– Ты думала об их спасении, – поправил Чарлз.
Мэгги пожала плечами.
– Ты спасла их, хотя убийство является преступлением.
– Спасла. Но не всех. Сэм и Джейми примкнули к шайке Дэнни.
– И тем не менее ты действовала, руководствуясь благородными мотивами, – заключил Чарлз.
Слова Мэгги потрясли его. Мэгги с грустью улыбнулась:
– Ты пытаешься представить мои злодеяния добродетелями, но это неправильно. Неужели ты намерен оправдывать воровство? И каждое мошенничество считать невинным поступком, как в рассказах о Робин Гуде? Тогда я ничего не знала о Робин Гуде и воровала, только чтобы избежать наказания. Я не помогала бедным, но делала богатым Джонни. Где ты видишь здесь добродетель?
– Мои грехи не менее тяжкие, – сказал Чарлз. – Пусть я и не заставлял детей воровать, зато жил в роскоши и богатстве, спокойно взирая на то, как другие умирают с голоду. – Мэгги хотела возразить, но он прервал ее: – Я не стану спорить по поводу того, кто из нас более безнравственный. Сейчас это не важно.
– А что же важно? – спросила Мэгги. – Если не важно то, что я убила человека, тогда трудно представить, что вообще для тебя может быть важным.
– Ты, – просто ответил Чарлз.
Мэгги удивленно вскинула брови:
– Я? Нет. Ты ошибаешься. Сегодня я наблюдала за тобой. Ты прекрасно смотришься в своей среде. Ты аристократ, а я дитя улицы. Мне нет места рядом с тобой… – Голос Мэгги затих, но через мгновение из ее груди вырвался вздох досады. – Черт бы тебя побрал, Чарлз, – сказала она с чувством. – Я полагала, что, узнав, кто я, ты с презрением прогонишь меня. Теперь же… Теперь мне не остается ничего другого, как выполнить поручение Дэнни, когда придет время. – Мэгги еще больше разволновалась. – Мне придется сделать это. Он захватил Фрэнки, и я вынуждена подчиниться. А ты своим глупым великодушием ставишь меня в крайне затруднительное положение.
– Я не намерен прогонять тебя, – твердо сказал Чарлз. – Я… не могу этого сделать.
Мэгги в волнении заходила по комнате.
– Тогда скажи, что мне делать! Сама я не могу покинуть твой дом, но и не могу допустить, чтобы он убил Фрэнки…
– Я смогу защитить тебя, – с уверенностью сказал Чарлз.
– Как? – сердито выпалила Мэгги.
– Что-нибудь придумаю, – сказал Чарлз.
– Тебе не нужно ничего придумывать, – вспылила Мэгги. – Ты ничего не обязан для меня делать. Я тебе никто, так… одна из…
Чарлз открыл рот. Заявление Мэгги обидело и разозлило его.
– Ты пытаешься спровоцировать меня, – сказал он сдержанно.
– И очень надеюсь, что у меня это получится, – усмехнулась Мэгги.
Чарлз сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.
– Я все равно не прогоню тебя. Ты не смогла заставить меня сделать это признанием о собственном темном прошлом, и тебе не удастся добиться этого своим несносным поведением. – Чарлз улыбнулся. – После того, что между нами было, я обязан защитить тебя.
– Ты просто высокомерный упрямец! – резко сказала Мэгги.
Чарлз покачал головой:
– Мэгги, иногда ты ведешь себя несносно. Но я джентльмен и никогда не ударю женщину! Я не сделаю ничего подобного, и ты это знаешь.
Мэгги фыркнула:
– А по-моему, было бы лучше, если бы ты меня ударил.
Проклятие! Кажется, она преуспела, досаждая ему.
– Мэгги, возможно, я поступил безнравственно, соблазнив тебя, но во всем этом есть и хорошая сторона. Ты нужна мне. Я не могу просто так… отпустить тебя.
Мэгги выглядела озадаченной.
– Я нужна тебе? Для чего?
Чарлз грустно улыбнулся:
– Томимый жаждой человек способен распознать вкус воды, когда пробует ее.
Мэгги открыла было рот, чтобы возразить, но Чарлз не дал ей сказать. Он обхватил ладонями ее лицо и накрыл губы Мэгги своими губами. Она напряглась в первый момент, но потом расслабилась и ответила на поцелуй. У Чарлза перехватило дыхание и закружилась голова. Он еще крепче прижал Мэгги к себе и с еще большим пылом принялся терзать ее губы.
Наконец Мэгги отстранилась от Чарлза и с легким вздохом, похожим на стон, положила голову ему на грудь. Она не желала больше спорить.
– Боже, Мэгги, ты заставляешь меня терять самообладание, – сказал Чарлз.
– Я не хочу, чтобы ты терял самообладание, – запротестовала она. – Я просто хочу быть с тобой, вот и все. Тем более что расставание совсем близко.
– Почему мы обязательно должны расстаться? – спросил Чарлз.
Мэгги подняла голову. Глаза ее увлажнились.
– Я уже говорила, что не могу быть твоей любовницей. Не могу спокойно оставаться здесь, когда Дэнни угрожает моим ребятам. Ты знаешь это.
– Но я имею в виду другое. Что, если ты станешь персоной, которую Дэнни не посмеет заставлять действовать по своей указке? Мэгги, дорогая… – Чарлз горько усмехнулся. – Кажется, я говорю глупости. У меня нет нужных слов. Я не знаю, что следует сказать в данном случае. Не знаю, как обратиться с просьбой к такой женщине, как ты, потому что боюсь, что мои слова будут звучать банально и неискренне. Ты для меня глоток воды в пустыне, ты моя отдушина, моя жизнь… – Мэгги слегка отстранилась, глядя на Чарлза с озадаченным видом. Он же продолжал: – Я уверен, эти слова произносили тысячи мужчин, и они потеряли истинный смысл от частого употребления. Поэтому скажу прямо: Мэгги, выходи за меня замуж. Стань моей баронессой и навсегда покончи с прежней жизнью. Семья приходского священника в Базлхерсте, которой мы достаточно заплатили, будет только рада иметь родственные отношения с супругой лорда…
Мэгги громко рассмеялась:
– Чарлз, ты сошел с ума! Я не принадлежу к твоему обществу. Ты посмотри на меня! Я уличная девка, которую ты случайно подобрал. Бывшая воровка, певичка из варьете. Ты говоришь вздор. Завтра ты опомнишься и будешь жалеть об этом глупом разговоре.
– Если ты не принадлежишь к моему обществу, то это значит, что порочно оно, а не ты, – сказал Чарлз.
– Но твоему миру безразлично это, Чарлз. В течение недели в случае удачи я буду выступать как одна из вас. Но ведь я обманщица, и реакция твоей сестры на появление в обществе Лили Барретт является достаточно ясным свидетельством того, как потом относятся к обманщицам…
– Ты самая достойная женщина, черт побери, – раздраженно сказал Чарлз.
– Я не леди, – с холодностью произнесла Мэгги. – И если ты просишь меня стать ею и постоянно играть эту роль, разве тогда я не буду обманщицей и не потеряю достоинство, о котором ты так печешься?
– Мэгги, тот факт, что ты говоришь о таких вещах, означает, что для тебя невозможно быть кем-то другим, кроме самой себя, и не важно, кого ты представляешь. – Он посмотрел на нее с нежностью. – И пожалуйста, перестань возражать. Скажи, что ты выйдешь за меня.
