стала вся такая возвышенная, а до того была злая нелюдимая девка. Таскалась по всяким городским мероприятиям, чтобы знакомиться с нужными людьми, а дома этих самых нужных хаяла. Друзей у нее не было, сладить с ней было сложно, знаешь ли. Если даже сестра не смогла.
– Ее. Мне деньги были нужны, а то бы я ни в жизнь к ним не пошла тогда работать. Про их дом плохие слухи ходили.
Глава 24
– Про рыцарский замок? – ляпнула я, не подумав, Антонина Николаевна хмыкнула, разламывая печеньку.
– По мне, так это ведьминский замок, а не рыцарский.
– А какие про него слухи ходили?
– Так одна девица свалилась с обрыва, померла. Вторая в психушку угодила. Третья стала вести себя, как ведьма, мрачная и злая. Кто в такое логово сунется по доброй воле? Я вот нашлась только, дуреха. Деньги были нужны, а платили они хорошо, этого не отнять. Хотя Алена все время за мной ходила и бухтела. По ее мнению, я все делала плохо. Так и хотелось сказать: сама убирай да готовь, девка-то здоровая.
Я задумчиво поглазела в чашку. Так это все не сочеталось с моим личным мнением об Алене Дмитриевне, что казалось странным. Неужели люди действительно настолько меняются благодаря эзотерике и прочему бреду?
Этот вопрос я и задала, но в более мягкой форме.
– Ой, не смеши меня, – отмахнулась на это женщина. – Я во всю эту мистику не верю.
– Значит, у вас есть свое объяснение?
– Конечно, – она перегнулась ко мне и тихо сказала. – Она принимает какие-то препараты.
– Что? Какие препараты?
– Этого я не знаю. Но за то короткое время, что я у них работала после ее возвращения из-за границы, пару раз ловила Алену с таблетками, надпись была не русская. То ли какие-то сильные успокоительные, то ли что еще, похуже. Потому что ругалась она на меня знатно, когда я спросила, что она пьет. И после этого стала принимать таблетки осмотрительнее, а меня начала выживать. Вот и делай выводы.
Я задумчиво пожевала губу. Да уж, выводы неутешительные. Выходит, просветление Савицкой завязано не на эзотерике, а на каких-то, возможно, запрещенных веществах? Ладно, обдумаю это потом.
– А какие у них с Ольгой были отношения?
– Плохие, – фыркнула женщина. – Мне рассказывали, они жили душа в душу. Алена вырастила Ольгу. И та ее вроде как обожала, она ей и мать, и отец, и сестра – все в одном флаконе. Только я ничего такого не застала. Они и не общались почти, а если говорили, то сквозь зубы, и сцепиться могли. На первых порах еще скандалили, потом просто перестали общаться. Ну Ольга замуж вышла, они в городе жили, я у них работала, потом отец их умер, и Алена начала замок ремонтировать. Вот то, что Ольга туда согласилась переехать, для меня было удивительно. Так они дом поделили пополам, чтобы не видеть друг друга. Вот тебе и сестринская любовь. Ну я поработала там немного, а потом ушла.
– Значит, вы все эти годы были домработницей у Ольги? – удивилась я.
Я-то думала, она только в замке работала, а оказывается, Антонина Николаевна как раз может много знать о Карташовых. И снова заскребло в груди: неужели Ветер этого не знал?
– Да. Она, конечно, особа взбалмошная, тоже с перепадами… Ну а что ты хочешь, в психушке лежала, да и частенько на успокоительных. То порхает бабочкой по дому, то ходит, как в воду опущенная. То как зашуганная в тряпье непонятном, то королевой плывет… В психушку просто так не попадают.
Я кивала и не могла понять, что мне не нравится. Вернулось то же странное чувство, что я упускаю что-то, что лежит передо мной. И меня это бесило.
– А у Ольги какие отношения с мужем? – спросила осторожно.
Антонина Николаевна в любой момент могла додуматься до того, что вообще-то вопросы я задаю совершенно не по делу. Но женщина только рада была поболтать.
– Честно? Никаких. Жили под одной крышей, на этом и все. Так сразу было, он гулял направо и налево, а Ольге было плевать. Видимо, женились они по каким-то личным соображениям, не по любви. Ну такое сплошь и рядом, тем более в их среде. Первые годы Ольгу вообще мало что интересовало, и муж меньше всего, потом стала понемногу к жизни возвращаться.
– У нее кто-то был?
– Любовник? За руку не ловила, но думаю, да. Что ж она, молодая баба, тоже хочется ласки. Тем более мужу она фиолетово. Хотя он красавец, как Ольга в него не влюбилась, непонятно.
Мне вот было очень даже понятно. Он ее шантажировал, не особенно-то это располагает к любви.
– А как они познакомились?
– Так Алена его притащила в дом, – выдала Антонина Николаевна, а я уставилась на нее в непонимании. – Сразу после возвращения Ольги из психушки. Вроде друг ее какой-то, и все его Ольге сватала. Вот и сосватала, быстро у них сложилось, да счастья не принесло.
Что это значит? Как могла Алена привести Кирилла в дом? Где они познакомились? Почему она содействовала их роману? Я переставала понимать происходящее. Алена и Ольга были очень близки, но после смерти невесты отца у них случился разрыв отношений.
Ольга попала в психушку, а когда вышла, Алена познакомила ее с Кириллом. Та вышла за него замуж, перестала общаться с сестрой, при этом хранит старую фотографию, где они вместе. И явно часто смотрит на нее, потому что у той потертые края. Все это как-то слишком странно. Такое ощущение, что… Алена Дмитриевна знала о том, что случилось.
Я похолодела от этой мысли. Что, если именно поэтому Ольга решила от нее избавиться? Выбрала подходящий момент, придумала историю с привидением и выкинула сестру из окна. Когда-то Алена помогла ей разобраться с шантажистом, но вместо благодарности Ольга жила в страхе перед сестрой. И в конце концов решилась на убийство.
И все равно что-то не вязалось, упорно вставала перед глазами фотография, на которой Ольга с любовью обнимает Алену.
– А про погибшую невесту вы ничего не знаете? – спросила зачем-то. Антонина Николаевна вздохнула.
– Ну что-то, конечно, знаю. В деревне тогда судачили об этом будь здоров. Хочешь-не хочешь… Говорили даже, что она не сама могла свалиться в обрыв, – тут женщина понизила голос.
– Как это? – прикинулась я дурочкой.
– Ну
