Затем однажды днем он попросил привезти Джульетту в библиотеку, где добровольно выполнял какую-то работу. Я не могла ответить отказом. Все эти дамы... Они умилялись, передавая малышку так, словно это было редкое произведение искусства. – А вы, должно быть, Келли! – сказала одна из женщин постарше.
– Нет! – слишком горячо и громко отозвалась я, так что все обернулись. – Я хотела сказать, что девушка такого возраста, как я, не может быть мамой этой замечательной малышки. Я няня. Келли такая же красивая, как Джульетта.
Ошибка объяснялась тем, что у Джульетты были каштановые волосы, как у меня теперь, а у Келли очень светлые.
Скотт Эрли извинился, когда дамы ушли. Он оформлял детский сектор библиотеки по случаю приближения Хэллоуина. Эрли держал Джульетту на коленях, помогая ей дотянуться до бумажной летучей мыши.
– Ты не поверишь, сколько всего мне приходится видеть, Рейчел, – тихо заметил он. – Здесь была одна мама: ее дочь не могла долго выбрать книгу, так она ударила ее. Возможно, она просто устала. Но ведь дело касалось маленького ребенка! Мне трудно представить, чтобы я мог обидеть Джульетту только за то, что она делает что-то медленно. Я вообще никогда не смог бы обидеть ее.
Он прижал Джульетту к себе.
– Иногда я не могу понять, кто больше беспокоится о детях: мамы, которые сидят все время с ними, или папы, которые убегают на работу, а потом в таком же спринтерском темпе возвращаются с работы. Без сомнения, быть родителем – большая ответственность, особенно когда все надо делать в спешке, быстро...
Он все продолжал, но я не слушала его.
У меня похолодели руки, так что пришлось спрятать их в рукава кофты с капюшоном, которую я купила за несколько баксов. Скотт Эрли говорил абсолютно искренне. Он и впрямь видел, как женщина ударила ребенка, и это привело его в ужас. Ему хотелось поделиться со мной своими переживаниями. Я покачала головой, пробормотав что-то. Я сказала, что мне нужно отправляться домой. Время моей работы истекало, и мне надо было торопиться на занятия. Я бежала всю дорогу домой, успев как раз к тому моменту, когда Келли подъехала к подъезду.
– Я и не знала, что с коляской можно еще и бегом заниматься, – рассмеялась она.
Спрятавшись в своей машине, я наслаждалась уединением, но еще долго не могла унять дрожь. В этот день, щедро залитый послеполуденным солнцем, я в первый и в последний раз пропустила занятия. Я заснула прямо в машине, все еще дрожа. Стук в окно прозвучал для меня громче сирены, и я едва не подпрыгнула на месте от испуга, машинально нажав на сигнал.
– Вероника! – начала ругать меня миссис Дезмонд. – Когда я увидела тебя, то решила, что тебе плохо.
– Прошу прощения, – ответила я, – кажется, у меня лихорадка.
– Тогда лучше войди в дом. Я сделаю тебе чаю.
В этот момент мне было плевать, есть ли в нем кофеин.
– Должна заметить, что ты выглядишь так, будто похоронила лучшего друга, – заметила миссис Дезмонд.
– Думаю, что я просто переутомилась. Занятия, работа...
– Твоя работа. Ты ухаживаешь за ребенком?
– Да.
– Тебе это довольно сложно делать?
– Почему?
– Из-за того, что произошло с твоими сестрами.
– Нет. У меня два младших брата.
– Но разве это не напоминает тебе о...
– Я стараюсь отвлечься от подобных мыслей.
– Тот человек, который совершил преступление, – он все еще в тюрьме?
– Он не был в тюрьме. Его признали невменяемым. У него было душевное расстройство.
– Значит, он в специализированной клинике, – со странной настойчивостью продолжала эту тему миссис Дезмонд.
– Нет, его уже выпустили. Он провел там всего несколько лет.
– Мне кажется, что это противоречит справедливости.
– Согласна. Но таково было решение судьи.
– А твоя семья знает, где он?
