Отчаяние, смешанное с упрямой надеждой на лучшее, толкало в эпицентр событий. Найти Ингу, вырвать из ловушки. Если понадобится, умереть самому, но спасти…
Однако Молотов рявкнул, чтобы он оставался в стороне и не путался под ногами. Конечно, действовать надо было осторожно. Не бегом, не нахрапом, без малейшего шума, но чётко и организованно. Ведь неизвестно, насколько близко к Инге находились преследователи. Неумелыми действиями можно было спровоцировать их на убийство, или допустить, чтобы Ингу взяли в заложницы…
За время ожидания в голове прокручивались самые страшные варианты, воспалённый мозг подкидывал всё новые ужасающие фантазии. Если бы он мог, то молился бы. Но Феликс всю жизнь провёл в уверенности, что если какой-нибудь бог или боги и существуют, то таким людям, как он, нечего ждать от них хорошего. И разве он мало получил доказательств своей правоты?
Но кошмар закончился. Он испытал ещё один приступ совсем иного страха, когда увидел Ингу, колотящуюся в истерике с совершенно невменяемым видом. Однако обошлось, она пришла в себя, даже успокоительных не понадобилось. Сейчас они поедут домой, она выпьет чаю с пустырником и окончательно отойдёт от пережитого…
— Феликс, времени нет! — Молотов, до этого отдававший распоряжения сотрудникам, повернулся в их сторону.
Всё-таки друг. А он в чём только не подозревал. Если бы не правильная реакция Глеба, ад для них с Ингой сейчас бы только начался.
— Наобнимаетесь дома, — устало и чуть недовольно бросил начальник охраны, подойдя ближе. — Исполнителей взяли. Я сейчас с ними туда, где собирались держать Зеленцову. Будем надеяться, тут тоже всё пройдёт, как надо, и заказчик явится. А ты разруливай здесь. Администрация и полиция уже всполошились; чтобы обошлось без лишнего шума, надо быстро подсуетиться.
Феликс кивнул и с тревогой посмотрел на Ингу. За всепоглощающей радостью он ненадолго упустил из виду, что ничего ещё не закончено, и впереди у них с Молотовым немало напряжённых часов. Дело нужно довести до конца, и конечно, нельзя допустить, чтобы информация о сегодняшнем вечере просочилась в газеты, или чтобы официальные органы начали расследование по поводу погони и перестрелки.
А Ингу придётся отправить домой с водителем и парой человек охраны. Не хочется, конечно. Но опасность для неё миновала. Это главное, а об остальном они ещё успеют поговорить. Сейчас самое важное — всё закончить.
Инга подняла голову, уловив часть разговора.
— Нам придётся ещё что-то делать?
Феликс погладил её по щеке.
— Не тебе. Ты сейчас поедешь домой. Отдохни и ни о чём больше не волнуйся, хорошо? Ложись спать.
— А ты?
— Я вернусь позже.
Инга чуть напряглась, даже отстранилась — едва уловимый порыв, но стоя так близко, невозможно не заметить. Взглянула с непониманием и тенью обиды.
— Ты сейчас бросишь меня одну?
Чёрт! Если бы он мог сделать иначе! Но как ей в такую минуту объяснить, что это необходимость? Тем более объяснить быстро, потому что действительно каждая минута на счету.
— У меня есть дела, Инга. Неотложные. Позже всё обсудим.
Феликс обернулся, выискивая взглядом, кому бы поручить отвезти Ингу, но она снова окликнула:
— Феликс! Неужели ты не можешь… То есть, я понимаю, но у тебя ведь столько людей… Неужели сегодня нельзя обойтись?.. Побудь сегодня со мной.
Инга ещё никогда ни о чём не просила. И сейчас это лучше всего заставило понять, насколько ей нужна поддержка. Близость, тепло, сочувствие. Оно и понятно. Всё, что ей сегодня пришлось пережить, и для видавшего виды человека не прошло бы совсем без последствий, что уж говорить о хрупкой юной девушке. Какой бы храброй и стойкой она ни была.
— Прости, — он виновато покачал головой. — Не могу.
— Понимаю… — она кивнула и даже попыталась улыбнуться, но обида из взгляда так и не ушла.
Дальше время понеслось, как в ускоренной перемотке. Благо, решать вопросы подобного рода ему было далеко не впервой. Обман, деньги, уговоры, ультиматумы, снова деньги… Несколько часов переговоров, звонков и поиска нужных людей, но наконец ситуация была улажена.
