любви, как он сказал. Я сглотнула. Не из-за любви с его стороны, потому что чем больше времени я проводила с ним, тем больше понимала, что падаю в яму, куда не хочу попасть. В яму влюбленности в мужчину, который не заинтересован в том, чтобы влюбиться в меня, кроме как в постели. Я боюсь признаться, что влюблена в этого сломанного, красивого, любящего мужчину.
В дверь стучат, когда я достаю противень с печеньем из духовки. Даллас готовил для меня, и я хотела отплатить ему тем же. Печенье также помогло мне отвлечься от всего, что я переживаю. Конечно, я использовала готовую смесь из коробки, но девушка должна с чего-то начинать.
Даллас сказал, что придет после того, как заберет Мейвен с ночевкой. Я глубоко вздохнула и не потрудилась посмотреть в глазок, прежде чем открыть дверь.
— Какого черта ты здесь делаешь? — кричу я.
Бретт стоит в дверях с цветами. Да, опять эти чертовы цветы.
Его светлые волосы зачесаны назад в бейсболку, а футболка и джинсы обтягивают его высокое и тощее тело.
У моего бывшего мудака есть история неудачного выбора времени — он затащил девушку в нашу постель, когда думал, что меня нет в городе, отправлял фотографии члена, не поставив пароль на телефон, был на свидании с другой женщиной, когда я столкнулась с ним в магазине замороженных йогуртов.
Я запинаюсь, когда он делает шаг вперед и закрывает за собой дверь.
— Я слышал о том, что случилось с нашим ребенком.
— Мне жаль. Что ты только что сказал? С нашим кем? — Я сплю. Я должна быть во сне. Этого не может быть.
Бретт выпущен под залог. Он даже не должен покидать пределы округа, не говоря уже о штате.
Он пожимает плечами и идет в гостиную, ставит цветы на середину журнального столика и садится.
— Должен сказать, я недоволен, что ты скрывала это от меня, но я прощу тебя… ради нашей семьи.
— Ты сошел с ума? — Неужели тюрьма заставляет тебя фантазировать? Я делаю шаг ближе, чтобы посмотреть ему в глаза. Он, должно быть, под кайфом, чтобы считать это хорошей идеей. — Ты принимаешь наркотики?
— Нет, Уиллоу, я не принимаю наркотики, — раздраженно передразнивает он.
— Тебе нужно уйти.
— Я не уйду, пока мы не поговорим о нашем мертвом ребенке.
— Нет никакого нашего ребенка, тупица.
Мое дыхание сбивается, а кулак так и чешется, чтобы ударить его по лицу. Он только что назвал моего ребенка мертвым. Он встает и пытается схватить меня за руку, но я отбиваюсь от него.
— Уходи, пока я не вызвала полицию. Ты знаешь, что этот ребенок не твой. Я не прикасалась к тебе почти год.
— Мне все равно. Я возьму на себя ответственность, если это будет ребенок от другого мужчины, потому что я люблю тебя. — Он высокомерно оглядывает комнату. — Я не вижу здесь никого, кто мог бы тебе помочь. Что ты сделала? Забеременела от какого-то случайного парня, пока путешествовала со Стеллой? — Он щелкает языком и качает головой. — Знаешь, вот почему я сказал, что не доверяю тебе работать с ней. Ты злишься на меня за обман, когда я знаю, что ты делаешь то же самое.
Это ложь. Он всегда ревновал меня к моей работе.
— Пошел ты. Ты правда веришь, что я когда-нибудь заведу от тебя ребенка? Ты чуть не убил ребенка.
Он указывает на мой живот.
— Я хочу тест на отцовство того, кто еще жив.
Боже, могут ли его слова быть еще более ужасными?
— Прошу прощение? Ты признал, что ребенок не твой несколько секунд назад.
— Нет, я не делал этого.
У меня нет ни времени, ни терпения разбираться с этим засранцем сегодня. Или когда-либо.
— Да пошел ты. У меня только что был выкидыш, черт возьми, и ты решил, что это хорошая идея — лететь за тысячи миль и домогаться меня?
Мы смотрим на дверь, когда раздается стук. Бретт идет открывать, прежде чем я успеваю его остановить. Я успеваю сделать это в то же время, когда входит Даллас, столкнувшись по пути с Бреттом, и его внимание переключается между Засранцем и мной.
— Я что-то пропустил? — спрашивает он.
— Старый телохранитель Стеллы? — Бретт сплевывает с горьким смехом. — Какого хрена он здесь делает?
— Лучше спросить, почему ты здесь? — Даллас стреляет в ответ, проникая в его пространство.
— Стой! — шиплю я. — У меня есть соседи! — Я жестом показываю Далласу, чтобы он закрыл за собой дверь. Я не могу потерять свою квартиру из-за этого.
Бретт снова показывает на мой живот.
— Это мой ребенок, и я приехал, чтобы позаботиться о своей семье.
Даллас смотрит прямо на меня.
— О чем он говорит?
— Откуда ты вообще знаешь о ребенке? — наконец спрашиваю я Бретта.
— Мой отец рассказал мне после того, как твоя мама попросила церковь помолиться за тебя. Твоя мама не сказала мне, где ты, поэтому я взял дело в свои руки. Я решил, что ты все еще работаешь на Стеллу, следил за ее социальными сетями и нашел тебя. — Он пожимает плечами, как будто это совсем не жутко, а затем выбрасывает руку в сторону разъяренного Далласа. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Что ты здесь делаешь, брат?
— Не называй меня братом, — рычит Даллас.
Он ухмыляется.
— Господи, блять, это тот чувак, с которым ты трахаешься? Это чувак, который пытается забрать у меня тебя и моего ребенка?
Даллас делает шаг ближе.
— Тебе лучше убраться отсюда, пока я тебя не вышвырнул.
— Значит, ты изменял своей умирающей жене с ней? Вы, ребята, трахались все это время. — Он смеется. — Это, блять, идеально. Не такой уж ты и хороший человек, да? Ты ходил вокруг, как будто ты идеальный муж, который бросил работу, чтобы заботиться о своей умирающей жене, но ты изменял ей и трахал мою девочку. — Он смотрит на меня. — Ты просто лживая дрянь.
Я подпрыгиваю, когда Даллас бьет Бретта кулаком в рот. Бретт отталкивает его. Даллас обхватывает шею Бретта и прижимает его к стене.
— Какого хрена, чувак? — Бретт с трудом выдыхает, пытаясь освободиться. — Я выдвигаю обвинение!
— Тебя вообще здесь не должно быть! — кричу я. — Вызывай копов, пожалуйста. Пусть они отвезут тебя туда, где тебе место — за решетку.
Копов вызывать не пришлось, потому что через несколько секунд они постучали в мою дверь.
— Полицейское управление Блу Бич! — кричит один из них.
Даллас убирает руку от горла Бретта, чтобы открыть дверь, и Бретт резко падает на пол, держась за горло