– Да.
– Тебе когда-нибудь хотелось увидеть его?
– Нет, – честно произнесла я. – Я никогда не испытывала Потребности видеть его.
Миссис Дезмонд посмотрела мне прямо в глаза.
– Я бы решила, что ты немного лукавишь. Думаю, что тебе хотелось бы знать.
– Знать что?
– Все, как я полагаю. Куда он отправился. Чем он занимается. Как живет.
– Иногда я испытываю такое желание. Но я понимаю, что уже и так знаю больше, чем хотелось.
Миссис Дезмонд кивнула. Я прошла в свою комнату, выпила три таблетки и проспала до утра.
На следующий день я работала в смене с Кевином и Шелли – высокой чернокожей девушкой с косичками, украшенными бусинами. Эти косички заставляли меня думать об африканских принцессах. Мы учились работать с дефибриллятором. Те, кто не мог тренироваться на трупах, упражнялись на резиновых муляжах человека.
– Только представьте себе, что придется столкнуться с этим в жизни, – сказала я.
– Я знаю о таком случае не понаслышке, – отозвалась Шелли.
– Неужели?
– У моей мамы был сердечный приступ.
– Она выжила? – спросил Кевин.
– Нет, – ответила Шелли.
– Мне очень жаль, – проговорила я, и Кевин тут же присоединился к моим соболезнованиям.
– Все вы... – произнесла Шелли. – Вы как дети, которые играют в доктора. Вы и понятия не имеете, каково оно, жить в реальном мире.
У меня все напряглось внутри.
– Не надо быть такой уверенной, – возразила я. – Меня трудно чем-то шокировать.
– С чего бы это? Ты тоже выросла на железной дороге, как я?
– Нет, просто... Я знаю, что ничего меня уже не шокирует, – сказала я и оборвала сама себя.
– Что ты имела в виду? – спросил меня Кевин, когда мы встретились в кафе.
– Только то, что меня трудно чем-то удивить, Кевин. Я ведь жила в горах. Давай просто забудем об этом.
– Шира сказала, что у тебя не сложилось с парнем.
– Странное дело, я впервые слышу, что он у меня был.
– Она говорила о парне с твоей родины.
– Нет, это не мой парень, просто знакомый мальчик. Мне он очень нравился, когда мне было двенадцать.
– Чаз, нападающий из моей команды, – отвлек меня Кевин. – Ты знакома с ним?
– Он очень хороший игрок.
– Он хороший парень.
– Я знаю, ты сейчас скажешь мне о том, что он мормон. Но мне необязательно должен понравиться парень только потому, что он исповедует ту же религию, что и я.
– Он очень хороший человек.
– Ну...
– В следующую субботу у нас пикник. Ты могла бы познакомиться с ним поближе. Шира тоже будет с нами. Там соберутся ребята из команды.
– Может быть.
– Ронни, надо понемногу начинать жить.
– Не думаю, что тебе стоит обременять себя этой проблемой, – умоляюще произнесла я. – Обещай, иначе я не приду.
Он скрестил пальцы. Но Кевин все равно не сдержал слова.
Мы отправились на пикник в парк Бальбоа – несколько игроков из команды и несколько ребят из класса. К этому времени мы уже закончили занятия и готовились к практике: вместе с инструктором мы должны были работать в настоящих бригадах «скорой помощи». Таким образом, у нас был повод отпраздновать переход на новую ступень «взрослой» жизни. Мы ели цыпленка, сандвичи и сладкие рисовые шарики, а потом играли. Принимая от кого-то подачу, я почувствовала, что цепочка у меня на шее натянулась и лопнула. На ней не было замка, он сломался много лет назад, и я заменила его несколькими звеньями, которые нашла у мамы в шкатулке. Я была в отчаянии. Упав на колени, я стала искать в траве. Начинались сумерки. Как можно было надеяться найти завиток каштановых волос в коричневато-желтых зарослях? Чаз (он оказался очень симпатичным без своего шлема), Шелли и все остальные бросились мне на помощь.
