Мы продолжали молчать, когда вошли на ежегодную вечеринку, посвященную правоохранительным органам Вашингтона. Комната была полна людьми из Секретных служб, Управления по борьбе с наркотиками, Спецслужбы и множество агентов ФБР. И адвокаты, и судьи, и политики, и журналисты, и так далее, и тому подобное.
Сойер выдаст любого, кто заговорит с ФБР?
Это должно было стать проблемой сегодняшнего вечера, так как именно в этом и заключалось моё задание.
Мое сердце затрепетало в груди, просто от осознания того, сколько представителей власти окружала меня в этой комнате. Я напомнила себе, что эти люди были моими врагами. И после Толстого Джека, сейчас больше, чем когда-либо.
— Чтоб меня, — пробормотал Аттикус, как только мы вошли в двери.
Я чувствовала себя так же. В окружении волков, львов и акул одновременно.
— Давай пообщаемся, — предложила я, потому что, кроме, прочего, мне хотелось уйти от Аттикуса.
Мы разошлись по разным сторонам, чтобы не пропустить вечеринку. Пока я обходила зал, я подметила несколько других Шестёрок, которые выдавали себя за официантов, но Сойера так и не нашла. Мои пальцы покалывало, хотелось поерзать, но я сохраняла хладнокровие, мое совершенно удобное расположение. Я могла бы притвориться, что я при деньгах. Я могла бы быть убедительной светской львицей. Это было проще простого.
— Вы кого-то ищете? — спросил глубокий мужской голос, когда я потянулась через стол, чтобы схватить припрятанные канапе (рыбные, на вид).
Я приземлилась на пятки, не обращая внимания на резкую боль в колене. Подняв взгляд и обнаружив стоящего там молодого, эффектного мужчину, я скромно улыбнулась и сказала:
— Друга. У меня свидание.
Его улыбка была широкой и только делала его ещё красивее. У него была классическая привлекательная внешность американского правозащитника. Он был похож на ходячий рекламный щит с яблочным пирогом и сладким чаем. Светлые волосы, голубые глаза кинозвезды, квадратная, сильная челюсть. К тому же он был федералом. Это всегда можно было определить по мужским складским костюмам и поношенным парадным туфлям. Секретная служба одевалась значительно лучше. А Контроль за оборотом наркотиков значительно хуже.
А ещё у них был этот правительственный взгляд. Эту черту определить было труднее всего. Было что-то эдакое в их открытых улыбках и параноидальных глазах. Что-то, что заставит меня посвятить их во все мои секреты, чтобы они могли записать их и передать своему боссу. Мы будем лучшими друзьями, пока он не совершит налет на мой дом и не конфискует все моё имущество.
— Твой парень? Или твой кавалер? — спросил мужчина, тепло посмеиваясь.
— И то и другое, — усмехнулась я. — Разве он не должен быть и тем и другим?
— Ах, умная девочка, — согласился агент. — И кто же из вас имеет отношение к этой шайке?
— Он, — быстро призналась я, нуждаясь в том, чтобы он услышал неприкрытую правду в моих словах. В любом случае, почему у меня должна быть причина лгать? Я была просто скучающей студенткой, которая встречается со своим новым парнем на мероприятии его отца. Я понятия не имела, что происходит. Может быть, я подслушала не тот разговор? О, мне так жаль. Здесь было так легко заблудиться. Ещё раз, где, вы сказали, дамская комната? — Его отец работает в бюро.
— О, правда? Я тоже.
А то. Я улыбнулась ему.
— Не может быть. Это так круто. Должна признаться, я очарована всеми присутствующими здесь сегодня. В этом семестре я посещаю курс конституционного права, и у меня очень много вопросов.
Его глаза заблестели от внезапного желания убежать.
— Серьёзно?
— Да, — энергично ответила я. — Для начала, к примеру, подоходный налог. Незаконно, верно? Зачем он вообще нужен? Также обязательные пункты пропуска. Разве это не вопиющее нарушение наших прав — устанавливать контрольно-пропускные пункты и позволять полицейским обыскивать каждую проезжающую машину без уважительной причины?
— Я, э-э, я…
— А как насчет Закона о борьбе с терроризмом?
Он поднял руку.
