— Ты уйдешь, когда я этого захочу. И не дерзи мне. Я — Том Бланшар!
— Ну и прекрасно!
Воан зашагал прочь из гаража, но Бланшар догнал его и схватил за плечо.
— Не можешь выиграть, выкинь Рейфа Торна с трека. Сделай это для меня. Как угодно. Мне плевать…
— Ты не заболел?
— С тобой все кончено. Ясно? Я хочу, чтобы Торн не дошел до финиша. Если ты этого не сделаешь, помяни мое слово, тебе больше не видать гоночных машин как своих ушей.
— Очнись, приятель! Ты хочешь, чтобы я подставил человека, который спас меня в Монако?
Том Бланшар выпрямился во весь свой гигантский рост.
— Оскар Херрик ничто без своего драгоценного пилота, и я хочу видеть его в дерьме. Мне казалось, ты тоже мечтаешь от этом.
— Когда-то, может быть, и мечтал. Но это время прошло.
— Ты пожалеешь! Это я тебе обещаю! — кричал Бланшар, не отставая от Воана, шагавшего к двери.
— Твое дело. Мне все равно…
Мэгги понравилось в отеле, как нравилось в тот день все, начиная с грохота машин и заканчивая самой малой малостью в работе механиков. Рейф заехал за ней ровно в девять, удрав с обеда, устроенного Оскаром в честь спонсоров, и собираясь вместе с ней поужинать, но не очень поздно, потому, что не желал нарушать дисциплину в преддверии важных соревнований.
Приняв душ, Мэгги надела платье из темно-синего шелкового трикотажа, без рукавов, с закрытой грудью и треугольным вырезом на спине. Оно выглядело просто и элегантно, и ему под стать были туфли на высоких каблуках. Поглядев на себя в зеркало, она осталась довольна увиденным и, захватив сумочку, спустилась в холл, решив подождать Рейфа там. Мэгги хотела ему понравиться, произвести на него впечатление, ведь до сих пор он видел ее только в повседневной одежде. Надо, чтобы Рейф запомнил сегодняшний вечер, потому что завтра его последний день на трассе.
Последний!..
Он входил в дверь, когда Мэгги была еще на лестнице.
— Такой я тебя не видел! — воскликнул он, беря ее за руку.
— И я тебя! — отозвалась Мэгги, потому что он тоже был в вечернем костюме и в галстуке.
— У меня машина. — Он помедлил. — Мэгги, я все понимаю, но, может быть, мы заедем в гараж перед рестораном?
— В гараж? Ночью?
— Нет, конечно, — виновато улыбнулся Рейф. — Глупо, правда? Забудь…
— Надо, так надо! — воскликнула Мэгги. — Поедем.
— Не то чтобы надо… Просто я всегда так делал. Приезжал в гараж вечером. Стоял в темноте. Большей частью мы были там наедине с моей «стрекозой». Мы понимали друг друга… Ерунда какая-то! Наверно, ты считаешь меня сумасшедшим…
— Поедем в гараж, Рейф. Я так хочу.
— Там будут ребята из других команд. Многие работают всю ночь, если что-то не так. Мы ненадолго.
— Послушай, мы же вместе, так какая разница, куда ехать?
— Я заказал столик на десять.
— Значит, ты знал, что я поеду?
Рейф включил зажигание и с довольной улыбкой несколько мгновений слушал, как урчит мотор.
— Надеялся.
— Мне все понравилось сегодня. И я говорила с Оскаром. К сожалению, уже слишком поздно, ведь завтра твой последний день, но мне захотелось быть частью всего этого действа.
Рейф вывел машину со стоянки, и несколько минут они ехали молча.
— Ты понравилась Оскару.
— Он мне тоже нравится.
— Оскар — владелец команды или Оскар — садовник?
— И тот, и другой, — рассмеялась Мэгги. — Он прямодушный человек. С ним точно знаешь, чего он от тебя хочет.
— И упрямый. Например, с Воаном… Никак через себя не переступит.
— А жаль! Неужели они не помирятся?
— Нет. Ведь они не ссорились, и они очень похожи. Удивительно, до чего же они похожи друг на друга! Поэтому и не могут уступить. Что-то вроде драки с собственным отражением, в которой не бывает победителя.
— Понятно.
Свои проблемы им придется решать самим.
* * *
Рейф с Мэгги вышли из «феррари» и увидели уйму машин, освещенные гаражи людей в форме. У Рейфа был ключ от гаража «Оскар-Джейд», и вскоре они оказались внутри. Он зажег свет и направился прямо к своей «стрекозе», сбросил укрывавшие ее белоснежные простыни, после чего протянул руку Мэгти, которая все еще стояла возле двери.
— Нет, — покачала она головой. — Мне надо было остаться снаружи. Здесь должны быть только ты и она. Это ваши отношения.
Рейф вернулся к ней и обнял.
— Мэгги, ты будто ревнуешь, но ведь это всего-навсего машина. Пойдем со мной. Посмотришь на нее вблизи.
— Днем ты сидел в ней, — тихо проговорила Мэгги. — И она была частью тебя.
— Ради Бога, Мэгги, ты же не считаешь, будто я думаю о ней, как о любовнице?
— А разве нет?
Он покачал головой.
— Я не ревную, — сказала Мэгги, положила руки ему на плечи, потом провела ими по волосам, и он наклонился к ней.
«Стрекоза» была забыта. Они целовались и целовались, и конца этому не было видно, как вдруг в соседнем гараже взревел мотор. Они отпрянули друг от друга, а Мэгги даже вздрогнула от неожиданности.
Рейф вновь обнял ее и крепко прижал к себе. Мотор ревел, стены и пол вибрировали, а Рейф ласкал ее так, что у нее перехватывало дыхание. Мэгги растворялась в нем, желая лишь одного — чтобы это продолжалось вечно. Неожиданно шум стих, и она перевела дух. Вся дрожа, Мэгги мечтала, чтобы кто-нибудь вновь запустил мотор. Так и случилось. Забыв обо всем на свете, она положила голову Рейфу на плечо и стала гладить его щеки, руки…
В конце концов, когда наступила очередная пауза, Рейф шепнул:
— Пора нам отсюда выбираться…
Он выключил свет, запер дверь, и они услыхали чей-то смех в соседнем гараже. Мэгги прильнула к Рейфу, и он осыпал ее лицо поцелуями. Она хотела его и чувствовала, что он тоже ее хочет.
Часы пробили десять.
— Ресторан… — прошептала Мэгги и радостно засмеялась.
— Оскар меня убьет.
— Почему?
— Накануне заезда никаких ужинов и никакого секса.
— Но ведь ничего не было.
— Если бы мотор заработал еще раз, то было бы.
Мэгги смеялась, смеялась и никак не могла остановиться.
— Ты проголодалась?
— Не очень, — с трудом успокаиваясь, пролепетала она. — А ты?
— Еще как!
— Правда?
— Да.
— Тогда поехали?
Рейф вновь обнял ее и заглянул в глаза.
— Можно мне остаться у тебя? К черту Оскара и его правила!
— Вернись! — крикнул Оскар Херрик.
— Нет!
— Твой проклятый обычай…
— Обычай?.. Если ты называешь это обычаем… Не хочешь, чтобы я желал твоему сыну удачи, пожелай сам.
