количество их и болезненность будут зависеть от вашей мудрости, а главное − любви. Если в ваши чувства
входит апостольское определение понятия любви,
то от счастья будете недалеко».
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин).
Ассоль
− Я волнуюсь, − ходила я туда-сюда в маленькой комнатке, куда нас увели, чтобы мы могли привести в себя порядок.
На улице неожиданно полил летний теплый дождь. Нам пришлось бегом добираться до дверей в церковь.
− Успокойся, мы рядом, − папа накрыл мою руку своей большой и горячей ладонью и поцеловал в лоб.
Выдохнула, но внутренняя дрожь никуда не ушла. Я уже полгода была замужем, официально, но после всех событий в нашей с Валентином в жизни, мы решили обвенчаться. Точнее, предложил мой муж, а я согласилась. Правда, не сразу.
Я сперва была немного в шоке от его слов, когда буквально через неделю после Нового года, что мы встретили с ним вдвоем, он озвучил своё мысли. Не сказать, чтобы я не верующий человек, но и в церковь я ходила крайне редко. Не из-за нежелания или отрицания веры. Нет. Такова была наша жизнь, что церковь и вера в нашей жизни занимали значительное место лишь тогда, когда что-то случалось и мы начинали обращаться к богу, оправдывая себя всем, чем можно. Как бы мы не хотели это изменить, не получалось. То времени не хватало, то дела, то пятое-десятое. А венчание – это серьезный шаг. Нет, я не собиралась изменять мужу и вообще думать даже о чем-то подобном. Только вот всё равно решиться на такой шаг было страшно и надо было хорошо всё взвесить, как и обдумать. Это ведь тебе не просто сходить в церковь, покаяться, исповедаться и причаститься, простоять службу, подержать в руках свечи и икону и испить вина (кагора), а потом уйти домой с чувством выполненного долга. После же благополучно забыть о таком шаге из своей жизни. Нет.
Валентин к этому вопросу подошёл весьма серьезно. «Я хочу быть с тобой всегда, я хочу быть твоим мужем и перед людьми, и перед Богом», − сказал он, как отрезал. И я сдалась, видя, как это было важно для моего мужа после всех событий в нашей жизни. Нет, он не настаивал, не упрашивал, а просто высказал свои мысли и ждал, дав мне время всё обдумать. Мы стали изучать этот вопрос со всех сторон, а мои родители, прознав про это, были только рады такому, как и поддержали нас отец и тетя Валентина.
− Твои бабушка и дедушка тоже были венчаны. Думаю, она одобрила бы твой шаг, будь… − вытирая слёзы, поделилась со мной мама.
Подготовка к таинству венчания была долгой, зато осознанной. Нам во всём помогали родители. Мама повела нас в ту церковь, где меня крестили, где мы разговаривали со священником, который объяснил все нюансы, а затем благословил нас на серьезный шаг.
− В таинстве венчания при свободном обещании женихом и невестою пред священником и Церковью во взаимной верности друг другу, благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковью, и испрашивается и подается благодать Божия для взаимной помощи и единодушия, и для благословенного рождения и христианского воспитания детей, − были его слова. – К сожалению, молодое поколение идет на такой шаг ради красивых фотографий и видео, а не ради того, чтобы сблизиться душой своим мужем или женой. Я рад, что у вас другой взгляд и другое понимание совершаемого вами шага.
Свидетелей для венчания мы решили доверить отцу Алексею же. И каждый этап подготовки мы проходили с какой-то легкостью. И я ни разу не пожалела о том, что всё-таки решилась на такой ответственный шаг.
Гостей вместе с нами почти не было, только наши родители, моя подруга Василиса и пару друзей Валентина. Алеся сама пропала из моей жизни, связавшись с Кириллом, но это совершенно другая история, которую я решила оставить позади. Праздновать мы не собирались, только тихонько посидеть дома в кругу самых близких и родных. И да, своё кольцо я всё-таки получила, даже два. Одно золотое, другое серебряное. Но и первое кольцо, что на меня надел Валентин в ЗАГСе, которое ранее предназначалось другой, я не вернула ему, а оставила на память. Может, сделаем традицией, передавать его дочерям или невесткам.
− Дождь в день венчания, хорошая примета, − закончив обряд, проговорил отец Алексей. – Хоть я и не должен полагаться на приметы, но народ их собирал веками, не стоит игнорировать их, − улыбнулся он нам, видя наши удивлённые взгляды. – Ступайте, дети мои.
И для меня православный брак стал более важным, чем гражданская регистрация в ЗАГСе. Правда, без последнего нас бы не стали бы венчать.
− Спасибо тебе, моя Ассоль, − в который раз уже благодарил меня Валентин, снова заключая меня в свои объятия и целуя, несмотря на то, что мы были не одни.
Я же ничего не говорила в ответ, принимая ласки мужа, а сама следила за Васькой и другом Валентина Стасом.
− Как думаешь, нам ждать новость о том, что эти двое стали парой? – и кивком указала в сторону двоих, которые подозрительно странно себя вели.
− Главное, новость о том, что мы с тобой муж и жена, знает каждый, − поцеловал меня Валентин, вставая за спину, но не выпуская из своих объятий.
О да, газетчики не преминули сделать из этого сенсационную новость, печатая статья каждый на свой лад. Одни утверждали, что это пример для остальной молодёжи на путь исправления, а то многие «утонили» в разврате. Другие обвиняли нас в том, что это такой пиар-ход, чтобы привлечь внимание к себе, как и к бизнесу. Третьи же мне больше нравились, они просто написали о том, что, возможно, во всём «виноваты» настоящие чувства и ничто более. Вот с ними я была согласна, но из их статьи хотелось убрать слово возможно. Как-нибудь обойдемся без него, ведь у нас всё точно и серьёзно.
− Я люблю тебя, Филатов, − прошептала я еле слышно, нежась в объятиях мужа. Захотелось отчего-то именно сейчас признаться в своих чувствах, хотя между нами уже был разговор на эту тему.
− Знаю, − тут же услышала ответ, а объятия стали крепче. – И я тебя безмерно…
− А ну отвали от меня! – нашей идиллии помешал возмущенный возглас Василисы, которая тут же влепила пощечину Стасу.
− Думаю, в последующие месяцы будет жарко, − проговорил
