Это то, в чем я хороша, то, в чем я преуспела. Я смогу с этим справиться. К черту монстров, к черту пещеры, — мы выберемся отсюда, и начнем с этого восхождения.
Рядом есть участок суши, ведущий от воды к скале, так что мы плывем туда и быстро выбираемся. Бесшумно мы начинаем снимать ненужное снаряжение, убираем его и переходим к нашему альпинистскому снаряжению. Я цепляю кошки30, веревку и кирки, а затем надеваю каску, перчатки и страховочную привязь31. У нас нет времени, чтобы полностью обезопасить все, так что это будет рискованное восхождение, но мы профессионалы.
У нас все получится.
Тайлер подходит и прижимается головой к моей, его яркие глаза смотрят на меня, говоря миллион слов, хотя его рот не двигается. Он просит меня быть в безопасности, быть умной, следовать, слушать и не превышать пределов своих возможностей. Он говорит мне, что любит меня.
Я улыбаюсь и целую его.
— Минноу, серьезно? — Майкл кашляет, и когда я отстраняюсь с тихим смехом и оглядываюсь, я замираю, увидев его.
Он бледный, действительно бледный, и он дрожит. Я бросаюсь к нему, и он пытается оттолкнуть меня.
— Я в порядке, — хрипит он, несмотря на то, что пытается подавить кашель, который, кажется, эхом разносится по пещере. Парни обступили нас, их ножи наготове на случай, если звук привлечет монстров, но я сосредоточилась на нем.
Он слишком бледный и вспотевший, а кашель звучит хрипло. Звучит довольно глубоко, будто у него проблемы с легкими. Я отталкиваю его руки и прижимаюсь ухом к его груди, пытаясь прислушаться. Слышится определенный треск. Я отступаю назад, собираясь заговорить, но он отворачивается и кашляет так сильно, что кровь разбрызгивается по камням.
Яркая, свежая красная кровь.
— Майкл, — шепчу я. Он не должен был нырять, я знала это. Почему я позволила ему? Мы должны были найти другой выход.
— Я в порядке, — хрипит он, вытирая рот и слабо улыбаясь. — Ничего такого, что не может исправить хороший подъем.
Это ложь. Он знает это. Я знаю это. Он умирает. Его губы посинели, на руках сыпь, а тело дрожит от истощения. Как долго он это скрывал? Я знала о риске, так почему я позволила ему? Он перенес баротравму легких32 много лет назад и не должен был больше нырять.
Черт!
— Мы должны дать ему кислород, — почти кричу я.
— Минноу, — Майкл вздыхает, берет меня за руку и сжимает. Глаза у него затуманены, но он улыбается. — Это не поможет, мы это знаем. Дай мне немного воды и пять минут, а затем начнем.
— Но…
— Лучший способ помочь мне — это уйти отсюда, — рассуждает он. Я знаю, что он делает, но он прав. Понимаю это, даже когда мое сердце колотится, а в горле поднимается желчь при мысли о том, что я оставляю его страдать.
Я сижу с ним, помогаю ему пить воду, пока он переведет дыхание. Остальные готовятся, но через несколько минут Кален кладет руку мне на плечо.
— Фин хочет, чтобы ты помогла ему найти лучший путь наверх. Я останусь с ним, детка.
Тяжело сглотнув, я слабо улыбаюсь Майклу и поднимаюсь. Я бросаю взгляд на Калена, и он кивает, давая мне понять, что позовет меня, если ситуация ухудшится. Немного расслабившись, я направляюсь к Фину, который ждет вместе с Риггсом, уставившись на стену.
Рассчитывает лучший маршрут, без сомнения.
Взглянув вверх, я упираю руки в бедра, пытаясь вернуться в игру. Я не могу позволить себе отвлекаться. Достаточно одной ошибки, и мы все можем погибнуть. Они полагаются на меня, Майкл тоже. Я слышу, как он снова кашляет, и вздрагиваю. На мгновение закрыв глаза, я дышу и успокаиваюсь, а когда снова открываю, то снова в форме. Фин и Риггс обеспокоенно наблюдают за мной, но я улыбаюсь и сканирую стену.
— Вот, — бормочу я. — Видишь, она идет зигзагами? Она не так уж прочна, чтобы преодолеть ее с киркой, но достаточно тверда, чтобы мы смогли закрепить в ней веревку. Мы полезем по одному. Я пойду первой и закреплю веревку.