— Я вынужден остановить тебя прямо сейчас. Сегодня у меня выходной. Извини.
Я одарила его извиняющейся улыбкой.
— Нет, мне очень жаль. Я увлеклась.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, вокруг моей талии скользнули тёплые руки и притянули меня к твердой груди.
— Вот ты где, — пробормотал Сойер, его губы коснулись моего уха. — Я искал тебя.
Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него в накрахмаленном смокинге, который он купил для этого мероприятия. Мне вдруг стало трудно глотать. Кто-нибудь когда-нибудь так хорошо выглядел в смокинге? Мои ноги были как желе, и я была уверена, что нахожусь в трех секундах от того, чтобы сгореть. Прочистив горло, я попыталась сосредоточиться на потенциальной метке.
— Я допрашивала бедного мистера… — оглянувшись на агента, всё ещё неловко стоящего рядом с нами, я повторила. — Мистера…
— Пэйна.
— Прошу прощения?
Его улыбка была застенчивой, самоуничижительной.
— Мейсон Пэйн.
Я с трудом пришла в себя.
— Приятно познакомиться с вами, Мейсон Пэйн.
— А вы?
— Кэролин Кук. Это мой парень, Сойер Прайор.
Мейсон потянулся к руке Сойера.
— Приятно познакомиться.
— Аналогично, — сказал Сойер. — Спасибо, что составили компанию моей девушке.
— Это была случайность, — признался Мейсон, смеясь. — Я спутал её с кое-кем другим.
— О! — я притворно обиделась, и все мы рассмеялись над его ошибкой. — Ну, в любом случае, спасибо. Я ценю вашу попытку ответить на мои вопросы.
— Без проблем. Повеселитесь здесь. — Его улыбка растянулась, и я уже знала, что он скажет затем. — Но не слишком.
Смех Сойера был натужным, в отличии от смеха агента, который был немного кокетливым, но в то же время немного подозрительным по отношению к нам.
— Разве это возможно?
Мейсон снова рассмеялся, более глухо, а затем оставил нас наедине. Сойер развернул меня в своих объятиях, чтобы я могла обнять его за шею и поприветствовать, как положено. Мы поцеловались в знак приветствия, не забывая обо всех окружающих нас людях.
— Ты сегодня прекрасна, — выдохнул он мне в висок. — Неудивительно, что к тебе пристают федералы.
Предупреждения Винни мурашками поползли по моей коже, и я была не в состоянии ответить на его комплимент.
— Жуткие федералы, — прошептала я. — Я несовершеннолетняя.
— О чем нужно помнить, когда я попытаюсь осквернить тебя позже, — усмехнулся он.
У меня внутри всё перевернулось, и мне захотелось увидеть его глаза, чтобы понять, серьезно ли он говорит. Я воспользовалась своим местоположением, чтобы осмотреть зал, в надежде, что на нас никто не смотрит.
— Может, нам стоит потанцевать или что-то типа того? — спросила я Сойера.
Его тело напряглось, плечи совершенно одеревенели. Его голова мотнулась вправо и влево.
— Какого черта?
Я отстранилась, отчаянно желая увидеть то, что видел он. Изо всех сил стараясь сдержать свою небрежную улыбку, я спросила:
— Что не так?
— Это Аттикус?
Аттикус стоял в другом конце зала, и беседовал с одним из сенаторов, тесно сотрудничавших с синдикатом.
— Да, — сказала я Сойеру. — Я думала, ты знаешь, что он будет здесь. Это он привёз меня.
Взгляд Сойера встретился с моим.
— Он привёз тебя?
Отмахнувшись, как будто это не имело большого значения, я сказала:
— Он сделал вид, что должен был быть здесь. У него был билет.
— Который он, вероятно, украл у Гаса, — прорычал Сойер.
Мы смотрели, как Аттикус закончил свой разговор и направился к дверям. Неужели он уже уходит?
— Я должна была написать тебе, просто технически он мой босс и…
— Это не имеет большого значения, Каро. Ты не могла знать. Я должен буду спросить об этом пахана.
— Смотри! Что они делают?
Сойер проследил за моим взглядом и увидел группу федералов, смотревших в нашу сторону. Они говорили вполголоса, едва заметно кивая в нашу сторону. Они явно говорили о нас и старались не делать это в открытую.
