ему удовольствие, заставить его чувствовать себя так же хорошо, как он заставляет чувствовать меня, поэтому я толкаюсь назад, но он держит меня за бедра.
— Скажи мне, чего ты хочешь.
Он знает.
— Я хочу это услышать, — его голос хриплый. Я сжимаюсь вокруг его члена.
— Трахни меня, Генри, — умоляю я, и тогда он делает это, чертовски хорошо.
Если бы кто-нибудь спросил моё имя, я бы не смогла его назвать.
Охрана останавливает меня у двери, спрашивая моё имя. Я вспоминаю Генри, которого видела всего несколько часов назад, и густой румянец заливает моё лицо. Я прихожу в себя, когда мне говорят, что меня нет в списке.
— Что значит “я не могу войти”? — спрашиваю я.
Майя и Хейзел со мной. Мы все трое отходим в сторону, чтобы не загораживать вход.
— Это могла быть Билли, — бормочет Хейзел, набирая что-то на своем телефоне.
— Что? — я в замешательстве. Билли — личная ассистентка доктора Харрис. Майя тоже выглядит растерянной. — Причем тут Билли?
— Она думает, что мы спим вместе, — коротко отвечает Хейзел.
Я моргаю.
— Что? И почему она так думает?
— Не важно.
— О, я думаю, это важно, — настаиваю я.
Хейзел убирает телефон.
— Она бы не поверила, что я переспала с Яей.
— Почему она должна была поверить, что ты с кем-то переспала?
— Бро, не пытайся понять сумасшедшего, — таков совет Хейзел.
— Она сумасшедшая или ты? — спрашиваю я, раздражаясь с каждой минутой всё больше.
— Может быть, она просто забыла? — предполагает Майя, всегда готовая дать кому-то презумпцию невиновности.
— Идите вперёд, — говорю я им, улыбаясь самой беззаботной и радостной улыбкой, на которую только способна, когда краем глаза замечаю, что Билли смотрит в нашу сторону.
Что бы ни происходило между Хейзел и ассистенткой доктора Харрис, я не доставлю последней такого удовольствия, даже если первая солгала ей.
— Увидимся позже, ребята.
— Ты не зайдешь внутрь?
Наслаждаясь звуком его голоса, я поворачиваюсь и вижу красивое лицо Генри, полное беспокойства.
— Только что приехал?
— Я был на парковке, общался с командой. Ты не пойдешь на чтение? — повторяет он свой вопрос.
На нем серая толстовка и спортивные штаны, которыми мы делились у него дома. Но на нем также белая футболка и белые джорданы. Одна бровь высоко приподнята, а губы сжаты в тонкую линию, пока он ждет моего ответа.
— Похоже, что нет.
На долю секунды его глаза сужаются, но затем уголок рта приподнимается, и моё сердце начинает раздражающе трепетать, как это обычно бывает рядом с ним.
Генри наклоняется и шепчет мне на ухо.
— Мне нравятся твои волосы.
Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Не может быть, что он говорит серьезно. Мои волосы распущены свободными волнами, и я такая дурочка, потому что не могу перестать улыбаться ему. Почему он решил, что это хорошая идея — сделать мне комплимент в присутствии других людей?
— Нравится?
И почему я поощряю его?
— Очень сильно, — он ухмыляется.
Как ему удается выглядеть таким очаровательным и таким чертовски сексуальным одновременно? Как будто это даже не должно быть возможно.
— И рубашка тоже, — добавляет он, подмигивая.
Его парадная рубашка. Темно-синяя, которую он оставил в моей комнате после вечеринки у Авы. Я знала, что не должна была её надевать.
— Я вижу, ты забыла того неудачника из Нью-Йорка, — перебивает Хейзел, переводя взгляд с Генри на меня.
— Я тебе не мешаю? — огрызаюсь я.
— Нет, вовсе нет, — Хейзел одаривает нас широкой зубастой улыбкой. — Продолжайте.
Сжалившись надо мной, Майя бросается на помощь.
— Привет, Генри! Увидимся внутри, — шепчет она, а затем берет Хейзел за руку.
Вместе они исчезают в отдельной комнате, где состоится чтение, оставляя нас одних снаружи.
— Уже скоро! — слышим мы, как Хейзел объявляет изнутри.
— Я не могу пропустить это, — извиняется Генри с глубоким вздохом.
— Я знаю. Я бы не просила тебя об этом.
— Но у меня есть идея. Нам разрешено приглашать гостей.
Карие глаза сверкают, когда он наблюдает за мной. Когда он облизывает губы, мои ноги двигаются вперед сами по себе, ближе к нему. Почему он с самого начала был так далеко? Интересно.
— Пойдешь со мной?
Жар заливает мои щеки. От собственнических ноток в его тоне у меня по спине бегут мурашки. Это напоминает мне о прошлой ночи. В кабинете. На столе. То, как он сжимал мои бедра, пожирал мою грудь и трахал меня до тех пор, пока я не увидела звезды. И этим утром. Генри стоит на коленях позади меня, я на четвереньках, его руки на изгибе моей талии.
— Люблю трахать эту маленькую тугую киску, — простонал он мне на ухо, когда очередной оргазм пронзил меня.
Сосредоточься, Луна.
Я прочищаю горло, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не потянуться к нему. Всё, чего я хочу, — это завладеть этим ртом, провести руками по этим соблазнительным мышцам и почувствовать его тело рядом со своим.
Прежде чем я успеваю ответить, Наталья выбегает из комнаты. Почему эта девушка всегда бегает?
— Эй, Луна! — Наталья резко останавливается. — Прости, я пыталась застать тебя до того, как ты уйдешь, — её взгляд перемещается между мной и Генри, вероятно, удивляясь увиденному. К счастью, мне удалось уберечь от него свои грязные лапы. — Кстати, Генри, они собираются начать.
— Уже? — он смотрит на часы. — Тогда мне пора, — он улыбается Наталье, затем поворачивается ко мне. — Ты уверена, что я не смогу тебя убедить?
Меня не нужно убеждать, но я практически вижу всё вопросы, возникающие в голове Натальи. У всех остальных было бы то же самое, если бы я вошла с ним. Я предпочту избежать всего этого.
— Как насчет того, чтобы я сообщил охране, что ты зайдешь? — он одаривает меня своей великолепной, ослепительной улыбкой, от которой у меня подгибаются колени. — Просто на случай, если ты передумаешь.
Когда он наклоняет голову и отдает честь двумя пальцами, прежде чем войти в комнату, моя маска спадает. Наталья прочищает горло. Резкий звук помогает мне успокоиться. Хотя мои ноги всё ещё дрожат.
— Что случилось? — спросила я. Я заговариваю раньше, чем Наталья, всё это время сопротивляясь желанию посмотреть на симпатичную попку Генри, когда он уходит. Наталья ухмыляется.
— Я могла бы спросить, что у тебя происходит с этим красивым мужчиной, pero tengo algo más importante. Mira, nena, мне нужна твоя помощь. (с испанского: Но у меня есть кое-что более важное. Послушай, детка, мне нужна твоя помощь.)
Четыре длинных стола расставлены в форме