— Ты уверена? — с обеспокоенным видом спрашивает Риггс.
Я приближаюсь к нему и целую в губы.
— Я справлюсь.
— Черт, да ты справишься, детка! — отзывается Фин и шлепает меня. — Покажи этой стене, кто здесь хозяин.
Я отстраняюсь, усмехаясь, а его глаза сверкают, и я знаю, что он специально это сделал.
— Ну ладно, тогда поехали.
Я была права — это лучший маршрут. Мне удается зацепиться киркой за камень и подтянуться. Найдя щель, я хватаю закладку, устанавливаю ее и дергаю, убеждаясь, что она надежно закреплена. Как только я убеждаюсь, что все в порядке, я продолжаю подниматься в быстром, но безопасном темпе. Остальные находятся ниже меня, привязанные к веревке и прокладывающие себе путь наверх. Майкл держится за мной, чтобы парни могли следить за ним. В середине подъема я слышу, как он кашляет, и смотрю вниз: его лицо прижато к стене, руки хватаются за камень, и он надрывается от кашля.
Он задыхается от скопившейся жидкости в легких и нехватки воздуха.
Я жду, пока он поднимет голову и даст мне знак «ОК», прежде чем снова начать подъем, двигаясь теперь быстрее. Мне нужно вытащить его отсюда. Я подтягиваюсь, креплю закладку и проверяю, снова и снова, прокладывая себе путь вверх по восьмидесятифутовой33 стене. Между мной и парнями остается хороший промежуток, я оставляю им веревку для подъема и обеспечиваю безопасность пути.
Примерно на три четверти пути вверх я сталкиваюсь с проблемой. Скала не надежна, и я не могу установить здесь закладки. Подъем по ней равносилен самоубийству. Она обвалится, и мы сорвемся вниз. Взглянув влево и вправо, я понимаю, что теперь нам нужно двигаться по диагонали, чтобы добраться до вершины. Слева камень тоже выглядит слишком мягким, но я проверяю его, вытянув руку, и камень ломается под моим прикосновением, так что я отступаю назад на свою позицию.
Значит, направо.
Посмотрев вниз, я свистнула и указала направо, и они кивнули в знак понимания. Риггс осматривается снизу, прежде чем дать мне добро, что означает, что он считает это возможным. А это всегда хорошо, поскольку я доверяю его мнению больше, чем своему собственному.
Я начинаю двигаться вправо, медленно тащась по скале. Поскользнувшись, я теряю опору, но мои пальцы цепляются за острые края, заставляя меня шипеть, когда я повисаю, прежде чем я подтягиваюсь и продолжаю двигаться. Я помещаю еще несколько закладок, сосредоточившись на следующем моменте, следующем движении… но потом я останавливаюсь. Там, с наклоном внутрь, так что мы никогда бы не увидели ее с земли, находится расщелина.
Не просто расщелина, а гребаная бездна, уходящая вверх. До противоположной стены не меньше десяти футов. Твою мать. Я смотрю вверх, и хотя я не верю что скала выдержит, я подтягиваюсь и рывком втыкаю кирку, но она застревает, и стена рушится вокруг нее. Я пытаюсь вытащить ее, дергаю и дергаю, но она за что-то зацепилась.
Черт, черт, черт.
Лучше не паниковать. Мой пульс действительно замедляется, а разум гиперфокусируется, как это бывает в подобных ситуациях, пока я анализирую и обдумываю свои дальнейшие действия. Я могу закончить подъем без кирки, я могу использовать свое тело как рычаг, чтобы вытащить ее…
Раздается вопль.
Мое сердце замирает, когда я бросаю взгляд на открытую пещеру, как раз в тот момент, когда монстры начинают вылетать из воды. Черт! Я смотрю вниз и прижимаю палец к губам. Все молча прижимаются к стене.
Мы не сможем провисеть здесь вечно. Даже сейчас у меня болят пальцы и руки, а ноги слегка дрожат от усталости после погружения, но у нас нет выбора. Если я попытаюсь пошевелиться и подниму шум, это приведет к нашей гибели.
Минуты идут, пока они кружат по пещере, визжат и нападают друг на друга. Звуки терзают мои уши, они сталкиваются в воздухе и сражаются. Звук подобен скрежету ногтей по школьной доске. В этот момент я слышу приглушенный шум и опускаю взгляд. Майкл прижался к стене с паническим выражением на лице. Его тело сотрясается, пока он пытается остановить кашель.