Полиция согласилась считать официальной версией банальное хулиганство. Мол, подгулявшие хозяева жизни заскучали и решили сыграть в казаки-разбойники. Детство вспомнили, ага. А патроны, конечно, были холостые.
Немного сложнее было добиться того, чтобы в прессу не просочилось лишней информации. Но и это удалось, хотя наверняка можно будет убедиться только после завтрашнего выпуска газет. Однако после всех предпринятых им шагов вряд ли кто-то рискнёт делать глупости.
Администрация ресторана тоже получила компенсацию — непонятно, правда, за что, ведь материального урона практически не было нанесено. Если не считать нескольких дыр от пуль в стенах. Но учитывая, что речь о служебных помещениях, вряд ли выплаченные деньги пойдут на ремонт, а не в чей-нибудь карман. Впрочем, всё равно. Ему-то важно молчание людей, а не состояние здания.
Звонок Молотова застал его уже ближе к концу разбирательств.
— Слушаю.
— Заказчика взяли, — по обыкновению не тратя время на предисловия, отчитался начальник охраны. — Ты когда будешь?
Феликс не без усилий сохранил сосредоточенно-деловое выражение лица. Нечего было демонстрировать облегчение и радость перед случайными свидетелями звонка. Но внутри расцветало ликование. Взяли! Этот дурдом наконец закончится. Уже сегодня всё будет решено, и в его жизни снова воцарится покой и безопасность.
— В течение часа здесь закончу, плюс дорога.
— Ехать тут минут тридцать. Адрес сейчас скину.
Что-то в голосе друга настораживало. То ли сказывалось нервное напряжение, то ли тот чего-то недоговаривал.
— Прошло без дополнительных сложностей? — нейтрально уточнил Феликс.
— Да. Никто из своих не пострадал. Только… Приедешь — сам увидишь, — почему-то не стал договаривать Молотов.
— Выражайся конкретнее.
— Ты хорошо знаешь заказчика. И скорее всего, будешь неприятно удивлён. Всё, жду.
Начальник охраны отбился, не дожидаясь новых вопросов.
Глава 34
Феликс не мог поверить собственным глазам. Как там сказал Глеб? «Будешь неприятно удивлён»? Да, только с хладнокровием начальника охраны можно было подобрать такую мягкую формулировку.
Во второй раз за сегодняшний безумный вечер мир вокруг дёрнулся и накренился. Феликс уже привычным жестом растёр грудную клетку, заставляя сердце продолжать биться. И, хотя всё было очевидно, всё же не удержался от бессмысленного вопроса:
— Это вы…
Вот задержанный, теперь уже не тайный враг, чувствовал себя вполне уверенно, несмотря на то, что проиграл, что сейчас его держали под прицелом. Сидел, вольготно откинувшись на спинку грубо сколоченного стула, и не скрывал презрительной, ненавидящей кривой усмешки.
— Ну здравствуй, зятёк.
Они не виделись больше десяти лет. Последний раз — за две недели до смерти Лары. Она тогда захотела собрать вместе всех, кого любила. Его и родителей.
Внешне они поддерживали доброжелательный нейтралитет — ради Лары — и в совместном вечере не было ничего из ряда вон выходящего. О том, что после похищения Лары неодобрение тестя переросло в прочную ненависть, не знал никто, кроме самого Зарубина и Феликса.
Однако Феликс никогда бы не смог предположить, что человеком, развернувшим против него изощрённую и настойчивую войну, окажется отец Лары. Он не удивился бы, попробуй тот убить его раньше, вскоре после пережитой утраты. Наверное, одно время даже ждал этого. Но тянуть столько лет… Это не укладывалось в голове.
К тому же развёрнутая кампания была Зарубину не по зубам. Точнее, получается, раньше была не по зубам.
Отец Лары изменился за прошедшее десятилетие. Полностью поседел, и лицо покрылось прямыми резкими морщинами. Но дело было вовсе не в этом. Прежде Зарубин ничем не выделялся из ряда среднестатистических обывателей. Примерный семьянин, ответственный служащий, но без амбиций, человек со своими принципами, но при этом достаточно мягкий и поддающийся влиянию тех же жены и дочери… Характер отражался на лице, и в целом Зарубин являл собой понятный и заурядный типаж.
