудрости и порядочности… преодоление… Нет власти над тяжестью времени… но можно попробовать сделать так, чтобы и она не имела власти над нами… Попробуй… сделай… "
— Тебя как зовут? — спросила Лидочка гостью.
— Сима, — прошептала та.
— А я Лидия. Давай выпьем! У нас осталось немного вина. Илюшка придет, присоединится.
Лидочка встала и достала из маленького разваливающегося шкафчика початую бутылку дешевого вина. Сима покосилась на него со страхом. Она никогда не пила отвратительной дешевки.
— Вы пьете?
— Ну, бывает, выпиваем, когда заглянут соседи или однокурсники. И принесут фруктяшку, — объяснила Лидочка. — Сейчас я нам стакашки сполосну. А что, по-твоему, пить нельзя?
