я говорил с Алисой. Она спешила и волновалась. Ей было неудобно долго болтать при Бенингтоне. Я обещал позвонить утром, сославшись на важные дела. Думаю, даже попойка в компании Громова не тянет на преступление.
- Понимаешь, Саш, я же не царь, как Борис или генсеки до него. Я всего лишь президент, -отвечал Громов на вопрос, который я уже успел забыть.
В этом месте я хмыкнул и подавился квашеной капустой, которая как на самобранке выросла, пока мы сидели в парилке. Андрей постучал мне по спине.
- Не ржи. Я серьезно. Мне нахрен не уперлась вся эта армия охраны, бронированные тачки и замки за семью заборами. Кто будет следить за хреновеньким седаном без мигалок и понтовых номеров? Кто полезет в домушку на отшибе?
- Это все хитро, но могут ведь выследить.
- Могут, - согласился Громов. – Но кому я нужен? Половину козлов рванули из страны. Половину половины я сам посадил. Остальные ссут.
- Ну а если… - не сдавался я.
- Ощущение, что ты из принципа хочешь спланировать покушение. Я три года главнокомандующий. Захотят прикончить – и в Кремле пристрелят.
- Ты фаталист?
- До мозга костей. А ты?
- Пожалуй. С сегодняшнего дня – точно. Но все же это немного дико.
Андрей выпил без тоста и взял капусту пальцами, отправил в рот и спросил как-то не к месту:
- Что ты знаешь о Кеннеди?
- Джоне? – уточнил я. Андрей кивнул. Я выдал все ,что знал. – Жена у него была красивая. Президент Штатов. Убили его. Застрелили. Вроде в Далласе.
Андрей рассмеялся.
- Вот видишь! Ты ни черта не помнишь, а может и не знал никогда о его достижениях. Жена и трагическая смерть. Если я войду в историю, как пристреленный реформатор – что поделать. Значит, судьба такая.
- Это какой-то вид извращенного посмертного тщеславия?
Кажется, я начал почти хамить, теряя тормоза. Но Андрей не обиделся.
- Как хочешь называй. Но мне приятнее общаться с тобой вот так, а не в бронированном замке.
- Ну, пожалуй, и мне приятнее. Ты хитрый скунс, Громов – располагаешь к себе этим панибратством.
Андрей снова рассмеялся.
- Делаю, что могу и умею, Санек. Я людей очень хорошо чувствую. Никогда не ошибаюсь. Всегда вижу насквозь гниль. Но намного приятно смотреть на человека, который не предаст. Ты – такой. Уж прости, я много тебя отсмотрел, пока велось наблюдение.
Я вскочил, моментально теряя симпатию к президенту.
- Что? Наблюдение? В моей квартире?! ДА как..?!
- Сядь, расслабься, - велел Андрей.
Я опять подчинился его голосу и силе убеждения.
- Не было камер в квартире. В подъезде – да. Кладбище, дом Зорина, твоя улица тоже. В общем, был материал. Ты хороший мужик, Верден. Добрый.
Эти слова быстро остудили. Разговор вообще был срони бане. То жара невыносимая, то в ледяную воду. Но я, кажется, уже привык к этим контрастам. Почти не удивлялся.
- Хочу, чтобы ты знал – Алису никто не тронет. И отца её тоже, но пока им лучше быть за бугром. Тебе я обеспечу охрану. Нужны показания. Суд будет быстрым. Тут лучше не тянуть.
Я кивал, соглашаясь на все. Выбора у меня все еще не было. Но я доверял Громову. Ему сложно было не верить. Как будто даже не с человеком общался. При этом я уж точно не чувствовал в нем звёздного пафоса или пренебрежения небожителя. Как-то он был по-хорошему крут и могуч.
- Но я ведь тебя сюда притащил не за этим, Санек. Ты мне нужен.
Голос Андрея стал чуть дрожать. Неужели он волновался? Я не смог сдержаться от тупой шутки.
- Для мужиков я тоже потерян, Громов. Прости, но у меня Алиса.
Я моментально пожалел, что брякнул это, но Андрей снова не обиделся.
- Не, Саш. Я тоже по девочкам. Ты меня не так понял. Мне нужен такой человек в команду. Я не могу вечно мести лопатой мусор, нужно чем-то заполнять пустоты. Ты создал корпорацию и не растерял её после смерти брата. Ты методично разрабатывал план возвращения. Ты умеешь быть в тени и на виду. Я могу предложить тебе работу. Здесь. Дома.
- Стать мэром или губером?
Я сам не верил в то, что говорил.
- Зачем? Не всегда тот, кто на посту управляет регионом. Все решаемо. Если ты останешься в стране, у тебя будет все, что захочешь, как захочешь, когда захочешь. Разумеется, если ты в моей команде.
Я надолго замолчал. Мысли метались не в самой трезвой голове. Предложение было заманчивое и одновременно страшное. Самое забавное, я знал, что справлюсь с управлением. Меня никогда не пугала организационная работа. Образования тоже бы хватило. Привыкнуть и вникнуть – дело пары месяцев.
- Дай мне подумать, - попросил я.
- Конечно, - не стал спорить Андрей. – Давай еще раз.
Он кивнул в парную, и мы снова вошли в жару.
Больше Громов не напоминал о своем предложении. Мы обсуждали учебу в России и в Торнвуде, вспоминали смешные истории из студенчества и работы. Андрей нравился мне все больше и больше. Я бы действительно хотел дружить с таким прикольным мужиком. У меня было несколько приятелей-дизайнеров с работы, но не хватало в них чего-то… русского. Разве что Кэти Торнтон приятно разбавляла иностранцев. Но мы и виделись нечасто. Да и не сходишь с Кэти в баню.
После бани Егор проводил меня в отдельную комнату. Я упал на узкую кровать и заснул, как убитый. Утром встал немного потерянный, но не похмельный, как ни странно. Одевшись, я вышел в большую комнату, где Татьяна уже накладывала кашу из печки по тарелкам. Андрей сидел за столом, тоже бодрый и свежий.
- Спасибо, Танюш, - поблагодарил он и принялся уничтожать пшенку.
Хозяйка оставила нас. Мы молча поели. Громов сам
